— Макс?
Вода затихает, шторка подозрительно шевелится.
— Чего?
— Не подашь полотенце?
Макс непроизвольно сглатывает пену и тут же плюется. Полощет рот, моет зубную щетку и, сняв темно-зеленое махровое полотенце с полотенцесушителя (а они у Жени только двух цветов либо темно-зеленые, либо светло), протягивает «шторке». «Шторка» благодарит и забирает его из рук Макса. Через мгновение Женя выбирается из ванны, затыкая краешек полотенца на бедрах внутрь.
Сорвать полотенце с Макса… Затащить его обратно в душ… Прижать к стене… Вызвать скорую…
— Ты уже все? — Женя подходит к раковине, пресекая все свои мысли, развивающиеся в этом опасном направлении.
Стащить полотенце с Жени… Просто попытаться, а дальше как пойдет. Что в этом может быть трудного? И тогда уже точно все станет ясно…
Макс лишь кивает в ответ, расчесываясь и отодвигаясь, освобождая место для Жени. Несколько секунд наблюдает, как тот наносит гель для бритья на скулы и подбородок, засовывает расческу обратно в стаканчик на полочке и выходит из ванной одеваться. Спустя двадцать минут они вновь встречаются на кухне. Быстрый завтрак и несколько фраз на общие темы о делах на работе. Расходятся до вечера. По такому сценарию они живут уже две недели и, судя по всему, никаких изменений в нем на будущее тоже не предвидится.
Вечером Максим возвращается с работы раньше и продолжает покорять просторы интернета — читать гей-форумы — и все больше свыкаться с мыслью, что он теперь один из… них. Периодически бросает взгляд на часы и около часа выключает ноутбук. Курит на балконе, в очередной раз поражаясь, что не заметил как наступил май и все, что с ним было зимой теперь кажется жутким кошмарным сном, который хочется поскорее забыть. После того, как он вышел на работу, жизнь начала двигаться явно быстрее. Осталось дождаться еще пару запчастей и его «Машка» вернется к жизни, а после майских праздников назначено заседание суда по вопросу с его квартирой. Макс не признается себе, что на короткие доли секунды ловит в голове мысль, которая его необъяснимо угнетает — если все будет хорошо, ему придется вернуться домой, так и не разобравшись с тем, что творится у него внутри. И тогда такой возможности уже не представится точно. А если Жене ничего с ним больше не хочется, тогда это вообще бессмысленная затея. Макс высушивает себе мозг, пытаясь придумать какой-нибудь способ, чтобы разобраться во всем этом. Ему нужно сделать это. Но как?
Стрелки на часах наматывают круг за кругом. Макс плохо спит, ворочается и в пять утра опять встает курить. После похода на кухню за чашкой воды становится понятно, что Женя дома не ночевал. Макс начинает злиться, потом начинает злиться на себя за то, что злится и в результате уже не спит вообще. Он ревнует? Да ну нафиг, бред какой. Максим бреется, яростно чистит зубы, будто пытается стереть их до десен. Еще немного и у него опять поедет крыша, только теперь уже от того, что он не может найти в себе сил самому решиться на разговор с Женей.
Каждый новый день усиливает напряженное состояние Макса. Женя продолжает делать вид, что все в порядке и у него очень много работы, правда, ночует все же дома, но все так же никак не реагируя на Максима, у которого все так же не хватает смелости завести разговор на измучившую его тему. После праздников, наконец, заканчивается эпопея с квартирой Макса, и она возвращается к нему, только радостной эта новость для Максима почему-то не становится. Когда об этом узнает Женя, а он об этом узнает, потому что Максу уже успел позвонить его отец и поздравить с успешным завершением дела, вопрос о переезде не заставит себя ждать.
Снедаемый этими мрачными мыслями, Макс открывает входную дверь в начале десятого вечера, но стоит войти внутрь, как становится понятно, что дома уже кто-то есть, и этот кто-то сейчас воспроизводит жуткие звуки предположительно в кухне. Макс стягивает кроссовки и делает несколько быстрых шагов, застывая на секунду на ее пороге и просто выпадая в осадок от того, что видит. Из смесителя фонтаном бьет вода, пока Женя пытается как-то противостоять этому самому фонтану. Твою мать! Максиму достаточно секунды, чтобы оценить ситуацию и он не обращая внимания на то, что его носки тут же насквозь промокают, резко бросается к мойке и, не говоря ни слова, распахивает под ней дверцы, вынуждая Женю отодвинуться. Вставая на колени, забирается туда, дотягиваясь до шарового крана, чтобы перекрыть воду, но вся его одежда все равно успевает насквозь промокнуть под холодными потоками, льющимися сверху. Наконец, спустя минуту, удается справиться с вентилем и Максим выбирается обратно. Вся кухня в воде. Они оба в воде и тяжело дышат.
