Никому еще не удавалось обокрасть Джино Сантанджело. Ни одному человеку.
* * *
— Так ли уж необходимо туда тащиться? — ныла Синди.
— Необходимо, — отрезал Джино. С тех пор, как они вернулись из Сан-Франциско, он постоянно был мрачнее тучи.
— И что, придется остаться на весь уик-энд?
— Придется.
Ему и самому не хотелось ехать на прием к сенатору и миссис Дюк. Но они отмечают двадцать седьмую годовщину своей свадьбы, так что не отвертишься. Клементина лично позвонила и настояла, чтобы они приехали. Ох уж эти серебряные колокольчики в ее голосе: «Джино, если вы не приедете, я начну думать, что ты меня избегаешь. Вы с Синди и так пропустили предыдущую вечеринку, а одного тебя я не видела три недели. Было бы горько думать, что ты от меня прячешься. И Освальд будет недоволен».
Скрытая угроза? Джино рассмеялся. Никаких угроз! У него просто разыгралось воображение. Даже если он решит навсегда порвать с этой парочкой, ничего они ему не сделают.
Однако сенатор Дюк слишком много знает. О рэкете. О побочных доходах от клуба. Об азартных играх. Много о чем. Если сенатор Дюк пожелает упрятать его за решетку, будет достаточно одного звонка в таможенную службу.
Да. Все-таки они компаньоны.
Последняя вечеринка, решил Джино. Он в последний раз сделает им одолжение. И прямо там объяснится с Клементиной. Мол, так и так, мы прекрасно провели время, но… что-нибудь в этом роде.
Это был не единственный камень на его душе. Чертов Джейк — сбежал с его деньгами. Ищи ветра в поле. Но ничего. За вознаграждение в шесть тысяч баксов граждане родную мать продадут.
Как в воду канул. Маленький ублюдок. Ничего, еще вынырнет на поверхность — тогда-то его и сцапают.
— Что мне надеть? — спросила Синди.
— На твое усмотрение.
— Красное шелковое?
— Ты в нем смотришься дешевой проституткой.
— Спасибо. Ты мастер комплиментов.
— Тогда какого черта спрашиваешь?
Больше не буду, решила она. Надену, что хочу, хотя бы и красное. Пусть даже я буду выглядеть дешевой проституткой.
Вслух она спросила:
— Есть новости о Бое? — она прекрасно знала, что нет, ей очень уж захотелось подколоть Джино.
— Нет, — рявкнул он. — Я поехал в клуб.
— Может, мне тоже попозже появиться?
— Нечего. У меня деловая встреча.
— С кем?
Он бросил на нее грозный взгляд. Синди пожала плечами. Она знала, когда лучше не заедаться.
Так или иначе, все идет по плану. Скоро она возьмет вожжи в свои руки.
* * *
В «Клемми» было полно народу. Полный успех.
Джино задержался в гардеробе, чтобы потолковать с Верой. Она немного похорошела и даже была трезва. Глаза сияли.
— Угадай, какая у меня новость?
— Что еще за новость?
— Он выходит на свободу.
— Да? — ему не нужно было спрашивать, о ком речь. У Джино засосало под ложечкой.
— Чудесная новость, да?
Он тупо кивнул. Что он мог сказать? Что, будь его воля, старый хрыч до конца своих дней оставался бы за решеткой?
Вера сжала его локоть.
— Джино, я знаю, между вами никогда не было особой любви…
Мягко сказано!
— Но сейчас пришло время помириться. Паоло сильно изменился. Столько сидеть — кто угодно задумается. — Она сделала глубокий вдох и выпалила: — Он тобой восхищается. Только о тебе и говорит. Прямо гордится.
Еще бы. Паоло знает, с какой стороны хлеб намазан вареньем.
— Я подумала, — продолжала Вера, — что вам есть о чем поговорить. Ему нужно подыскать работу — что-нибудь честное. Теперь, когда слинял Джейк…
Джино понял.
— Забудь об этом.
— А, брось. Все-таки он твой отец. Неужели у тебя нет родственных чувств?
— Сказать по совести — никаких.
— Когда он выходит?
— Через две недели.
— И ты его примешь?
— Конечно.
Джино покачал головой.
— Дура ты, Вера, И знаешь, чем все это кончится? Рано или поздно он вышибет из тебя дух.
— Говорю тебе, он стал другим человеком.
— Посмотрим. Только пусть держится от меня подальше. Знать его не хочу.
Она вытаращила глаза.
— У тебя что, совсем нет сердца?
— Нет. А как, ты думаешь, я всего добился? — он повернулся и пошел в зал. Цепкие черные глаза ничего не упускали. Вон за столиком Би еще с одной старшей официанткой и двумя парнями. Она поймала его взгляд и отвернулась.
Мелькнуло воспоминание о том, как она стояла перед ним в одних чулках и туфлях на высоких каблуках. Крупное, белое, гладкое тело. Могла бы предупредить о триппере и до того, как раздеться. Красивая, пухлая грудь…
Он подошел к старшей официантке по прозвищу Америка. Черные, как вороново крыло, волосы и ноги от подмышек. Однажды он уже удостоил ее своим вниманием. Нельзя сказать, чтобы она произвела на него неизгладимое впечатление, но — сносно. Он наклонился к ней и прошептал:
— Сегодня после смены подвезу тебя домой. В полночь зайдешь ко мне в кабинет.
Девушка просияла.
— Да, сэр! — очевидно, ее воспоминания о том вечере оказались ярче.
Бабье. Двадцать центов за дюжину. Все они одинаковы — что в дешевом тряпье, что в шелках от Дживенчи…
* * *
Синди назло нацепила красное шелковое платье — с огромным декольте, открытой спиной и разрезом на юбке. Светлые кудряшки обрамляют кукольное личико. Сбоку в прическе — искусственный алый цветок.
Джино воздержался от комментариев, ограничившись достаточно красноречивым взглядом.
А ей наплевать! Она беззаботно тряхнула кудряшками и продолжала флиртовать со всеми подряд.
Клементина, в шикарном черном платье, увела Джино в сторонку.
— Поговори со своей женой. Наша маленькая Синди держится вызывающе.
— Да? — безо всякого выражения протянул Джино и оглянулся на жену. — Пускай себе развлекается.
Клементине стоило большого труда скрыть раздражение.
— Тебе бы следовало побеспокоиться. Она тебя компрометирует. Делает из тебя идиота.
— Ну, если так, что сказать о вас с Освальдом?
Клементина проглотила комок. Джино по-прежнему ей небезразличен.
— Это другое дело.
— Почему?
— Сам знаешь почему.
— Ага. Потому что он извращенец?
— Не говори так.
— Раньше тебе нравилось это слово.
— А тебе нравилось встречаться со мной. Джино, что произошло?
Он пожал плечами.
— Меня не было в городе.
Да. Но он и по возвращении из Сан-Франциско избегал ее. Такого с Клементиной Дюк еще не случалось. Она не стала развивать эту тему.
— Дай сигарету.
— Не держу. Как насчет сигары?
