в самом деле, я не против. Отправил к маме на море, пусть отдыхает, пока есть такая возможность.
Этот наглый, но жутко симпатичный мужик, прямо в одежде забрался к ней на постель, и разлегся рядом, закатив глаза от удовольствия.
– Девять часов за рулем, я чуть не сдох, пока ехал тебя спасать, а ты тут, оказывается, в защитниках и не нуждаешься.
– Тебя Маришка прислала?
– Да, я по заданию партии, – он смотрел на нее своими серыми глазами, вроде улыбался, но глаза были серьезными, – Так что, выкладывай, что тут у вас происходит, быстро все решим и поедем в столицу-матушку, Маришка тебя ждет, вместе с англичанами,– последние ждут тебя особенно сильно.
– С чего это?
– Я в ваши тонкости влезать не стал, но партия сказала привезти комсомолку Мелех, как можно быстрей, значит, я привезу.
– Шут гороховый ты, а не кагэбэшник, понял!? – хлопнула его по руке, которая тянулась к ее волосам, чтобы взлохматить.
– Блондинкой тебе идет, не привычно, но круто! Дима, небось, от такой красоты неземной в обморок свалился?
Он таки дотянулся до ее волос и привычным жестом взлохматил ее волосы, а так как болезнь еще не отступила, то было ей не очень приятно!
– Отстань! – зашипела на него, отодвигаясь ближе к краю, – Больно, блин.
– Ты, мать, конечно, не вовремя заболела, но что есть с тем и буду работать.
– В каком смысле работать?
– Я же тебе уже сказал: мы, то есть ты, Кирилл, и я, через какое-то количество дней уезжаем в Москву. Пока ты будешь болеть со всем комфортом, я займусь твоими проблемами.
Вроде бы ничего ужасного в его словах не было, но это только для постороннего человека. Пусть Маришка никогда в открытую и не афишировала свои связи с криминалитетом, но Таня и сама прекрасно знала, во что подруге пришлось влезать, чтобы выстоять на своих двоих, и удержать на плаву мать с сыном.
Таня ее никогда не осуждала за это. Не имела права. Просто приняла, как данность, что когда она сама не могла помочь подруге, ей помогли другие люди, а как именно, и кем, после этой помощи, стала Маришка в глазах общественности и закона, ее не слишком то и волновало.
Кто-то мог бы сказать, что у Тани есть некие двойные стандарты, потому что дела Маришки она воспринимает если не как норму, то спокойно, а вот прошлое «хобби» Саныча ее чуть ли не до истерики довело. У них обоих разные причины. У Маришки свои, У Саныча свои,– но диаметрально разные. Она рискует ради своей семьи, а вот он своей честью, своим долгом, и сейчас выбирает все, что угодно, но только не свою семью.
И то, что сказал Артем, можно трактовать не иначе, как: «Я решу все твои проблемы, даже если мне придется кого-то убить». Что, для Артема, проблемой не являлось.
Он вообще так внешне симпатичный, высокий, улыбчивый мужчина. Его можно назвать балагуром, душой компании, но никому и в голову не придет, что этими самыми руками, которые весело перебирают гитарные струны, он может спокойно, не вспотев, придушить человека, той самой гитарной струной.
Таня не имела никаких фактических доказательств, но тут они были лишними. Она прекрасно знала на кого работала Маришка, да и сейчас связи имеет с Шахом. Таня даже его видела пару раз. Диме, правда, никогда не говорила, но о делах своих друзей была в курсе, и даже оказывала Маришке посильную помощь с ее компанией.
Потому и похолодела вся внутренне, замерла.
– Надеюсь, ты никого убивать не собирался? – тихо выговорила, едва дыша.
Мужчина устремил на нее холодный задумчивый взгляд и рассматривал так, наверное, с минуту, а потом улыбнулся, как в рекламе зубной пасты и, сдерживая смех проговорил:
– А что, у тебя есть парочка кандидатов? Так я не прочь размяться, правда, оптику с собой не захватил, не рассчитывал как-то, что ты мне предложишь такую работенку.
– Господи! – облегченно выдохнула, – Как ты можешь шутить о таком! Сволочь ты такая, я ж чуть не поседела, пока твой ответ ждала.
– Лады, – хлопнул ладонью по постели и стремительно поднялся, – Сегодня я сплю, а завтра ты мне все подробно рассказываешь, что и как. Ты квартиру будешь продавать?
– Да, наверное.
– Хорошо, – он кивнул, – Там Маришка уже развернула деятельность по поводу ремонта в вашей новой хате, Сава лично просил бригаду ремонтников найти, чтобы толковые были. Так что, считай, через недели три у вас будет новоселье.
– Ага, – она, как безмолвный болванчик закивала головой, офигевая от количества информации, которую на нее обрушил Артем.
– Тогда я спать пошел, твой малой мне там уже постелить должен был.
– Иди, отдыхай! И спасибо, что приехал.
– Партия своих не бросает.
Он ушел, а Таня так и лежала в шоке и ступоре.
Когда Маришка впервые познакомила ее со своим одноклассником, с которым просидела за одной партой все школьные годы, Таня пребывала в таком же состоянии. В Артеме всегда было слишком много энергии, он всегда внутри кипел, горел, как вечный двигатель. Но, при этом, чаще действовал на публику, хохмил, острил, но мало кому позволял заглянуть в душу. Маришке вот позволил, и жене своей, она, кстати, с ними в одном классе училась. Они поженились сразу после школы, а потом Артём в армию ушел,– это ей так Маришка рассказывала.
Интересный он человек. И опасный. Но ее саму считал кем-то вроде младшей сестры своего друга Маришки, а значит, по разумению Артема, он должен был Тане помогать, поддерживать и так далее. Вот и сходит теперь в офис, к Санычу.
И пусть с ее стороны это было не слишком красиво и даже чуточку малодушно, но она не хотела больше появляться в офисе, видеть понимающие и жалостливые взгляды подчинённых. А самое главное,– она не хотела видеть Саныча. Не потому, что обижена. Просто ей было больно на него смотреть и понимать что, несмотря на весь его опыт, он все равно из чистого принципиального упрямства пойдет ей наперекор, а значит, будет стоять на своем до конца.
Может и сама Таня в его глазах тоже упрямая, но еще и предательница. Это же дело ее отца, как она может его продавать?
Да вот так. Легко и очень просто.
Поэтому, приезду Артема она рада безумно, и обязательно позже или может завтра позвонит Маришке и скажет ей «спасибо» за то, что додумалась прислать ей подмогу в его лице.
Ситуацию решила отпустить. И не прогадала.
Пока она болела и познавала все прелести
