обратно квартиру, машину, деньги и переехал в общагу. В твою общагу.
– Попахивает нездоровым сталкеризмом, – чуть нахмурилась я. А затем меня догнал смысл сказанных им слов. – Подожди. Ты отказался от машины и квартиры? Но зачем? Зачем ты это сделал? Это глупо, Рамиль!
– Затем, что это всё не я. С машиной, квартирой, деньгами отца… Я приехал в город пацаном с сумкой, планами и амбициями. И потерял всё. Потерял из-за легкодоступности всего – себя, а затем потерял и тебя. А еще я тебе наврал.
– Да? – дернулась моя бровь. Нож в руке тоже.
– Вернее, не я, а пацаны, когда сказали тебе, что я болею. Тогда они наврали, ну, или коряво оценили мое состояние, но теперь я, походу, заболел на самом деле. Твой батя только что впихнул в меня два зубчика чеснока и стопку водки, в которой красного перца было больше, чем водки.
– А с одеждой что? – указала я на его внешний вид.
– Твой батя сказал, что так я точно похож на деревенского жениха, – обреченно вздохнул Рамиль.
– Угу, – поджал он губы и вытянул перед собой трехлитровую банку с букетом. – Давай попробуем всё сначала, Августина. А начал. А ты?
– Кажется, ты начал с такого начала, о котором я даже не подозревала. А я… – отвела взгляд в сторону и задумчиво посмотрела на дом. – … а подумаю, Рамиль.
– Для начала унеси эту шикарную вазу с букетом обратно в дом.
Глава 52. Августина
– Хочешь увидеть, как лисичка мышек ловит? Смотри, – шепнул папа и мягко дернул меня за край кофты.
Плавно выпрямила уставшую спину и посмотрела в указанном папой направлении, где Рамиль с особой тщательностью копал картошку, буквально нападая на землю. Я, папа и тётя Марина уже давно ушли вперед, а Рамиль так и остался практически на том же месте.
– Ладно тебе, Коль, – шикнула на него тётя Марина. – Парень сегодня, может, впервые в жизни узнал, что картошка не в ящиках в магазине растет, а из земли выковыривается. Хорошо он копает. Старается вон как.
– А я, что ли, сказал, что он плохо копает? – делано возмутился папа. – Просто… добудет нам немного нефти, кротам перестановку сделает, опять же. Молодец парень!
– Издеватель! – шуточно ударила я его деревянной лопаточкой, которой копала картошку, по его лопаточке. – Зачем ты на него шарф намотал?
– Потому что я заботливый, а Рамилька у нас простывший, – нашелся папа с ответом.
– Ага, и заботишься ты о своем хорошем настроении, – фыркнула я.
– Нисколько! Вон какой ветер, а у пацана после обеда насморк начался.
– Так, может, хватит ему на сегодня, пап? – ненавязчиво вступилась я за Рамиля. – Он и так нам хорошо помог. Пусть отлежится, отдохнет.
– Ладно, – согласился папа и сорвал с картофельного куста зеленую балаболку, которой запустил в Рамиля. Парень непонимающе дернулся и посмотрел в нашу сторону, где мы все трое стояли и смотрели на него. – Пошли домой, Рамилька. На сегодня хватит. Завтра еще выходной – закончим, успеем.
Кажется, даже с такого расстояния я услышала, как Рамиль облегченно выдохнул. Закончив со своей лункой и, прихватив с картофельного поля еще и мое ведро, последовал со всеми к дому.
– Кто-то звонит, – спохватился Рамиль и, сняв рабочие перчатки, нырнул в карман растянутых треников, из которых вытянул свой мобильник. – Блин! Я же совсем забыл, что мама просила взять у вас номер телефона. Она приехать хотела.
– Это она звонит? – спросил папа.
– Да.
– Ну, так давай трубку. Сейчас решим, – Рамиль для начала хотел первым ответить на звонок, но папа не дам ему это сделать. – Да дай ты сюда. Знаю я, куда жмать, – забрал папа у него телефон и ответил на звонок сам, настроив максимально брутальный голос. – Ну, привет… Не узнаёшь?… Вспоминай, с кем в голодные студенческие годы черешню комуниздила…
Несмотря на то, что папа отошел от всех нас подальше, мы всё равно услышали счастливые вопли мамы Рамиля.
Из разговора стало понятно, что завтра к нам приедут еще гости в лице мамы Рамиля, ее нового мужа и маленькой дочки.
Но Рамиль рано расслабился, решив, что после копки картошки и небольшого перекуса сможет позволить себе отдых. Вернее, отдых-то он себе позволить мог, никто его ни к чему не принуждал, наоборот, даже заставляли полежать и отдохнуть, но он все равно пошёл на улицу за моим папой и помог тому приготовить к бане дров и воду, а затем сам же ее и растопил, пока я и тётя Марина перебирали картошку.
К вечеру, когда солнце окончательно спряталось за горизонтом, мне уже по-настоящему стало жалко Рамиля. Бедный парень умаялся за день, но никак не хотел оставлять папу без своей помощи. Сам папа к вечеру уже сам предпочел ничего не делать, чтобы не нагружать Рамиля.
Все давно поужинали, я помылась в бане и, намывая посуду, ждала, когда Рамиль тоже вернется из бани, которую ждал сегодня сильнее всего. Оказывается, он «соскучился по Аду и кипящему в нем котлу».
Папа и тётя Марина о чем-то шушукались, сидя за столом.
– Ладно, – вздохнула тётя Марина и вышла из-за стола. – Пойду я домой. Хорошо с вами, но меня дома дела ждут.
– Оставайтесь у нас, – повернулась я к ним, обтирая влажные руки полотенцем. – А завтра утром мы тем же десантом пойдем к вам и поможем со всеми делами.
– Спасибо, Гу́ся, – улыбнулась женщина смущенно. – Но мне, правда, нужно уже идти. Дома закатки ждут. Огурцы замочены, грибы…
– Закатки? – протянул папа многозначительно и прочистил горло. Вскинул руку вверх и размял затылок и заднюю часть шеи, воровато поглядывая на меня. – Так это… кхм… помочь надо. Как ты одна закатывать-то будешь?
– Надо-надо, пап, – деловито закивала я, с трудом пряча улыбку.
– Ну, так я пойду? – будто бы отпрашивался он у меня.
– Ну, так иди, – дернула я плечами, делая вид, что не заметила блеск
