смущаю ее до сих пор, или тревожиться? Это вполне могло быть равнодушие. Меня напрягала перспектива быть забытым. И еще больше пугало, что Катя окончательно меня возненавидит, если начну душить вниманием. В моем случае недожать и пережать – одинаково хреново, а есть ли золотая середина – просто не знаю. Как слепой котенок на ощупь да по минному полю передвигаюсь.
Я выл на луну на нашу годовщину, звонил, сообщения строчил (письма великих людей читал и что-то на заметку брал! Правда, по большей части мелодраматическая чушь, ну да ладно, они же великие!) и ничего не добился. Сплошной игнор. Даже ссора была бы лучшим результатом.
Я застегнул ремень, взял свежую рубашку и завис: жилет или свободный пиджак? Домофон просигналил, отвлекая от мук выбора. Вроде я гостей не ждал.
– Вика? – нахмурился, увидев ее на экране. Она была в чем-то меховом. Неужели опять раздеваться будет? Ей бы о здоровье задуматься. Сколько можно без трусов бегать.
Я дал разрешение подняться и склонился в пользу жилета. Можно было сделать вид, что меня нет, но опасности нужно встречать грудью. После двухнедельного итальянского шоппинг-турне, за которое мне пришел космический счет, наши отношения окончательно достигли финала. Я не считал это откупом, скорее, прощальным подарком: Вика получила удовольствие и не плюнула мне в рожу. Она не осталась в накладе. Можно сказать, в себя инвестировала. После моего глупейшего предложения замуж выйти, расстаться мирно, пусть и с финансовыми издержками, идеальный вариант. Еще бы она перестала пытаться реанимировать нашу разбитую лодку. Вика с барского плеча дала мне неделю подумать и не рвать окончательно. Мы больше месяца как не контактировали практически – все яснее ясного. О чем думать? Вот какие бы часы выбрать: «Patek» или «Rolex»? Это действительно вопрос. В дверь осторожно постучали. Нет, возьму «Omega», тяжелый люкс оставлю дома.
– Привет, – нежно прошелестело вместе с робкой улыбкой.
– Здравствуй, – на ней манто, из-под которого выглядывала юбка. Отлично, меня повысили: от похотливого имбецила, до… «Кого?» – сейчас узнаю.
– Можно?
– А нужно? – невежливо да, но, блядь, одно по одному и так по кругу. С женщинами, оказывается, не так просто расставаться. Это Катя у меня резкая: сразу с чемоданами в направление «нахер» посылала. Таких, как она, больше нет.
– Я ненадолго, – обронила покорно. Я сцепил зубы и отошел от двери. – Я соскучилась…
Зря пропустил. Песня та же, поют те же.
– Вика, я все понять хочу, что тебе нужно от меня? Ты ведь не из тех молоденьких шалав, что навязываются и ложатся за бабло. А в великую любовь вопреки самоуважению – не верится как-то. Ты ведь можешь найти мужчину, который на руках носить тебя будет.
– А может мне не нужен такой? – высокомерно ответила и скинула манто. Одетая абсолютно. Значит, реально решила зайти не через мою ширинку.
– Что мне, папика искать? Или замуж за менеджера среднего звена выходить? Чтобы на руках в двухкомнатную хрущевку?
Я Викторию Сергеевну в меркантильности обвинять не собирался. Кто как хочет, так и дрочит. Но она и сама не из бедствующих, смогла бы менеджера прокормить и подтянуть к себе, если по любви так-то.
– Разве плохо, что я хочу мужчину своего круга, сильного и привлекательного? Хочу любить его?
– Нет, – покачал головой. Я тоже хочу. Правда, не мужчину, а женщину, зовут ее Катерина Мальвиновна, и я ей нахер не нужен. Иногда желаемое получить практически невозможно. Практически.
– Я буду с тобой честна.
Я хмыкнул. Еще одно откровение. Скелеты из шкафа все падают и падают…
– Во Франции я встречалась с мужчиной. Я была влюблена и многое не замечала: он оказался игроком и так вышло, что на меня повесил много долгов. Я и вернулась поэтому. Отец поспособствовал с должностью. Деньги большие и их нужно отдать.
Понятно все: бабки. Деньги. Деньги. Деньги! А с должностью и так все понятно: хлебные места не раздавали абы кому. Человек мог быть тысячу раз достойным профессионалом, но к кормушке только своих подпускали. Рука руку мыть должна.
– Ты знаешь, какие откаты мы берем с бизнеса…
– О да! – не выдержала я. Это, сука, еще одна статья расходов в каждой смете!
– Потом тебя встретила. Все закрутилось: я снова стала молодой и беззаботной, – улыбнулась мечтательно, но горечь просачивалась, въедаясь в каждое слово. – Честной стала. Ты ведь любишь принципиальных.
– Я так понимаю, твой возросший морализм – камень в мой огород?
Вика только плечом дернула, продолжая рассказ:
– Перестала брать взятки, проекты принимала только по стандартам качества. Но мне нужны были деньги. Нужно долги отдавать. Я у отца брала, но и он терпение потерял. Сказал, что мои проблемы должен решать мой мужчина. Мой жених.
– Ты не сказала? – сухо поинтересовался. Да, я козел, что сгоряча сделал предложение, но кота за яйца не тянул и сразу объяснился. Вика просила время, чтобы сделать все с наименьшим уроном своей репутации, но, черт, она же не на всю страну раструбила, а только своим сказала! Мне лично похер: что хотят, то пусть и думают, но какой китайской пасхи ждет она?!
– Нет, – самоуверенно произнесла. – У меня есть предложение к тебе.
– Какое же? – спросил из вежливости. Вика уже не удивит меня.
– Договорной брак.
Ух ты! Опять свадьба! Что же меня женить все хотят?! Я рассмеялся. Какой-то сюрреалистичный замкнутый круг!
– Вика, что из моего «я не женюсь на тебе» не понятно? Я Катю люблю. Мне она нужна.
– Ты ведь не с ней! – эмоционально воскликнула она. – И не будешь с ней! Если бы нужен был, простила бы уже.
– С этим без тебя разберусь, – резко бросил. Я советов не просил и чужого мнения не спрашивал.
Вика ближе подошла и мягче добавила, в глаза заглядывая:
– Твоя Катя – она другая. Она не из нашего круга. Она не понимает, что брак с такими, как ты, это сложнее, чем банальные любовь и верность. Это союз!
Я тонко улыбнулся. Вика не трепетная фиалка и не принципиальная гордячка, а вполне соответствующая своему окружению женщина: в меру расчетливая, в чем-то циничная, немного эгоистичная и всегда готовая на сделку. Принципы, обменянные на деньги, власть, комфорт. И Вика права: мы все такие. Я лично для достижения бизнес-целей перевел не один евротранш на офшоры разномастных чиновников и силовиков. Только любовь у меня была настоящая, на выгодах материальных не взращенная. Мальвины моей любовь была. А сейчас только моя осталась.
– А что мне даст союз с тобой? – я уже не скрывал иронии. Меня беспринципным продажным говном назвали, что миндальничать. Я, конечно,
