– Это нормально! В нашем возрасте и не иметь багажа? Это даже странно, знаешь ли.
Его послушать, так получалось, что она – Анжела Ленсбери.[34] То есть минимум романтики.
– Да, но…
Плот приближался. Келли услышала визг Тины и поняла, что времени в обрез.
– Ты не думаешь, что нам нужно получше узнать друг друга? Ведь мы знакомы чуть больше месяца.
– Об этом я и говорю, Келли. Мне хочется получше узнать тебя.
– Да. – Она, похоже, оказалась в глупом положении, ведь он говорит сейчас об очень серьезных вещах. И очень всерьез. Келли забыла, что она не из тех женщин, увидев которых мужчины забывают обо всем на свете. – Понимаю.
– При нашей первой встрече я понял, что ты… особенная. И Райли так сказал.
Келли нахмурилась. Прикусила язык, чтобы не спросить о Райли, но сдержаться не смогла:
– А где Райли? Куда он пропал?
– Улетел в Корею, потом отправится в Нью-Йорк и бог знает куда еще. Судя по сборам, отправился в шестимесячный вояж.
Корея? Потом Нью-Йорк? Слова кололи, как иголки. Уехал так далеко неизвестно на какой срок и не позвонил, чтобы сказать ей об этом. Но разумеется, такое случилось не впервые. Она почувствовала, что побледнела. Не знала, что же ей делать. А Джей улыбался, ожидая ответа.
К счастью, прибежали дети. Тревор размахивал руками, так что вымочил всех. Посмотрел на липкое синее пятно на рубашке Джея.
– Что это?
– Это случайность, – быстро ответила Келли.
Обычно такие слова срывались с губ ее сына, из рук которого постоянно падали стаканы, блюда и емкости с различным содержимым. Келли изо всех сил старалась делать вид, что ничего особенного не произошло.
Тина протерла очки, мотнула мокрой косичкой. Вид у нее был такой же несчастный, как у только что выкупанной кошки.
– Можем мы теперь пойти туда, где нет брызг?
– «Русские горки»? – заорал Тревор.
Келли, конечно, могла бы предложить ему говорить потише, но он только сегодня после визита отца наконец оттаял.
– Если хочешь, покатайся с Джеем. Все движущееся вверх-вниз на скорости пятьдесят миль в час не для меня. – Хотя, честно говоря, ее жизнь превратилась в сплошные «русские горки».
– Здорово, – обрадовался Тревор. – Пошли, Джей.
Джей обреченно пожал плечами, и они зашагали к аттракциону. Келли и Тина последовали за ними. На лице Келли читалось изумление. Она ошибается или Тревор действительно настроен к Джею вполне дружелюбно? У нее гулко забилось сердце. Может, мальчик просто благодарен Джею за то, что он привез их сюда?
– И что ты думаешь о Джее? – как бы невзначай спросила она Тину.
– Джей – класс! – Тина прыгала на одной ножке. – Знаешь, он предложил на следующее Рождество нам с Маргарет пойти на «Щелкунчика». Говорит, что может достать билеты в первый ряд. Думаешь, сможет?
Келли кивнула.
– Должно быть, он – важная шишка! – воскликнула Тина. – Готова спорить: он – самый лучший мужчина в мире. После Райли. – Девочка сохраняла верность мужчине, подарившему ей пианино.
И как ей объяснить, что Райли ушел навсегда? Для маленькой девочки это будет тяжелый удар.
Для тридцатидвухлетней женщины – тоже.
– Разве тебе не нравится Джей, мамочка? – спросила Тина.
– Конечно, нравится.
Но сердце рядом с ним не замирало, как рядом с Райли. Может, в этом и есть главное достоинство Джея.
Командировка в Корею обернулась сущим кошмаром. Технологическая компания, в которую Ломбард инвестировал приличную сумму, собиралась слиться с другой фирмой, едва державшейся на плаву. Ничего хорошего из такого союза получиться не могло. А перед самым отлетом Райли еще и отравился (оставалось только надеяться, что он не отведал мяса животного, которое в других частях света считалось домашним любимцем). Казалось бы, привычка к жирной и жареной на открытом огне пище должна была подготовить желудок с кишечником к любым неожиданностям, но куда там. Так что долгий перелет из Сеула в Нью-Йорк он провел, курсируя между креслом бизнес-класса и туалетом.
В отеле «Плаза» буквально рухнул на кровать, натянув на себя одеяло. Телефон на прикроватном столике звонил непрерывно, но Райли не мог найти в себе сил снять трубку, хотя понимал, что каждый неотвеченный звонок обернется дополнительной работой и новыми проблемами. Без Дорин он чувствовал себя совершенно беспомощным.
Нью-йоркский офис превратился в поле боя. Несколько менеджеров пытались занять место Симмса, человека, который спрыгнул с корабля. И каждый хотел получить доступ к уху Райли. В конце концов он все же смог вылезти из кровати, появиться в офисе, а потом еще провести деловые встречи в пятизвездочных ресторанах: его желудок теперь принимал только еду, приготовленную по высшему разряду. По окончании длинного рабочего дня Райли возвращался в свой со вкусом обставленный номер, съедал мятную карамельку, оставленную на подушке, и падал на кровать.
Думал о Келли. Надеялся, что расстояние и время сделают свое дело, но напрасно. Ее аргументы, объясняющие, почему они не могут быть вместе, стерлись в памяти. А вот раздражение нарастало. Почему она видела в нем второго Рика? Почему они не могли побыть вместе, чтобы понять, как все будет складываться? Почему в нем внезапно образовалась черная дыра желания?
На второй неделе пребывания в Нью-Йорке, в четверг утром, Райли выполз из номера, чтобы за поздним завтраком встретиться с очередным кандидатом на место Симмса. Идти на встречу ему ужасно не хотелось. Он уже не маялся животом, но никак, не мог включиться в рабочий ритм. День только начался, а он уже чувствовал навалившуюся на плечи усталость. К тому же спал он плохо, всю ночь ворочался с боку на бок. И теперь, оглядывая зал «Палм-Корт», не замечал окружающей его роскоши. И уютную обстановку, и вышколенную обслугу он с радостью променял бы на свой мрачный дом и язвительного Натаниэля. Да и какой смысл есть все эти блюда французской кухни, если приготовлены они не маньяком?
Подошел метрдотель:
– Мистер Ломбард?
Райли кивнул:
– Да?
– Вам просили передать, что человек, которого вы ждете, приехать не сможет.
Нахмурившись, Райли прошел в вестибюль, чтобы воспользоваться телефоном. Секретарь в его офисе сообщила, что жена кандидата рожает. Райли почувствовал, как его губы расползаются в улыбке, и отдал секретарю распоряжение послать в больницу цветы – самый большой букет, который может пройти в двери палаты.
Она рассмеялась:
– Что-нибудь еще?
– Нет… – Он откашлялся. – Только… э… все утро я буду на встречах. Сообщения принимайте, хорошо?
– Конечно.
Райли положил трубку. Сердце гулко билось, лицо горело от стыда: никаких встреч у него не было, просто не хотелось возвращаться к работе. Он осторожно оглядел вестибюль, дабы убедиться, что никто не заметил, как руководитель крупной компании решил устроить себе выходной. Неспешным шагом, дабы не привлекать к себе внимания, Райли покинул отель «Плаза» и отправился в Центральный парк.
