неприятно режет душу и рвет сердце на ошметки.
Больно слышать такое от близкого человека, а от самого близкого из всех существующих – особенно.
– Что же, по-вашему, это было?
– Боязнь? Моего мужа и статуса…
– Марина Константиновна… – голос Кирилла звучит устало. – Ваша дочь – моя жена. Подозреваю, она находится где-то в этом доме, и вам хватает совести приставать ко мне? Или вы забыли, что я ваш зять?
Слушать их разговор дальше у меня нет сил. Я поднимаюсь по лестнице обратно. Настолько быстро, насколько могу. Захожу в нашу с Кириллом спальню. Желание хлопнуть дверью так сильно, что в какой-то момент я даже замахиваюсь, но… сдерживаюсь. Не хочу, чтобы она узнала. Пусть думает, что ее ничего не подозревающая дурочка-дочь просто уснула на кровати, пока она… там… с моим мужем.
Плачу, конечно же…
То, что я услышала – самое большое разочарование в жизни. Моя мать меня предала, пыталась расторгнуть наш брак, приставала к моему мужу. Не подруга, не знакомая, не та женщина, с которой раньше был Кирилл, а родная мать…
Когда дверь открывается, я, сдерживая рыдания, делаю вид, что сплю, но неожиданный гость не уходит. Боюсь, что если это мама, то я просто не выдержу с ней встречи, но гостем оказывается Кирилл. Он, конечно же, понимает, что я не сплю. Видит это и не уходит, наоборот, я слышу его приближающиеся шаги все отчетливей.
– Все слышала? – готова поспорить, что прямо сейчас он хмурится.
Это невероятно, но я настолько хорошо знаю интонации его голоса, что способна угадать выражение лица, даже не видя его.
– Прости, – понижает голос.
– За что? – не выдерживаю и сажусь, сталкиваясь с Кириллом взглядом.
Мой – растерянный, а его… я пока не могу понять, что в нем читаю. Там целый калейдоскоп эмоций – сожаление, разочарование, страх, смятение, любовь, жажда защитить. Так много в одном-единственном взгляде.
– За то, что все узнала.
– Но я должна была! Тебе стоило сказать мне о том, кто прислал мне то сообщение.
– Кира…
Он вздыхает и мотает головой, словно борется с собой.
– Она – твоя мать. Какие бы цели она ни преследовала – ничего ужасного не произошло. Мы прошли ту фотографию и забыли о ней, а твои отношения с мамой остались прежними.
– Больше нет.
– Я сожалею. Я бы ни за что…
– Хватит! Пожалуйста, прекрати! Я… я ненавижу ее!
Бросаю, конечно, в сердцах. Так быстро ненависть в душе не рождается. Разочарование в человеке – да, отвращение – безусловно, но ненависть… нет. Она появится гораздо позже. Со временем. Наверное, тогда, когда я пойму, что не нужна собственной матери.
– Не говори так.
– Но это правда! – выкрикиваю. – Ненавижу! Я считала ее самым близким и родным человеком, она… господи, она к тебе приставала?
– Кира…
– Нет, скажи! Скажи же мне!
– Это было десять лет назад. Она наверняка перебрала и решила, что…
– Нет, – обрываю Кирилла на полуслове. – Слушать даже не хочу! Всё!
– Ничего не было, – пытается донести до меня Кирилл.
– Это ничего не меняет.
Я утираю слезы со щек и слезаю с кровати. Взгляд падает на камеру, стоящую на столе. Не раздумывая, хватаю ее и нажимаю на кнопку «включить». Фотография меня успокаивает. Я, конечно, еще не профессионал, да и многого не знаю, но я уже записалась на обучение, хочу изучить куда больше, чем знаю, хочу делать не просто красивые фотографии, а «правильные» с точки зрения выставления света, фокусирования кадра, расположения лица на портрете и так далее.
– Собираешься фотографировать?
– Хочу запомнить тебя таким.
– Каким?
– Идеальным, Багров.
– Я, кстати, букет принес. Оставил его внизу.
На лице Кирилла проявляется едва заметная улыбка, но мне хватает и мгновения, чтобы поймать ее в кадр. Запечатляю и едва не пищу от восторга. Получилось естественно и красиво. Я бы даже сказала, обнаженно. Голые эмоции как они есть.
– Есть кое-что, что я должен сказать.
Кирилл отворачивается и смотрит куда-то в сторону. Я успеваю поймать кадр как раз в тот момент, когда он говорит:
– Тест на отцовство положительный. У меня есть сын.
Я думала, что умру после такой информации. Думала, что не смогу ее пережить. Думала, что это конец света, ведь это означает, что Кирилл больше не принадлежит мне всецело. Думала, потому что после всего случившегося с мамой я воспринимаю все несколько иначе. Спокойнее, отрешенней, адекватней. Если мы пережили взрослую самодостаточную женщину, которая решила соблазнить мужа собственной дочери, разве у нас не получится с обычным ребенком?
Глава 47
Кира
Проблемы начались со звонка в три часа ночи. До меня, сонной и разморенной недавним сексом, дошло не сразу, а вот Кирилл почти молниеносно подорвался с кровати и начал собираться. Я же… я сонно смотрела на него и пыталась понять, что же произошло. Голоса звонившего расслышать не удалось, но внутри почему-то неприятно кольнуло, а в голову тут же просочилась мысль про Лиду. Шестым чувством поняла, что причиной, по которой Кирилл собирается посреди ночи, является она. Если быть точнее – ее сын.
– Что-то случилось? – спрашиваю, пытаясь успокоиться.
– Да… – пауза.
Я догадываюсь, что дело в Лиде, и стараюсь себя подготовить.
– Рома попал в аварию. Они с Лидой попали. Она в порядке, а он… в общем, нужно поехать.
Не нужно, но вслух я этого, разумеется, не говорю. Киваю только, вставая следом.
– А ты чего? Ложись, спи спокойно, я помогу чем смогу и вернусь.
– Я с тобой поеду, – говорю таким тоном, чтобы у Кирилла даже мысли не было мне возражать.
– Ты…
– Я еду!
Препираться дальше Кирилл не собирается. Ждет меня молча у выхода. На сборы у меня уходит максимум три минуты. На то, чтобы посмотреться в зеркало, времени не остается. Я вижу, что Кирилл нервничает. Каким бы невозмутимым он ни казался, как бы ни старался
