пути.
– Я воспринимаю это как «да».
– Да, да, да! – Я прижимаюсь к его лицу, ухмыляясь. – Ты, большой плохой вор. Ты украл мое сердце.
Я слышу хихиканье за столом и понимаю, что это могло прозвучать как разговор в спальне, но я слишком счастлива, чтобы беспокоиться. Особенно когда Коннор подыгрывает мне, рыча:
– Я не крал его. Оно было моим с самого начала.
О да! Моим следующим главным героем будет навязчивый тип, вдохновленный Коннором, потому что мой инструмент для создания детей сейчас взрывается, как фейерверк. Может, это звук овуляции? Уверена, что так и есть.
На самом деле история уже сама собой пишется в моем воображении… мудак, не ищущий любви, и спонтанная, сумасшедшая девушка, которая верит в сказки. Там должны быть повороты, кто-то чуть не умирает. О, и любовная сцена на пляже, где они выражают свои самые глубокие, самые сладкие эмоции. Да, это похоже на бестселлер!
– Поппи?
Я возвращаюсь из своего мысленного путешествия в следующую книгу и вижу, что Коннор смотрит на меня с беспокойством, избороздившим его брови. Снимая это напряжение, я улыбаюсь и целую его.
– Мы можем сбежать на пляж, как сказала Кейли? Я думаю, это будет хорошим исследованием для моей следующей книги.
Коннор качает головой. Брови его вопросительно поднимаются.
– Все, что захочешь.
– Даже если я скажу, что хочу «Мону Лизу»? – поддразниваю я, делая из этого невозможную работу.
Коннор пожимает плечами, как будто я только что попросила его купить мне коктейль в магазине на углу.
– Та, что в Лувре, – уже копия. Настоящая хранится в безопасном месте. Какую ты хочешь?
Мы все смеемся, но я не уверена, что он шутит. Думаю, это не имеет значения, потому что мой похититель произведений искусства уже в отставке, а его однодневная невеста собирается стать женой навеки.
Эпилог
Коннор
– Включи громкую связь! – кричу я Поппи.
Наконец телефон зазвонил.
Я думал, что сойду с ума. Я занимался многочисленными кражами, делал опасные предложения, даже украл кое-что из чертова Пентагона. Но этого мне не вынести.
Она ждала звонка весь день. Я пытался отвлечь ее, но теперь, когда телефон звонит, я тоже нервничаю.
Поппи отвечает, поднося телефон к уху дрожащей рукой:
– Алло.
Хильда на другом конце линии задыхается от волнения еще до того, как первые слова слетают с ее губ:
– Поппи Вудсток! Ты сидишь?
Поппи опускается на журнальный столик, ближайшую плоскую поверхность. Я сажусь на диван напротив, обхватываю ее колени своими ногами и кладу руки ей на бедра. Я верю в нее, и голос Хильды говорит о многом. Но иногда нужно просто услышать слова…
– Да, теперь сижу.
– «Неприятности в Грейт-Фоллз» – официально бестселлер Times! Даже лучше, чем первая книга, что редкость для сиквелов! Она на вершине чартов, и продажи все еще идут полным ходом. Ты сделала это, Поппи!
Глаза Поппи расширены, как блюдца, ее челюсть отвисла, а изо рта вырывается странный звук. Через несколько мгновений после этого я прочищаю горло.
– Я думаю, она взволнована, Хильда. Она застыла, но в хорошем смысле. Прием, Попс, прием!
– О, привет, Коннор! – Хильда приветствует меня, как случайного приятеля в баре, что забавно, поскольку до сих пор мы встречались лицом к лицу только дважды. – Когда она придет в себя, скажи ей, что издатель хочет обсудить дальнейшие планы… после завершения трилогии о Грейт-Фоллз. Я думаю, они рассмотрят все, что она захочет написать. Мне просто нужно что-то предложить, и, держу пари, они пришлют контракт раньше, чем вы успеете это понять.
– Обязательно. Спасибо, Хил. Мы позвоним завтра.
Я кладу трубку, беру лицо Поппи в ладони и успокаивающе поглаживаю большими пальцами ее щеки.
– Милая? Ты в порядке?
– Угу. Хильда сказала, что вторая часть лучше, чем первая? – говорит она в пустоту.
– Сказала. Ты слышала остальное?
Поппи кивает, и ее лицо загорается, когда все становится понятно. Она визжит и в восторге прыгает ко мне на колени.
– О боже! – восклицает она, потрясая кулаком в воздухе. – Я сделала это! Мы сделали это! А-а-а-а-а-а!
Ее слова превращаются в тарабарщину и звуки радости, пока она трясет меня за плечи. У наших ног Сок и Орешек лают и воют, подпитываясь нашей энергией. В конце концов, если Поппи сходит с ума, то и все сходят с ума.
– Мы должны отпраздновать! – говорю я, когда она делает паузу, чтобы перевести дух. – Одевайся, я приглашаю тебя на ужин. Я даже позвоню девочкам, чтобы они нас встретили.
Я ожидаю, что она спрыгнет с колен и побежит собираться. Это событие достойно праздника. Но Поппи этого не делает. Она наклоняется и целует меня.
– Или мы расскажем девочкам завтра за обедом, а вечером разденемся и отпразднуем, – говорит она. – Только ты и я.
На это есть только один ответ:
– Мне нравится ход твоих мыслей.
Я подхватываю ее на руки, несу в спальню, пинком закрываю дверь, чтобы запереть собак. Я полюбил этих крыс, но я не занимаюсь сексом на публике.
Я укладываю Поппи на кровать – теперь уже нашу – и мы, действительно, празднуем. Только вдвоем. Она и я. Празднуем ее успех, мою новую карьеру и, самое главное, нашу совместную жизнь.
Долгую и счастливую.
