— Аська все равно или на работе до ночи или у твоего братца пропадает. Соглашайся, Аллусь, — стал уговаривать Женя, и я видела, что он сам все сильнее проникается этой идеей.
— Рано как-то, Жень, — продолжала искать я здравый смысл в отказе.
Не очень удачно. Мне уже самой хотелось просыпаться с Женькой каждое утро и проверять наличие ужаса, который идет в комплекте с высокими чувствами.
Он сыпал аргументами весь обед. То шутя, то очень серьезно. Я с трудом вспомнила, что нам обоим пора на работу, но порадовалась спешке, потому что не хотела ему отказывать, но и согласиться боялась.
Да, сбежала. Да, трусиха. А кто будет смелым после такого весёлого развода? Но все равно расстроилась, потому что Женя вроде как сдался. Слишком быстро он отступил. А я по девчачьи надеялась, что он будет меня уговаривать.
Никаких уговоров больше. Даже не писал мне ничего до вечера. Но… приехал.
Ровно в семь Женя припарковал свой видавший виды RAV4 у порога моего шоу-рума. Мы расстались в обед немного странно, точно не договаривались увидеться, хотя он всегда говорил, что рад мне в любое время.
Я вышла из магазина и направилась мимо него к своей машине.
— Какими судьбами? — бросила небрежно, на ходу нажимая кнопку сигнализации.
Женя поймал меня за руку, не давай пройти мимо. Я врезалась в его грудь, замерла в тисках объятий.
— Я люблю тебя, — проговорил Андреев, глядя мне в глаза. — Именно эта причина сама главная.
— Причина? — эхом повторила я.
— Да. Чтобы ты переехала ко мне. Потому что я тебя люблю, а не из-за утренней эрекции. Подумал, что это важно для тебя. Вот — решил сказать.
Он был такой трогательно серьезный, говоря эти глупости. Я не выдержала и рассмеялась.
— Ты прелесть, — хохотала я, дёргая его за щеки, как пупса.
Женя морщился, бубнил что-то под нос, но не сопротивлялся, пока я его тискала.
Через полчаса Андреев уже затаскивал мой чемодан на четвертый этаж, а я шла следом и улыбалась, как дурочка. У квартиры он, как всегда замешкался, чтобы достать ключи. Я взяла его за руку, позвала:
— Жень…
Он повернул голову, озадаченно взглянул на меня. Наверно, решил, что я передумала.
— А?
— Я тебя тоже люблю.
Ключи упали на пол с оглушительным звоном, и никто не спешил их поднимать.
Бонус. Алла и Женя. Часть 5
Женя
Неудачник.
А что я хотел? Восхищения от Кирилла Нечаева за то, что торчу в пыльном офисе, ковыряю всякий хлам, ставлю операционки и блочу доступ в Одноклассники местным тунеядцам-работничкам? Да-да, не работа, а мечта олигарха. Меня все устраивало, пока не появилась Алла.
Я тихонько строчил дополнения в прогу, не особенно уже рассчитывая на успех и возможность продать ее за бугор. Максим Стерн в свое время кастрировал мои амбиции и зарубил претензии на гениальность. Подавая заявку на конкурс, я был уверен, что одержу победу. Когда Нечаев произносил вступительное слово на брифинге, я уцепился за его слова, что он с удовольствием даст возможность авторам новаторских технологий вступить в его команду, стать частью компании, а потом, возможно, и партнером.
Меня отсеяли в первом же туре, без возможности лично презентовать проект. Я даже подкараулил Стерна, требуя объяснений.
— Амбиции, молодой человек, — бросил онт тогда недовольно, — это все, что у вас есть. Когда сможете предложить нечто большее, мы будем рады сотрудничеству.
В тот день я решил, что предложу больше. Намного больше. Только не Стерну с Нечаевым, а их зарубежным конкурентам.
Со временем обиды, конечно, утихли. Я вполне допускал, что моя система расчетов могла быть и не такой уж исключительной, но идею хоронить не хотел. Напротив, решил улучшить и преобразовать. Специально сам освоил Оберон и уже под него адаптировал проект.
