Ричард уже выходил из машины, как обычно, с портфелем в руке и с сотовым наперевес. Он просканировал меня, спускающуюся с крыльца, внимательным взглядом, будто желая удостовериться, что мое физическое состояние в норме. Я же, быстро перебирая ногами, налетела на него и, крепко обняв, уткнулась носом в его грудь.
— Как же я соскучилась, — тихо прошептала я, вдыхая любимый запах, запах моего мужчины.
— Подашь машину завтра в восемь, — тихо произнес он по-испански, обращаясь к Винсенте, а я так и стояла, не выпуская его из объятий.
Правда, эта эйфория длилась недолго, уже через пару секунду я почувствовала в своих волосах тяжелую ладонь, больно сдавливающую мой затылок, что означало “твое время на встречу истекло”.
Оторвавшись от него, я отошла в сторону, пропуская хозяина дома вперед, а он, зайдя в основную гостиную, тихо произнес “Свет на первом уровне”.
Система “умный дом” тут же послушала своего главного хозяина и, активировав нужную программу, залила весь этаж ярким светом.
“Ричарда она слушается с полуслова”, — усмехнулась я, вспоминая, как сеньор Винсенте настраивал систему на мой голос, и я почти неделю налаживала контакт с этой компьютерной домомучительницей, которая определенно ревновала ко мне.
Барретт, проведя быстрым взглядом по основной гостиной, как мне показалось, остался удовлетворен, а мне в голову пришла странная мысль — он будто приручал новое жилище.
Не пробыв в гостиной и полминуты, он направился в свой кабинет, а я, оставшись стоять у лестницы, чтобы не мешать, тихо спросила:
— Ты голодный? Разогреть ужин?
— Нет, я уже поужинал, — коротко ответил он и добавил: — Набери джакузи. Я скоро подойду.
Понимая, что пришло мое время, я улыбнулась и, развернувшись, пошла наверх.
Заполняя бассейн-джакузи прохладной водой, как любил Ричард, я наблюдала за видом спокойного ночного моря, который открывался за стеклянной витриной, как внезапно почувствовала присутствие Ричарда в ванной комнате и резко обернулась. Он, зайдя в ванную, уже избавился от пиджака и сейчас, сев на удобную софу, неторопливо снимал галстук. Его лицо было спокойным, как и Солярис за окном, и я видела, что сейчас он хотел отдохнуть и расслабиться. Улыбнувшись, я подошла к нему и, присев перед ним, потянула руку к его манжету, чтобы снять запонку.
И наш ритуал начался. Я любила раздевать Ричарда — так я укутывала его своей энергетикой, и иногда мне казалось, что я снимаю с моего воина бизнес-амуницию.
Избавляя его от рубашки и брюк, я вдыхала его запах, целовала его широкие плечи и мощный торс, нежно гладила его каменные бедра и безупречные голени, ласкала его член и наслаждалась — мне нравилось дарить Ричарду всю себя без остатка, нравилось видеть, как его член реагирует на мои прикосновения, на мою заботу и любовь. Так я чувствовала себя желанной, и знала, что эти несколько часов мой Дьявол будет только моим. Подхватив меня под попу, Он понес меня к джакузи, и я ощутила прохладу темной тяжелой воды. Уже насаживая меня на свой член, Он сжал до боли мои ягодицы, и я почувствовала, как он ставит на моей груди ощутимый засос. Закрыв глаза, я физически осязала, как он засасывает в себя мою жизненную энергию, и улыбнулась, предвкушая начало вакханалии. Нежно обнимая его массивный затылок, я все глубже погружалась в урановую темную энергетику своего Дьявола и чувствовала головокружение от предстоящей эйфории, словно я сделала глоток крепкого изысканного алкоголя с привкусом металла.
Глава 52
Проснулась я рано. Ещё не открыв глаза, я почувствовала, что Ричарда в постели нет. “Вероятно, в кабинете, как всегда, разговаривает по телефону”, — промелькнуло в голове, но, прислушавшись, я поняла, что ошиблась. Дом был погружён в тишину. Сев в постели, я поморщилась от боли — отголоска жёстких тисков своего киборга — и, набросив на себя простыню, встала с кровати. Выйдя на террасу, я почувствовала пятками прохладный, остывший за ночь мрамор, а утренний морской бриз тут же начал играть с моими волосами.
