- Знаю, что ты обязательно пойдешь со мной на свидание, если мы выиграем соревнования среди школ через пару недель, - знакомая полка с книгами, возле которой мы впервые по-настоящему поцеловались. Повторение – мать ученья. Из головы вылетают последние мрачные недели, заполоняя ее старыми воспоминаниями. Вот мы исследуем библиотеку, затем идем в подсобку, находя коробку из-под торта. Клавдия Анатольевна так хохотала, вспоминая уничтоженный торт и съеденные кексы. Учителя - те еще проказники, просто притворяются порой унылыми взрослыми, загруженными проблемами жизни.
Стираю ладонью слой пыли со стола Гринча, устраиваясь удобнее и нисколько не беспокоясь, что юбка испачкается.
- Кто тебе вообще сказал, что я пойду на ваши соревнования, неудачник? – интересуюсь, пока Еремин наматывает на палец длинную прядь моих волос, наклоняясь для очередного поцелуя.
- Спорим на десяток кексов – пойдешь, - хмыкает весело.
- Пфф, я больше не спорю на такие глупости. Класса с пятого, - надуваю щеки, дергая парня за галстук и прищуриваю глаза. – Вообще, Катенька пусть идет твоя. Тем более кощунством было оставлять кексы там в столовой. Никакого почтения к еде. В Африке, между прочим, дети голодают!
- А она не моя, - отзывается Еремин между поцелуями, стягивая этот дурацкий атрибут школьной формы. Темной змей галстук падает на грязный пол, боле никого из нас не раздражая. – И кексы ты сама есть отказалась. Не поймешь тебя, то будешь, то нет.
- Я – девушка. Ломаться у меня в крови, - возмущаюсь, отодвигаясь в сторону, заглядывая в серые глаза в полутьме библиотеки и замечая ухмылку.
- Отлично, значит по поводу соревнований тоже ломаешься…
- Фига с два, я…
-... Смотри не опоздай, Гроза. Ты должна будешь увидеть мой триумф!
- Ха!
Домой возвращаюсь после внушительного наказа Галины Владимировны сдать доклад по пропущенной теме. Если честно, половину нотаций начисто пропустила мимо ушей – кому они вообще интересны? Снега все еще нет, парня пока тоже, чтобы провожал. От настойчивого навязывания Еремина отказалась сразу же. Никто ему ничего не прощал, пусть заработает обратно доверие, сорняк огородный. Зато вот Сорокина ржала, заявляя, что нисколько не сомневалась в том, что мы помиримся. Как, в общем-то, остальные ребята в классе, на географии косящие в нашу сторону взгляды с хитрым блеском в глазах. Олег даже пожелал быть свидетелем на свадьбе.
- Точно сериал «Сплетница», - ворчу, открывая подъездную дверь, входя внутрь и выдыхая пар изо рта, ежась от прохлады. Температура воздуха стала ниже, потому ежусь, вспоминая рыканье Макса на тему шарфа, который сегодня утром забыла дома. Больно много на себя взял на сорок минут в библиотеке. Тоже мне лев – царь зверей. Уши ему откручу и хвост повяжу бантиком.
- О-хо-хо-хо, Валера, ты такой смешной, - застываю прямо на середине ступеньки, не дойдя до нужной мне лестничной площадки. Слышу этот кокетливый почти девичий смех. Бабушка моя в последнее время тоже странная. Недавно застукала ее, примеряющей шляпку с розочками и платье на выгул, которое из шкафа лет десять не доставалось. Все интересовалась у меня не полнит ли оно ее. Мои глаза становятся больше, потому осторожно делаю шаг, затем еще один, стараясь не шуметь. Картина на площадке заставляет рот самопроизвольно раскрыться от удивления, потому что там в обнимку моя бабуля ручкой обмахивает розовеющие щеки, а рядом Гринч наш скромно ей что-то там нашептывает.
- Марусечка, давно тебе сказать хотел… - с придыханием выдает наш бывший библиотекарь, копаясь в своей сумке. Выглядит, он надо сказать, гораздо приличнее. Волосы уже не торчат, пуховик новенький, такой же серый, но добротный. Брюки нацепил, очки в другой оправе. Будто даже помолодел. И бабуля моя вся будто девчонка жмется рядом, поправляя манто из искусственного меха на плечах. Мамино, кстати.