Но чем дальше в лес, тем толще партизаны. Вот и я со временем остыл, успокоился, обрюзг морально, привык к непыльной скучной работе, небольшим, но стабильным деньгам, квартире на двоих с Аськой. Душа, конечно, требовала. Я вновь и вновь возвращался к программе, что-то правил, по мелочи улучшал, раз в год даже гуглил компании и посредников, которые могли бы заинтересоваться покупкой лицензии или предложить мне перспективную должность. Но дальше гугла не заходил. Как в том бородатом анекдоте: пусть хоть лотерейный билет купит. Я не покупал.
Пока в моей жизни не появилась Алла. Ирония судьбы. Сестра Нечаева — мое наваждение, моя навязчивая идея. Что я там чесал Аське про преувеличенное значение секса в жизни мужчины? Чушь. Секс значит офигеть как много, если это секс с любимой женщиной. Мне кажется, я втрескался в нее с первого взгляда. Случись такое с кем-то из моих друзей, я бы поржал и стебал его до смерти. Но вот со мной произошло, и не до смеха.
Как только Алла согласилась пожить у меня, сказала, что любит, я понял — надо что-то менять. Надо менять все. Как ни обидны слова Нечаева, а он прав. Я неудачник, который засунул свои амбиции в задницу, едва Стерн объявил их никчемным балластом.
Теперь я регулярно стал посвящать себя проекту, больше не ленился исправлять недочеты, улучшать возможности. Навел контакты с одной из столичных компаний, вел переписку с британцами, даже закинул удочку в Церн. А что? Чем черт не шутит.
Теперь я хотел доказать именно Нечаеву, что стою чего-то. Уважения для начала, и его сестры — в идеале. При этом у меня не было к нему негатива, хотя я знал о изменах и слышал, как Аська рыдала ночами у себя в комнате. Нет, я не оправдывал его, но ведь и не знал ничего толком. Поэтому и не отказал, когда он притащился с коньяком и цветами. Было что-то в нем… Глобальное и мощное. Я восхищался этим человеком, считал крутым программером и одаренным бизнесменом. Кирилл Нечаев всегда был для меня кумиром и примером. Даже после всего я не растерял уважения к нему. Хотя из солидарности с Аськой просто обязан был спустить с лестницы. И спустил. То есть, выставил за дверь. Так он приперся снова. Упертый мужик.
Возможно, Смирнова расценит это предательством, но второй раз отправить Алкиного брата вон я не смог. Когда еще Кирилл Нечаев будет просить меня о чем-то? Чуть позже, чем никогда, скорее всего. Я сволочь, но не могу упустить такой момент. К тому же, мы можем говорить и пить хоть до японской пасхи, но я не скажу, куда мы отправили Аську.
Вечером следующего дня, измучившись похмельем на работе и все еще не веря, что лично сдал подругу Нечаеву, я встречал Аллу на вокзале.
— Как добралась? — спросил ее, после того, как клюнул в щеку, не разжимая губ.
Она, как всегда, затараторила, не давая вставить и слова. Сегодня меня это более чем устраивало.
— Отлично. Поезд просто супер. Быстро и удобно. Никаких этих жутких купе. Сел и поехал. И с поставщиками все прошло очень удачно. Мне эти ткани сто лет назад обещали и через посредников, а так смогла напрямую договориться, и доставка будет по божеским ценам. Очень удачно съездила.
Я улыбался и кивал. Отвечая: «угу» или «ммм», чтобы поддержать беседу и не обдать Аллу парами перегара, который не выветрился до сих пор. Но в машине стало невозможно скрывать это чудо-амбре.
— Женечка, ты выпивал что ли? Давай я за руль сяду.
— Угу, — опять ответил я и без лишних объяснений освободил Алле водительское место.
Это была сама тихая поездка. Учитывая, что моя девушка та еще тараторка, я начал бояться еще до допроса, который, задницей чуял, меня ждет дома. Я волок Алкин чемодан до лифта, опустив голову, не смея даже краем глаза взглянуть на нее. Все это было так странно. Еще вчера нам было легко, здорово, понятно, а сегодня все изменилось. Я и сам еще не верил, если честно. И как ей сказать? Вопрос вопросов.
Войдя в квартиру, я все же наткнулся на ее внимательный взгляд. Моментально понял — она все знает. Не скажу, что я образец мужественности, но обычно девчонок не боюсь, но от Алкиного взгляда струхнул. А ведь вчера крепился до последнего, пока меня сверил глазами ее братец.