Поискав Ричарда глазами у бассейна и в парке, я перевела взгляд на берег и улыбнулась, увидев в сумерках раннего утра знакомый силуэт. Ричард в шортах для плавания уже заходил в воду. Быстро погружаясь в свою стихию, он сливался с Солярисом в одно целое на фоне светлеющего горизонта, и это было неимоверно прекрасное зрелище.
С трудом оторвавшись от него, я направилась в ванную, умылась, взяла большое полотенце, накинула рубашку Ричарда и побежала вниз, на ходу поправляя свою копну волос.
Поздоровавшись в переговорное устройство с охранником, я попросила открыть мне вход со стороны пляжа и, выйдя за пределы виллы, направилась к берегу, утопая ступнями в прохладном песке.
Подойдя к краю Соляриса, я почувствовала тяжелую, обжигающую утренним холодом волну и улыбнулась, наблюдая за Ричардом. Было в этой картине что-то умиротворяющее. Восход солнца и мой мужчина, сливающийся с двумя стихиями. Он уходил все дальше и дальше к горизонту, иногда исчезая в глубине, а я стояла и не могла отвести глаз, вспоминая закат под удивительную музыку Циммера. “Пожалуй, эта мелодия подошла бы и под восход”, — улыбнулась я, мысленно лаская мощный затылок со шрамом.
Увидев, как мой киборг развернулся и поплыл в сторону берега, я улыбнулась и сделала еще один шаг в обжигающую волну. Сейчас, находясь на этом пустынном пляже, наблюдая за отточенными до совершенства движениями Барретта, я вдруг почувствовала, что вновь нахожусь то ли на нашем с Ричардом Эдеме, то ли в своем сне, где я прощалась со своим детством.
Выходя из воды, Барретт по-мужски стряхнул капли с коротко стриженых волос и внимательно посмотрел на меня — одетую в его рубашку, с развевающимися на ветру волосами и с полотенцем в руках.
— Вода холодная, выйди, — тихо приказал он, и на его лице промелькнуло недовольство.
— Мне не холодно, — протянула я ему полотенце, любуясь каплями воды, стекающими с его массивного торса.
— Почему не в постели? — тихо спросил он и, забрав у меня полотенце, быстро вывел из воды.
— Почувствовала, что тебя рядом нет, и проснулась, — призналась я и, потянувшись к его щеке, на секунду прикоснулась губами к холодной соленой скуле.
Молча перекинув полотенце через плечо, Барретт бросил взгляд на близлежащие виллы и, обхватив мой затылок своей тяжелой ладонью, повел к дому.
Резиденция, будто чувствуя, что ее хозяин уже бодрствует, тоже просыпалась — где-то на нижнем уровне слышались голоса Джино и Макартура, а на кухне Франциско вовсю гремел посудой.
— Сеньор Барретт, сеньорита Харт, доброе утро! — поздоровался он, выглянув из кухни. — Завтрак будет готов через пятнадцать минут.
Мой каудильо коротко кивнул и, убрав ладонь с моих волос, начал подниматься по лестнице, оставляя меня позади. Понимая, что Ричард хочет подготовиться к рабочему дню, я замедлила шаг — сейчас лучше не нарушать его пространства.
Бросив взгляд на кухню, я направилась в свою комнату приводить себя в порядок с одной мыслью — если не накормила ужином, то, может быть, мне удастся приготовить для любимого завтрак. Однако я опоздала — яйца пашот и лососина уже были сервированы, и я решила приготовить Ричарду эспрессо, который он любил выпить еще до того, как приступить к еде.
— Сегодня в честь праздника Сан-Хуан я приготовлю восхитительную коку. Хотите научиться? — услышала я веселый голос Франсиско.
— Интересно посмотреть, как готовится кока-кола, — оторвавшись от кофе-машины, посмотрела я на него.
— Причем тут это жуткое пойло, — скривился он. — Кока это пирог.
— Спасибо огромное! Конечно, я буду на кухне в обозначенный срок! — загорелась я идеей и, подхватив чашку Ричарда, где плескался крепкий, темный и тяжелый, словно черная дыра, эспрессо, направилась на террасу.
До отъезда Ричарда в офис оставалось полчаса, а значит, у меня было немного времени поговорить с ним насчет моих планов относительно Чейза, Мадрида и волонтерского центра. Главное, чтобы он в это время не обдумывал очередную стратегию и не был полностью погружен в бизнес-схемы.