— Жень, у меня всего два вопроса, — стряхивая с себя воду и осматривая мокрые джинсы с футболкой, произносит Макс. Поднимает глаза. — Как и нахера? Вот объясни мне, какого хрена вообще лезть, если руки из задницы растут?!
— Я просто открыл кран, а его сорвало. — Женя вытирает лицо и руки кухонным полотенцем, хотя по сухости оно ничем не отличается от насквозь промокшей майки на нем.
— А воду перекрыть сразу слабо было? Блядь! — Макс стаскивает с себя мокрые носки и подворачивает джинсы. — Пиздец, блин.
— Макс, возможно, для тебя это станет новостью, но не все прирожденные сантехники. — Женя, наконец, оставляет попытки вытереться и со вздохом бросает полотенце на пол. Стягивает с себя мокрую майку и выкручивает ее над раковиной, пока с его волос капает вода, сбегая по коже.
— Это хорошо, что я вовремя пришел. Затопил бы нахрен всех своих соседей до пятого этажа, я бы на тебя посмотрел…
Макс вытирает пол все тем же кухонным полотенцем. Всего на секунду отвлекается и поднимает глаза, но этого достаточно, чтобы заметить стекающую по спине Жени каплю воды, которая теряется под поясом джинсов. Максим непроизвольно сглатывает, проследив этот маршрут взглядом. Он тут же забывает о мокрой одежде и подтопленной кухне. Решиться? Дыхание учащается, пульс ускоряется. Макс сглатывает еще раз и стягивает с себя мокрую, прилипшую к коже футболку. Становится рядом с Женей, выжимая ее над раковиной.
Последние секунды перед тем, как принять какое-то решение, после которого назад дороги уже не будет. На миг прикрывает глаза и делает незаметный вдох. Слегка поворачивает голову. Отчетливо видит, как пульсирует жилка на шее Жени и уже знакомый запах его кожи, пропитавшейся туалетной водой, рождает адреналин. Машинально облизывает губы. Во рту пересохло от одной мысли о том, что он опять собирается спровоцировать Женю. Ему нужно это. Дальше он уже просто не выдержит. Больше такой возможности не будет. Сдается.
Макс вдруг чуть придвигается, соприкасаясь обнаженной кожей плеч и рук, слегка трясь, но Жене этого достаточно, чтобы напрячься. Макс, может быть не гей и на него такие вещи не действуют, зато на Женю действуют еще как. Особенно учитывая тот факт, что последнее время он только и думает об этом. Внезапно Женя отчетливо чувствует руку Макса, которая ложится на его бедро и ощутимо надавливая, скользит к ягодицам. Евгений застывает.
— Макс?
— Просто стой и ничего не говори. — Хрипло и тяжело дыша. — Тебе же похер с кем трахаться, почему не со мной?
Жене кажется, что он ослышался. Он медленно поворачивает голову, натыкаясь на бешено сверкающие глаза Максима, и впервые не может подобрать слова для ответа. Очередной нелепый вызов, продиктованный каким-то юношеским максимализмом? Он уже успел изучить его и знает, что почти за каждым вызовом скрывается определенная степень растерянности или неуверенности. Макс не отдает себе отчет в том, что сейчас делает. Опять. Он сам не знает чего хочет и Женя больше не собирается наступать на те же грабли дважды.
— Нет. Мне не «похер с кем трахаться», Макс. — Спокойно произносит Евгений, отодвигаясь от него. — Когда поймешь это, мы, может быть, вернемся к этому разговору.
Женя направляется мимо него к выходу из кухни. Макс несколько секунд растерянно смотрит на Евгения, но затем снова подается вперед, с силой хватая за руку. Очевидно, чего добивается Максим. Женя останавливается и со вздохом поворачивается к нему.
