не только я.
– И? Выдергивать надо или они сами справились?
– Надо.
– Ну, так поехали! – чертыхнулся Николаевич и пошёл к трактору, махнув мне рукой, чтобы я шел за ним. Вслед за мужиком я залез в трактор и сел на жесткий выступ позади водительского кресла. – Не жмись, Рамилька. Твой букет меня не впечатлил.
Тихо усмехнувшись, слегка отодвинулся от Николаевича.
Трактор затарахтел, вибрация от движка прокатилась по всем позвонкам, и мы тронулись с места.
Уже на подъезде к пацанам, которые стояли в стороне от лужи и машины, Николаевич издевательски заржал.
– Вы машинки из одного игрушечного набора покупали, что ли? Что твоя красная, что эта белая… Они, вообще, для езды? А-то, может, водоплавающие?
Издевайся, издевайся, Николаевич. Я пока отрепетирую терпение.
– Цепляйтесь, разверну вас в город, – выглянул Николаевич из трактора и дал подбежавшему к нему Владу трос.
– Типа, задом? – непонимающе спросил Влад.
– Типа задом ты думал, когда в эту лужу ехал. Хотя… у вас у городских всё через зад, – покачал головой Николаевич. – Через голову, умник. Цепляй к морде и к трактору, вытяну вас и разверну в сторону города. Игрушка-то хоть заводится?
– Да, – чуть растеряно ответил Влад, глядя на меня так, будто искал спасения или подсказки какой.
Нет, Влад. Просто смирись и прими. Смирись и прими.
– Ну, так иди и цепляй. Долго моргать будешь?
Пацанов Николаевич оттащил аж до самой федеральной трассы. Только убедившись в том, что эти двое уехали, мы прыгнули обратно в трактор, чтобы Николаевич смог увезти какой-то пресс-подборщик для сена в соседнюю деревню.
К дому подъехали со стороны заднего двора. Трактор оставили под навесом.
– Стой, павлин! Распушил свой хвост, – остановил меня Николаевич и кивком головы указал на дом. – Видишь, свет не горит ни в зале, ни в кухне, ни у Гу́си в комнате. Спит, значит, уже.
– Но время… – глянул я на экран своего телефона. – … уже одиннадцать. Чёрт!
Путешествие на тракторе оказалось куда более долгим, чем я думал. Быстро эта махина не ездит.
– Дочка проснулась в пять утра, так что точно спит, особенно учитывая ее настроение эти дни… Так, Рамилька, – затушил Николаевич сигарету о ботинок и убрал руки в карманы старой куртки, похожей чем-то на бушлат. – Сейчас мы сделаем вид, что я старая мудрая бабка, поэтому… утро вечера мудренее. Сейчас мы оба тихо заходим в дом, ты падаешь на диван в зале и не пикаешь до самого утра. Услышу, что прокрался к Гу́се в комнату – вырву крадульки. Компренде?
– Компренде, – согласился я тут же.
– Ну, вот и ладненько, – тяжелой поступью уставшего за день человека Николаевич двинулся к дому. – А утром Гу́ся сама решит, каким образом тебя четвертовать. Не знаю, что у вас произошло, но, если хочешь, чтобы руки-ноги были целы, молись, чтобы дочка моя проснулась утром в хорошем настроении, иначе с четвертованием помогать ей буду я.
– Компренде.
Глава 51. Августина
Да чтоб тебя!
Знала же, что не нужно было так рано ложиться спать и всё равно завалилась сразу после бани. Не помню даже, было ли на часах хотя бы девять вечера. И теперь мне приходилось пялить в потолок, чтобы не пойти в кухню, налить себе кофе и тем самым разбудить еще и папу, который раньше полуночи не засыпает.
За окном уже появились первые признаки рассвета. Еще не совсем светло, но и не темно тоже. Организм рвался в бой – он выспался, ему классно, и он готов докопать оставшуюся половину картофельного поля, а еще срезать капусту и выкопать чеснок. Но это всё планы на день. Планы, которыми я займу всю свою голову, чтобы не думать о том, как там поживает Рамиль, выздоровел ли и болен ли он был на самом деле. А еще нужно очень сильно постараться, чтобы не думать о его бывших, будущих и настоящих.
Боже!
Перекатилась я резко на спину и растерла лицо ладонями.
Никогда бы не подумала, что могу быть такой собственницей и ревновать парня, с которым еще даже ни разу не целовалась, ко всему, что движется. И движется, блин, непременно в его сторону.
Бесят!
Рванула руку над головой и нащупала пальцами телефон на тумбочке.
4:45 утра. Или еще ночи?
Куда я собралась в такую рань?
Что-то на уровне подсознания ожидало, что я сейчас возьму телефон и увижу смс от Рамиля, из которой узнаю, что он по мне хоть немного скучает или хотя бы потерял за эти два дня. Но ничего. Пусто.
Если бы хотел, то он уже давно нашёл бы меня в соцсетях или узнал у кого-нибудь номер моего телефона. У той же Тани, например. Раз уж мы живем с ней в одной комнате и дружим, то он должен догадаться, что у нее точно есть мой номер.
Но нет. Он не хочет. А у меня к понедельнику отболит. По крайней мере, я хочу, чтобы это неведомое мне ранее чувство сошло на нет и больше не ныло в районе солнечного сплетения.
Пролистала все соцсети, почитала мировые новости и поняла, что мне это надоело. Как и лежать, перекатываясь с бока на бок.
5:37 утра. Теперь хоть можно с уверенностью сказать, что это утро.
В принципе, можно уже вставать. Папа тоже скоро проснется, а я пока приготовлю завтрак.
Скинула с ног одеяло и опустила ступни на прикроватный коврик. Перебрала пальцами ног, врезаясь в высокий мягкий ворс. Телефон отложила на тумбочку. До вечера я о нем не вспомню. Или старательно буду делать вид, что в нем для меня ничего интересного быть не может.
Встав с постели, подошла к окну и одернула шторы. Как-то пасмурно. Или так только кажется из-за тумана? В любом случае, настроение, которое и так было близко к нулю, упало еще на пару пунктов.
Заглянула в свой шкаф и взяла с полки папин свитер,
