– Слава богу! Очнулась! – воскликнул незнакомец и вознес руки к звездному небу. – Дуняша?! Ведь это ты?
– Да, я. Я – Дуня Перепелкина. А откуда вы узнали?
– Перстень, Дуняша. Я сначала узнал тебя по нему, а потом лицо – лицо твое ни с чьим не спутать!
– Варфик! Неужели... – прошептала я восторженно и растерялась – я хотела было спросить его, искал ли он меня или наша встреча произошла по воле судьбы, которая вытащила нас, подобно испачканному носовому платку, из кармана забвения, вдруг неожиданно ей понадобился вновь этот платок – но не успела. Его уста коснулись моих, и я вновь ощутила то чувство, какое испытала четырнадцать лет назад, когда шла со своим принцем к морю по теплому, почти белому, искрящемуся на солнце песку. Все внутри меня перевернулось, голова закружилась, мысли утончились, превратившись в туманную дымку, тело обмякло... «Сейчас он поцелует меня, и я упаду», – промелькнуло в голове. Только падать мне было некуда – я лежала на земле.
Как потом Варфик рассказал мне – вечером того знаменательного дня, когда я героически спасла жизнь ежу, а сама, по иронии судьбы, оказалась задетой его автомобилем и потеряла сознание ровно на пять минут (может, я потеряла сознание вследствие неожиданно перенесенного мною шока, а может, я действительно умерла на пять минут и побывала на том свете – ведь многие люди переносят клиническую смерть и за какие-то минуты успевают пережить свою жизнь заново, пообщаться с давно ушедшими из этого мира родственниками, а потом вернуться к своей обычной жизни?), – он разыскал наконец мой адрес. За неделю до этого он свел знакомство с одним славным парнем, который служит в правоохранительных органах, и тот помог ему узнать, где я живу. Варфик кинулся ко мне домой, но меня не застал – я уже уехала в Хаврюшкино, а моя мама, разузнав, кто он, подробно объяснила, как добраться до вышеупомянутой деревни.
Было уже одиннадцать часов, когда Варфоломей отправился в путь, а в одиннадцать пятьдесят пять, не заметив меня за поворотом, торопясь и предвкушая долгожданную встречу, машиной задел меня, стоящую на шоссе и спасающую упрямого ежа.
Так все и было – кто-то, может, скажет, что это слишком сложно и невероятно, а кто-то, напротив, удивится – слишком все просто, гладко, что тоже неправдоподобно, но такая уж чудная и странная эта штука – человеческая жизнь. Ничего в ней не понять!
Прошел год с тех пор, как мы с Варфиком вновь обрели друг друга столь чудесным образом.
За этот год мы успели пожениться. Я написала эту книгу, которую читатель, надеюсь, дочитал до конца, а не отбросил ее на тридцать пятой странице, как я все откидывала один из самых удачных, по мнению критиков, романов Жорж Санд. Кстати, за этот год я ознакомилась с творением французской писательницы и в полной мере оценила мастерство автора.
Но самое главное событие в нашей с Варфоломеем жизни произошло два месяца тому назад: у нас родилась двойня – мальчик и мальчик, которых мы назвали Гиль и Меш, в честь легендарного правителя Шумерского города Урука, который существовал в двадцать восьмом веке до нашей эры, героя Гильгамеша, который после смерти своего друга – дикого человека Энкиду – странствовал в поисках бессмертия.
Моя мамаша обрадовалась тому, что наконец-то стала бабушкой, но удивилась именам внуков, сказав:
– Дуня, а голову-то тебе надо подлечить!
– Нет, а что ты от меня хочешь? – по обыкновению возмутилась я. – Я – искусственница! Неполноценный ребенок, оторванный пяти недель от роду от материнской груди!
И мама, видимо, осознав свою вину (ведь глупо, согласитесь, с ее стороны было выходить на улицу в начале марта в минус пятнадцать градусов в тонком демисезонном пальто и без головного убора, дабы лишний раз похвастаться своей осиной талией и роскошными, выросшими на двадцать сантиметров за время беременности волосами, в результате чего она заработала себе мастит, лишив меня натурального молока), замолчала...
