ГЛАВА 32
ЭРДЖЕЙ
— Иисус Христос. — Фенн вскидывает руки и смотрит на меня в недоумении.
— О, мне это нравится, — медленно говорит Дюк, окидывая меня пренебрежительным взглядом. — Я в деле.
— Отлично. Давай сделаем это, — говорю я Дюку, потому что не уверен, что в этот момент полностью контролирую свой рот.
На самом деле, я уверен, что уже жалею об этом. О чем, черт возьми, я думал?
И как, черт возьми, он заставил меня согласиться играть на его условиях, когда я знаю сотню способов свергнуть Дюка, не нанося ни одного удара? По крайней мере, в теории. Потому что это самая неприятная часть. В реальности у меня ни хрена нет на Дюка, как бы глубоко я ни копал. Ни единого компромата, который я мог бы использовать, чтобы одержать над ним верх.
Но, черт возьми, может это знак. Может, взлом — это не тот путь, по которому стоит идти. Бог свидетель, это взорвалось у меня перед носом, когда дело дошло до Слоан. Так что, возможно, лучший способ победить Дюка — это положиться на единственное, на что все в этой школе так уповают: на традиции.
— Потрясающе. — Улыбка Дюка расширяется. — Завтра вечером. Последний оставшийся в живых.
— Ни за что. Держись. — Фенн снова пытается схватить поводья этой убегающей лошади. — Ну же, Дюк. Посмотри на его лицо. Ты не можешь ожидать, что этот идиот будет в форме для боя через день. Какая, к черту, борьба за лидерство?
— Так он сам напросился.
— Как я уже сказал, не слишком умно. Но ты можешь хотя бы сделать его справедливым, — с некоторым отчаянием возражает Фенн. — Как это будет выглядеть для всех остальных, если ты выйдешь и набросишься на парня, который уже сломлен и не в своей тарелке?
И снова они говорят обо мне, как будто меня нет в комнате.
— Опять же, это не моя проблема. — Дюк самодовольно скрещивает руки.
— Дай ему немного времени на подготовку. Месяц. Это заставит тебя казаться более разумным, и, если ты победишь, это будет более убедительным сдерживающим фактором, что ты взял достойного противника.
Он фыркнул от смеха. — Ты думаешь, что сможешь сделать из него бойца за месяц, нокаутируй себя. Я не буду волноваться, если ты возьмешь шестерых. Но дерзай.
В этом вопросе я, пожалуй, буду на стороне Дюка. Я не слишком горжусь, признавая, что на днях я был полностью выбит из колеи, и я не вижу, как несколько недель могут это изменить. Видимо, я планировал положиться на стойкость и немного удачи.
Однако большая часть меня начинает склоняться к этой идее. Это звучит освобождающе: сбросить Дюка с его пьедестала эго мании и вырвать школу из его авторитарных лап. Все, что угодно, лишь бы он отстал от меня, и я начал наслаждаться этой чертовой свободой.
— Значит, все решено, — говорит Фенн. С осторожным облегчением.
— При одном условии. — Дюк смотрит на меня, глаза сверкают. — Ты должен дать мне что-нибудь взамен.
— Что, блядь, это значит? — требую я.
— Это значит, что, если я даю тебе месяц, ты должен мне что-то дать. Так что, если ты проиграешь, ты уйдешь из школы. Навсегда.
— Это не совсем от меня зависит. Наши родители никогда бы на это не пошли. — Я закатываю глаза. — Как же я смогу провернуть что-то подобное?
— Придумай. Или я пойду к директору и скажу ему, что ты пристаешь к его дочери.
— Уффф, — говорит мне Фенн. Он показывает пальцем на Дюка, а потом оттаскивает меня за уха. — Это не блеф, — пробормочет он. — Если он скажет Тресскотту, что ты встречался со Слоан за его спиной, он исключит тебя на месте. Этого не избежать. Этот парень не в силах защитить этих девушек.
— Тогда мне лучше не проигрывать, — пробормотал я в ответ.
Фенн вздыхает.
Я шагаю обратно к Дюку, протягивая руку.
— По рукам.
Удовлетворенный и практически истекающий слюной Дюк пожимает мне руку и уходит. Без сомнения, он выбирает место, где повесить мой череп на стену.
— Итак… да. — Фенн почесывает ладонью затылок, оценивая только что произошедшее. — У нас есть месяц, чтобы убедиться, что ты не умрешь.
На следующий день Слоан разоблачает мой блеф и появляется со своим учебником истории и папкой, полной заметок. У меня пересыхает во рту в тот момент, когда она появляется на дорожке в этой короткой юбке и белой рубашке… которую она сразу же расстегивает, как только кладет свои вещи.
— Что ты делаешь? — рычу я.
— Расслабься, — отвечает она, закатывая глаза. — На мне майка под рубашкой. Мне жарко.
Да, да, это так. Такая горячая, что я не могу смотреть на нее без желания снять с нее остальную одежду.
— Подними глаза, — отчитывает она. — Нам нужно многое обсудить.
Я отвожу взгляд от ее сисек. Что сложно, потому что они выглядят потрясающе в этом обтягивающем топе.
— Нам есть, что обсудить?
Слоан недоверчиво качает головой. — Ты согласен снова драться с Дюком и думаешь, что тут нечего обсуждать.
— Ах, это. — Я пожимаю плечами. — Я работаю над этим.
— Работаешь над тем, чтобы тебя убили? — сухо говорит она.
— Над планом Б. — Я колеблюсь. — Я знаю, что мое хакерство — щекотливая тема, но я полагаю, ты не против, что я пытаюсь найти компроматы на Дюка? — спрашиваю я, изучая выражение ее лица.
— Дерзай. Я сомневаюсь, что ты что-нибудь найдешь. С Дюком это в значительной степени то, что ты видишь, это то, что ты получишь.
Дерьмо. Вот чего я боюсь.
— Может быть, ты сможешь придумать забавную схему, чтобы избежать всего этого, — предлагает Слоан притворно услужливым тоном. — Заманить его в ящик и отправить в Сибирь, как какого-ни будь Багза Банни.
Я энергично киваю. — Отличный план.
— ЭрДжей.
— Да, кексик?
— Ты не можешь снова драться с ним. — Она вздыхает. — Ты не можешь конкурировать с уровнем кровожадности