- Ой, Валерочка, что ты. В наши годы уже действовать пора, а то помрем пока словесные барьеры преодолеем, - вздыхает бабушка, рукой в длинной перчатке поправляя мятную прядь своей косой челки из-под шапки. –
- Да, ты права, Машенька, - вздыхает Валерий Арсеньевич, скромно потупив взгляд в серый пол, шаркая ножкой в ботинке, туда-сюда гоняя окурок, оставленный соседом из квартиры напротив. – Давно хотел тебе сказать…
Вытягиваю шею, дабы расслышать, а бабушка так вообще вся замирает. Ждет. А Гринч все мнется, пытается словами выразить.
- Ну, - подгоняет моя нетерпеливая грэндмазер. – Валера, давай. Сейчас помру, пока закончишь мысль.
- Вот ты всегда такая нетерпеливая! Со школы еще была, - возмущается тут же обиженный библиотекарь, сумку к себе прижимая, которая подозрительно копошится.
- Еще давай, скажи, что тебе это не нравится!
- Ну, почему же, нравится… Я вот тут тебе подарок принес, - они вдвоем утыкаются носами в сумку. Пытаюсь рассмотреть, что там, но ничего не видно. Бабуля визжит от восторга, запуская туда ручки.
- Ой, какой хорошенький!
- Детеныш суриката, - скромно вздыхает Валерий Арсеньевич, пока бабушка прижимает к груди маленького пищащего зверька. – В лесу нашел. Потерялся бедняжка, подумал, ему нужен новый дом и…
В этот момент мой смартфон прерывает эту умилительную дискуссию остом из дорамы «Невеста века». Перепуганные взрослые оборачиваются, сурикат спешно пискнув, прячется где-то в манто, едва показав маленький носик, а мне ничего не остается, как растянуть губы в улыбке, махнув этим тайным влюбленным рукой в приветствие.
- Сюрприз, - кашлянув, тяну притворно беспечно. – Бабуль, что на обед? Деда Валера, вы же останетесь? Бабушка готовит чудесный борщ!
Нет, а что такого? В конце концов, любви все возрасты покорны. И надеюсь эти возрасты меня сейчас не спустят с лестницы, а то не доживу до свадьбы двух пенсионеров.
Глава 45
- Ну, капитан, излагай торжественную речь, чтобы мы порвали 25-ый лицей, потому что мы в полной ж… - Руслан смотрит на меня выжидающе. Зал шумит, поддерживая нас и команду соперников. Две школы, огромный зал, два тренера, две команды – сегодня очень важный день. От этой игры зависит наше попадание в финал. И пусть это наш последний год в школе, я хочу выиграть чертов кубок, потому что он по праву принадлежит нам.
- Эй, Еремин! – окликает меня Марат, капитан команды соперников. Стоит кинуть на него взгляд, как он мерзко ухмыляется, проводя пальцем по шее. В ответ чувствую, как мои парни агрессивно замерли. Усмехаюсь громко, показав ему средний палец. Да шиш с два ты сегодня получишь свой зеленый билет в финал, неудачник.
- Отставить любовные переглядки! – рычит Федор Платонович, оглядывая меня с ног до головы. От оранжево-черной майки с первым номером до влажных от пота волос, затем переводит взор на табло. Знаю, что там – отставание на 10 очков. Лица парней хмурые, а морщинка между бровей тренера придает его лицу еще более суровое выражение.
- Мы непобедимы! – орут девчонки школы соперников. В ответ мама Олега подскакивает вместе с огромным баннером, едва не сбивая с ног нашу классную руководительницу и директора, заорав что есть мочи:
- Парни, вперед! Порвите их в клочки.
- Капец, - со стоном шлепает рукой по лицу Рожков, пока рядом от смеха загибаются Колька с Амиром.
- Зато какая поддержка, - хмыкает Денис, смотря на время перерыва. Остаются считанные минуты, и я оглядываю зал, останавливая взор на скамье, куда пробирается загорелая фигура мамы, широко улыбаясь, когда она радостно машет мне. Все-таки успела, поспешив с самолета прямо сюда. Рядом папа с Наташей, а Сашка на коленях моей мачехи, размахивает флажком с эмблемой нашей школы.
Знаете, что самое важное в жизни? Семья. Именно она поддерживает нас, давая необходимую опору. И до сего момента, я не осознавал, сколь сильно она для меня значила. В тот момент, когда впервые осознал, что едва своими действиями не разрушил свой собственный мост над пропастью, понял, что любые отношения – это обоюдный труд. Невозможно биться одному за отношения, если второй человек не готов идти навстречу.
