Но забыть оказалось намного сложнее, чем казалось изначально. Не было такой ночи, чтобы я не просыпался в холодном поту и с приступами удушья. Она преследовала меня в кошмарных снах, ее голос звучал в моей голове надоедливым эхом. Я стал вечным заложником того темного кабинета, превратился в пленника одной ночи…
«Как мне найти тебя? Где лучше искать? – спрашивал себя, вспоминая недавние слова Макса. Несмотря на то, что ночной клуб все еще работает, прошло слишком много времени. Там уже давно нет никого из прежнего коллектива, и ни в одном архиве не хранятся записи шестилетней давности. – Почему мне постоянно кажется, что ты где-то рядом?».
18. Мери
Дни тянулись однообразно и долго. Необходимость постоянно сопровождать Дмитрия была для меня лучшим наказанием за глупость и бессмысленную браваду. Будучи наивной дурочкой, я решила, что смогу справиться с призраками прошлого и преодолеть свой страх. Но мне и в голову не могло прийти, как быстро все обернется против меня самой…
Сложнее всего было по ночам, когда мы расходились по своим комнатам, уставшие после очередного насыщенного дня. Дмитрий предпочитал лично контролировать работу, порой даже сам помогал строителям. Позже, сидя на балконе (он стал моим любимым местом времяпрепровождения), я никак не могла избавиться от мыслей о нем. Образ Лебедева, одетого в простые льняные штаны и футболку, занятого покраской стен или потолка очередного коттеджа, маячил у меня перед глазами, вызывая волну слишком сильных чувств. Его никак нельзя было назвать белоручкой или лентяем. Дмитрий не боялся никакого вида труда, скорее даже наоборот. Каждый раз, когда он был занят физической работой, я замечала в его глазах некий огонь, которого раньше не было. Он словно бросал вызов самому себе, доказывал, что способен на многое.
После той сцены в доме у Алессандро, мы почти не разговаривали. В тот раз я позволила себе совершить очень большую ошибку, заглушив инстинкт самосохранения и сказав слишком много такого, о чем нельзя было говорить. Я чуть не проговорилась о нашей встрече задолго до всего этого, а значит, сама того не понимая, пробудила в уме Дмитрия нежеланные вопросы и подозрения. Мне, наверное, уже никогда не удастся забыть выражения его лица, когда я сказала, что не позволю ему сломать себе жизнь во второй раз. Боль и отчаяние, которые отразились во взгляде мужчины, были такими настоящими, что я невольно почувствовала укол совести. Сомнений в том, что он не помнит той ночи, больше не осталось. Дмитрий никогда не притворялся, он действительно забыл меня. Забыл все, что произошло в той комнате…
Со стороны моря подул прохладный ветерок, вынуждая меня плотнее укутаться в вязаный плед. Где-то там, вдалеке, люди наслаждались летом и отдыхом в одном из самых шикарных курортов Лазурного берега. Порой, мне становилось так обидно за себя, что я начинала переполняться жалостью к самой себе. Это же надо быть такой неудачницей, чтобы оказаться в таком прекрасном месте и ни разу не выйти к морю. Разве нормальные люди ведут себя таким образом?
Но я не могла по-прежнему делать вид, что могу быть одной из этих самых нормальных людей. В моей голове было слишком много психологических барьеров, которые не давали не шанса на новую попытку. Особенно, после того как с треском провалилась предыдущая…
В противовес напряженному молчанию, установившемуся между нами с Дмитрием, был душевный покой и умиротворение, которое приносило мне общение с Алессандро. Я была вынуждена признать, что снова ошиблась в своих суждениях о людях. Тот, кого я наивно приняла за самовлюбленного эгоиста-миллионера, оказался человеком с огромным сердцем. Алессандро был старше меня на восемь лет. Обладая большим жизненным опытом, он точно знал, чего хочет и всегда добивался своего. Его отца не стало, когда Алессандро был еще, по сути, ребенком. Тогда, на его детские плечи легла непосильная ноша – забота о семье. Мать и младшая сестра оказались на его попечении, а вместе с ними он взял на себя роль главы огромной компании. У него не было юности, ему не позволили мечтать и строить планы на собственное будущее, потому что оно уже было четко определено. Но даже несмотря на все это Алессандро не чувствовал себя одиноким или обманутым судьбой. Он с достоинством проходил тот путь, который был ему уготован. Мне бы хотелось быть похожей на него, обладать хоть частью той неимоверной силы духа, живущей в нем.
Он позвонил мне ровно в десять вечера, как и обещал. Глубокий, с бархатными нотками, тембр прозвучал в телефонной трубке, оказывая на меня успокаивающее действие. Речь Алессандро всегда была спокойной и уверенной, обладая той теплотой, которую отчаянно ищут люди вроде меня. Впервые мне довелось повстречать человека, способного понять меня без слов.
– Как ты, bella? – он начал так называть меня сразу, как мы договорились перейти на «ты». Из его уст это не звучало приторно или слащаво. Мне просто было приятно общаться с ним, а ему со мной. Между нами зародились нежные дружеские отношения, которых не доставало нам обоим.
– В порядке, – ответила я, поймав себя на том, что снова улыбаюсь. В последнее время это происходило с поразительной частотой. Хоть он и не знал всей моей истории, но я понимала, что Алессандро далеко не глупый человек. Он уже начал обо всем догадываться. Это выражалось тем повышенным вниманием, которым он стал одаривать меня. – Сижу на балконе и наблюдаю за прибоем. Знаешь, я уже и забыла, когда в последний раз была на море. Так странно. Я ведь родилось на черноморском побережье, в городе-курорте…
– Тогда, – мужчина мягко перебил меня, – возможно, нам следует устроить небольшую прогулку? Соглашайся, bella, – настаивал он, словно предвидя мое желание найти тысячу и одну причину, чтобы отказаться. – У нас у обоих была насыщенная неделя. Можем же мы разрешить себе немного отдыха. Обещаю, тебе понравится! Ну?
– Ладно, – неожиданно для себя, я поняла, что тоже хочу этого. Возможно, так мне удастся выбросить из головы мысли о Дмитрии и восстановить хрупкий внутренний баланс. Во всяком случае, я всегда могу выпить таблетки и забыться беспокойным сном.
– Я буду ждать тебя в фойе через пять минут, – сказал Алессандро, заканчивая разговор.
Отложив смартфон на журнальный столик, встала и попыталась размять затекшие мышцы. Последние полчаса я сидела в одном положении, подобрав под себя ноги, и почти не двигалась. Эта сумбурная неделя, в течение которой мы закончили отделку одного из десяти VIP коттеджей, оказалась намного сложнее, чем я могла себе представить.
Каждый день, просыпаясь ровно в восемь, я спускалась на завтрак. Дмитрий и Алессандро, традиционно, уже ждали меня в ресторане за крайним столиком с видом на патио. После этого мы все вместе отправлялись вглубь территории, где среди изумрудной зелени, на подножии горы, располагались отдельные домики с бассейнами. Обычно, Ди Аллегро уходил сразу, после того, как беседовал с рабочими (ему нужно было заниматься текущими делами, которые не терпели отлагательств). Мне же приходилось оставаться в компании Дмитрия, так как большинство строителей были французами или итальянцами, не владеющими английским языком. Там мы были до самого вечера, отлучаясь лишь в полдень, на обеденный перерыв. За все это время ни я, ни Дмитрий не разговаривали между собой. Я только переводила для него, а он лишь молча, кивал.
В первое время такой расклад меня вполне устраивал. Я не горела желанием снова вступать с ним в словесные перепалки, которые могли привести к плачевному финалу для нас обоих. Если Господь Бог распорядился таким образом, что он не должен помнить меня, значит, не мне бороться с этим обстоятельством. Тем более, я больше всего на свете мечтала о том, чтобы тайна той ночи так и осталась нераскрытой.
А потом… После я стала наблюдать за ним, таким задумчивым, полностью сосредоточенным на работе. Дмитрий снова превратился в далекого незнакомца и совсем не походил на свои предыдущие образы. Очередной портрет, составленный мною, рассыпался на мелкие кусочки, не выдержав столкновения с оригиналом. Каждый раз мне открывалась какая-то новая, необычная черта его характера, которая совсем не подходила для человека из той комнаты. Там, в кабинете администратора ночного клуба, со мной был черствый, жестокий, не знающий пощады, насильник. Он был глух к моим мольбам, его ничуть не трогали мои слезы. Он лишь брал то, что хотел, не обращая внимания на протесты и желания своей жертвы. Этот же Дмитрий был обладателем сильного характера и невероятной силы воли. Он с готовностью приходил на помощь всем, кто в ней нуждался. Его любили, ценили и уважали все, кто хоть немного был с ним знаком. Его надежные объятия могли предоставить мне кров и защиту от призраков прошлого. А губы… Эти теплые, наполненные жизненной силой и энергией, губы, которые дарили самые невероятные ощущения. Этот Дмитрий обращался со мной так, словно я была хрупкой фарфоровой статуэткой, которую он старался защитить каждый раз, стоило мне оказаться в затруднительном положении. И это пугало меня. Я боялась. Боялась очень сильно, потому что в такого Дмитрия было очень легко влюбиться…
