– Здравствуйте, Анна. – Летти поднялась на крыльцо и неожиданно для себя обняла женщину. Та ответила сдержанно.
– Здравствуйте, Скарлетт. Как неожиданно вы приехали. И то, что вы меня нашли, тоже неожиданность.
– Анна, извините, я не хотела нарушать ваше уединение. – Летти смутилась. – То есть я не хотела досадить вам… Но одно обстоятельство вынудило меня это сделать.
– Ничего страшного, Летти. Я слушаю вас.
– Анна, вы знаете, что Дик умер три года назад?
– Я об этом читала в газетах, – невозмутимо отвечала женщина.
«Анна Гроув с возрастом приобрела аристократические манеры. Что ей, безусловно, шло. Дик не зря дал мне эти три года. Он знал, что мне потребуется и спокойствие, и выдержка», – не удержалась от мысленной ремарки Летти. Но она проделала путь из Нью-Йорка в этот пригород Бостона не для того, чтобы увидеть метаморфозы, которые произошли с этой когда-то очень известной актрисой. Она приехала, потому что об этом в своем письме попросил Дик.
– Да, уже прошло три года. Уже… – Летти хотела добавить, что уже жизнь вступила в свои права, что отвоевала у смерти пространство. Но Летти не стала этого говорить. Анна никогда не была ей близка. А сейчас, когда прошло столько лет, тем более было сложно откровенничать.
– Да, уже три года, – кивнула Анна.
– Он написал письмо. Адвокат передал мне его только недавно. Так вот, – Летти откашлялась, – Дик распорядился, чтобы вам, Анна, была выплачена определенная сумма. И еще он хотел, чтобы об этом сообщила именно я, не адвокаты, не юристы. А именно я.
– Ну, Дик, наверное, не хотел тайн. Адвокаты же обожают напускать туман на самые простые вещи.
– Думаю, вы правы. – Летти улыбнулась. Анна очень точно угадала причину такого поступка. В самом деле, если бы адвокаты сообщили Летти, что почему-то какие-то деньги должны принадлежать Анне, она бы недоумевала и точно что-то бы стала подозревать. А так… А так в письме сказано предельно ясно: «Прошу тебя лично сообщить Анне, что часть моих гонораров причитается ей, распорядись, чтобы адвокаты занялись этим вопросом. Причина такого моего решения проста – когда-то мы с Анной сыграли в нашем лучшем фильме, она была не только великолепным партнером, она была моим первым учителем в кино. Именно благодаря ей (и, безусловно, Стиву) я научился этому ремеслу – играть в кино. Я знаю, что успех капризен, тем более это касается актрис. И я не хочу, чтобы она в чем-либо нуждалась…»
– Так вот, Анна, я уже позвонила адвокату. В ближайшее время с вами свяжутся.
– Спасибо, Скарлетт. – Анна сохраняла спокойствие, но Летти видела, что она и тронута, и обрадована.
– Не мне, Дику. Это все он, – улыбнулась Летти и неожиданно для себя добавила: – Я по нему очень скучаю.
– И я. Столько лет прошло, но, Летти, вы не поверите, тоска никуда не исчезает. У меня уже седые волосы, я – старуха. А помню все, что было…
Летти вдруг увидела, что Анна плачет.
– Послушайте, Анна, почему вы ушли из кино? Вы же были на пике славы!
– Вы не поймете…
– Пойму. Я теперь все понимаю. Анна, я прошла такой путь, в конце которого получила самый главный приз. Способность понять и принять. Это очень тяжело, но это дорогого стоит. Поэтому, что бы вы мне ни рассказали сейчас, я пойму все.
– Жестокая школа у вас была, – грустно улыбнулась Анна.
– Обычная, как всегда бывает в жизни. Так почему же вы ушли из кино?
– Тогда, после фестиваля и громких побед и наград, муж напомнил мне об одном моем обещании. А именно – уйти из кино и родить ребенка. А я была не готова. Во мне столько было сил, столько энергии, мне казалось, что я могла свернуть горы. Такие, что успех этого фильма показался бы пустяком. Но Гроув давил. Он настаивал, он приводил доводы и даже угрожал. Ведь моими делами занимался он. Его юристы. Я пыталась договориться с ним. Но ничего не получалось. К тому же у нас Диком Чемнизом был роман. Летти, простите, что я вам рассказываю об этом. Но не расстраивайтесь. Дик выбрал вас.
– Когда это было? И как вы узнали о нас с Диком? Мы ведь не афишировали отношения.
– Я прилетела в Нью-Йорк. Я видела вас с ним. Я видела, как вы входили с покупками в его дом. Летти, поверьте, влюбленный человек точнее эхолота. Я поняла сразу все. И, не встречаясь с Диком, вернулась к мужу.
Анна Гроув замолчала. Именно это воспоминание она не хранила в себе. Она его гнала, прятала, вычеркивала. Но сейчас его надо было вытащить на свет. Потому что всему подводился итог.
– Когда вернулась из Нью-Йорка, адвокаты Гроува вовсю работали над бракоразводными документами.
– Я хочу с тобой поговорить. – Анна вошла в кабинет к мужу.
– Я занят, но две минуты выделю.
Анне хотелось попрепираться с мужем – мол, в две минуты она не уложится, но, посмотрев на его непроницаемое лицо, раздумала.
– Хорошо, я постараюсь. Я бы не хотела развода. Давай попробуем наладить отношения. – Эти слова ей дались невероятно тяжело. Анна относилась к категории женщин, которые не идут на мировую по собственной инициативе.
– Зачем? – спокойно задал вопрос Гроув.
– Что – зачем?
– Зачем нам эти отношения?
Анна растерялась. Такого ответа она не ожидала. Гроув всегда вел себя доброжелательно, даже если они ссорились. В его поведении всегда был элемент компромисса. И еще он всегда был добр. Анна это если не ценила, то всегда отмечала. Сейчас ее слова тонули в каком-то равнодушии.
– Я думала, что нам обоим это надо.
– Анна, а зачем это тебе? – Гроув откинулся в кресле и внимательно на нее посмотрел.
– Мне?
Анна задумалась: а зачем действительно ей это надо? Она была влюблена в Дика, влюблена безумно, и это чувство не было похоже на все предыдущие съемочные романы. Зачем тогда ей нужен был Гроув?
– Ты прав, мне не нужны они. Я согласна на развод. Но оставить без копейки меня я тебе не позволю.
– А это мы посмотрим. – Муж довольно ухмыльнулся.
И началась война. Анна наняла лучших юристов, тех, кто мог противостоять целому штату сутяг, которые разоряли Анну. «Мне не везет с деньгами!» – сетовала она, вспоминая, как тот же самый Гроув отвоевывал ее деньги у ее первого мужа. Многочисленные переговоры представителей сторон заканчивались переменным успехом. Анна держала кулаки на удачу и лично рассматривала каждый вопрос, каждый счет, чек. Она перестала доверять юристам и сумела вникнуть в суть дела. Да, Гроув, поступил хитро, взяв в управление ее доходы, но и она была не лыком шита. Она знала цену своим деньгам и боролась за них как лев.
– Я не хочу ей отдавать ни цента, – рычал обычно спокойный Гроув, подстегивая своих юристов. Видимо, измена Анны не давала ему покоя.
Все решилось внезапно. В одни прекрасный день сама Анна Гроув позвонила бывшему мужу и сказала:
