Хлоя разрыдалась и подбежала к коню с криком: «СПАСИБО ТЕБЕ, САНТА-КЛАУС!»
Мое сердце, казалось, сейчас разорвется, особенно когда я повернулся и увидел Стида, вытирающего слезы.
— Папа! Мамочка! Он прекрасен!
Пакстон плакала, глядя, как мерин опускает голову, чтобы Хлоя обхватила его руками. Когда он слегка приподнял ее над землей, я проиграл и свою битву.
— Джонатан Тернер, ты плачешь? — спросила Вайелин.
Я вытер лицо.
— Нет, пылинка залетела.
Корд встал по другую сторону от меня.
— К черту. Я достаточно мужественен, чтобы признать, что это дерьмо добралось и до меня. — Он несколько раз хлопнул себя по груди, покачивая головой.
Даже Тревор пытался не пустить слезу, вытирая уголки глаз и говоря:
— Это все аллергия, должно быть, кедр расцвел слишком рано.
Джон хмыкнул.
— Будь мужиком, сынок. Просто будь мужчиной.
— Я так его люблю! — воскликнула Хлоя. — Я всегда буду заботиться о Рипе!
— Рип? — спросили все разом, а Вайелин разразилась смехом.
Повернувшись лицом, Хлоя одарила всех широкой улыбкой.
— Рип Тернер на первом месте в списке моих будущих мужей, потому что он красивый. И если он похож на своего брата… — она указала на меня, — когда он вырастет, будет еще красивее. Как мой новый конь. Значит, я должна назвать его Рип!
Хлоя обошла вокруг коня, похлопывая его ладонью. Она явно копировала либо своего отца, либо одного из работников ранчо, когда они осматривают лошадей.
— Я не могу дождаться, чтобы покататься на тебе, Рип!
— Почему это замечание вызывает у меня тошноту? — простонал Стид, и Пакстон шлепнула его.
Я потер затылок.
— Мне придется провести обстоятельную беседу со своим младшим братом, — пробормотал я.
Уэйд засмеялся и взглянул на Стида.
— Посмотри на это с другой стороны, Стид. Хлоя уже забыла обо мне.
— Я бы предпочел, чтобы она влюбилась в тебя, а не в мальчика ее возраста! Ради всего святого! Она назвала лошадь в его честь! Черт, мне нужно выпить. Тернер, пойдем. Нам нужно поговорить.
— Я? Почему я?
— Это в честь твоего брата моя дочь назвала своего первого коня. Я думаю, что ты должен оплатить половину счета.
— Стид Паркер, прекрати это! — воскликнула Пакстон, хихикая.
— Идемте! Пришло время рождественского завтрака! — воскликнула Мелани.
* * *
Наконец, мы с Вайелин добрались до ее хижины, и я не мог дождаться, когда смогу переодеться в джинсы и футболку. Мелани заставила нас позировать для семейных фотографий. Больше часа!
— Я была права, когда надела балетки. Так и знала, что мама заставит нас пройтись по всем кочкам в поисках идеального фона для фотографии.
Я хмыкнул.
— Не могу поверить, что в итоге мы вернулись в амбар, откуда и начали.
Снимая юбку, Вайелин вздохнула.
— А я могу. Когда в голове моей мамы рождается идея, можно забыть о своем желании.
Мой взгляд прошелся по безупречным ногам любимой до белых кружевных трусиков.
— Хм. Звучит знакомо.
— Ха-ха-ха.
— Я просто говорю, что яблоко от яблони недалеко падает, милая.
Вайелин стянула майку, обнажив белый кружевной бюстгальтер.
— У нас есть время поиграть? — спросила она и, подойдя ко мне, стянула с меня рубашку через голову и бросила ее на пол.
— Определись с темой.
Уголки рта Вайелин приподнялись в сексуальной ухмылке.
— Ну, давай так: ты садишься на диван, а я заползаю на тебя сверху.
Говоря, Вайелин расстегнула пуговицу и молнию на моих брюках. Я скинул ботинки и позволил стянуть с меня всю одежду.
— Хм, мне нравится, как это звучит. Продолжай. Каковы остальные правила?
Закончив раздевать меня, Вайелин положила руки мне на грудь. Тепло от ее прикосновения распространилось по всему телу. Толкнув меня в спину, она тихо сказала:
— После того, как я заползу на тебя сверху, я собираюсь проделать с тобой грязные штучки.
— Мне нравится, когда ты делаешь со мной грязные штучки.
Вайелин закусила зубками губу и сказала:
— Поэтому вы хотите жениться на мне, мистер Тернер? Потому что я хороша в постели?
Я нарочито медленно принялся размышлять и поднял взгляд. Вайелин рассмеялась и толкнула меня на диван.
— Я хочу жениться на тебе, потому что хочу, чтобы ты залазила на меня сверху в любое время, когда тебе, черт возьми, заблагорассудится.
— Это единственная причина? — спросила она, усаживаясь на меня и потираясь о мой твердый член.
Застонав, я откинул голову на подушку. Даже сквозь трусики я чувствовал жар от ее киски.
— Подожди. А какой был вопрос? — спросил я, взяв негодницу за бедра и толкнулся в нее.
— О боже, — пробормотала она, двигая бедрами по кругу. — Я зависима от тебя.
Зарывшись лицом в ее шею, я целовал
