class="p1">— Работают люди Бастрыкина. Следствие устанавливает круг его связей. Сам парень молчит.
Мне не нравилась эта тишина с каждым днем все больше и больше. Я знал только одного человека, который мог устроить этот беспредел – Агафонов. Вероятно, он понял, что не оставлю его в покое, и таким образом захотел припугнуть меня? Или сыграть на опережение?
— Что-нибудь накопали на благотворительный фонд, через который Рекрутов отмывает деньги?
— У меня лично на контроле этот вопрос. Через два дня будет отчет, – я кивнул, а Марату позвонили на телефон.
Он извинился, что прерывает наш разговор, а я вернулся к ноутбуку, с которым последние дни не расставался. Во что бы то ни стало нужно было доделать важный проект. Оставался последний рывок перед заключением крупной сделки, а после я верну Рекрутову долг, сдам Агафонова властям и, наконец-то, вздохну полной грудью. Эта гниль, которая устраивала бардак и разводила грязь, не останется на свободе.
— Дмитрий Сергеевич, – поднял глаза и недовольно сдвинул брови к переносице. Мне сегодня вообще дадут поработать? – Там... – он на секунду замялся, взглянув на меня через зеркало заднего вида.
— Ну? – сразу понял, что меня ждали не самые приятные новости, и мысленно уже был готов ко всему.
— В общем, сейчас позвонил Денис… Соседка – та самая, которой я приплатил в прошлый раз, чтобы сообщила, если будут какие новости или люди на квартире Кати... Так вот, девушка там вчера появлялась. Сумку оставила. По описанию похожа на Карину, ту самую подругу Кати. Ребята вскрыли замок и проверили, что она принесла. В сумке оказались деньги. Большие деньги. Около полумиллиона.
— Записка какая-нибудь была? – Марат покачал головой. – Телефон Кати на прослушке, парни перехватили утром два сообщения, – сказал он, а меня мерзко царапнуло внутри.
Я зачем-то вспомнил ее невинное и влюбленное лицо при нашем утреннем прощании. Девушка играла в гостиной с ребенком и выглядела в этот момент такой счастливой и безмятежной... Запустил пятерню в волосы и перевел взгляд к окну.
— Сейчас запрошу отчет. Будет на вашей электронке через пять минут.
Я сцепил челюсти, сглотнул огромный комок в горле. Даже без отчета службы безопасности понимал, что означали все эти совпадения. Тем не менее я ознакомился с выпиской входящих и исходящих сообщений, звонков с номера Кати, когда отчет пришел мне на почту. Прочитав несколько раз одно из утренних смс, которое ей прислали, я захлопнул крышку ноутбука, едва его не сломав, и почувствовал сильное желание крушить все вокруг, а не сохранять спокойствие и невозмутимость. Внутри клокотал гнев. Мне следовало остыть прежде, чем возвращаться домой, но в эту минуту я хотел расставить все точки над «i» раз и навсегда. А уже потом вышвырнуть эту дрянь из своей жизни. Я ведь чувствовал, что было что-то не так во всей этой истории. Все эти прогулки по парку на открытой местности, ее внезапно вспыхнувшие чувства… Я так долго присматривался к ней, прощупывал эту красивую девочку, проникаясь к ней чувствами, а на деле она оказалась лживой обманщицей и беспринципной сукой? Так выходило?
— Домой поворачивай, – приказал Марату, процедив это с такой злостью, что самому стало не по себе от тона своего голоса и черноты, застилающей глаза.
Дмитрий
— Позови ее в кабинет, – бросил Марату, а сам направился наверх, ослепленный злостью, нокаутированный всем, что узнал.
Внутри все сотрясалось от гнева, в висках пульсировало. Я вновь и вновь прокручивал эту информацию в голове и так, и эдак. И все сходились к одному: она изначально знала, что получит деньги. Может быть, испугалась, когда все исчезли и кинули ее, потому и решила разыграть из себя святую благодетель? Но про Катю не забыли, просто зачем-то тянули время, а она подстраивалась под ситуацию, придумала ход с внезапно вспыхнувшими ко мне чувствами? Я ударил с силой по столу, как раз в этот момент девушка появилась в кабинете.
Счастливая, окрыленная, словно светилась вся изнутри. Нежная и такая двуличная... Я позволил ей войти в мою жизнь, доверил ребенка, подпустил так близко, как никого и никогда раньше. Вывезти за границу хотел вместе с сестрой, чтобы никто даже взглядом моего не касался. А сейчас смотрел в красивое лицо и недоумевал, как мог так просчитаться?
Катя приблизилась, попыталась меня обнять, а я перехватил ее руки и сжал в кулаках тонкие запястья. Она громко вскрикнула от неожиданности, посмотрела мне в лицо непонимающим взглядом. Притворялась она хорошо. Я верил ей. И это ведь только мои ошибки. Мои риски. Я вспомнил тот разговор в ночи, когда вернулся от родителей Никиты и жены Кости, увидел ее невинный, убитый взгляд и понял, что не могу отпустить. Уже тогда проявил слабость. Пожалел. А следовало вышвырнуть ее на улицу. Чувства и эмоции плохие советчики. Хотя... Именно сейчас они как нельзя кстати вписывались в ситуацию.
— Дима… Что-то случилось? Только не говори, что соскучился и снова отменил все дела, – она натянула улыбку и потянулась ко мне.
Плотно сжав челюсти, я призывал остатки здравого смысла не покидать меня. Злость окрашивала все в темные оттенки, в горле стоял комок. Я пошел на многое ради нее, поставил под удар репутацию и жизнь. И все ради чего? Ради лжи? А еще я безумно желал эту расчетливую, маленькую стерву. Желал так сильно, как никого и никогда прежде. Увезти ее подальше от всех разборок хотел, а она... Продалась? За гроши продалась! Неужели, и в самом деле, думала, что я не узнаю о ее причастности к новому покушению? Стоили того полмиллиона рублей? Я бы, определенно, заплатил больше, приди она и расскажи мне всю правду. Намного больше...
Я схватил ее лицо, сильно сжав щеки. Ведь предупреждал ее ни лгать, ни изворачиваться. И признаться сразу, если что-то знает, когда еще мог принять эту правду с присущей мне хладнокровностью. Тогда, но не сейчас.
Думал, что это так легко – вышвырнуть ее из жизни, а на деле оказалось совсем иначе: не сдержавшись, я впился губами в ее рот. Жестко. Напористо. Желание сделать это в последний раз оказалось слишком велико. Я глушил все ее протесты своей силой. Разорвал топик и жадно припал к налитой груди. Когда эта ядовитая тварь стала для меня такой необходимой? Ее хотелось трахать и одновременно растоптать. Засунуть в ее рот каждую из купюр, которая была в сумке, чтобы она подавилась этими деньгами, и поняла, какую совершила глупость.
Смахнув со стола папки и бумаги на пол, я посадил
