Татьяна единственная, кто сидела, руководя с холодным лицом. Ее взгляд остановился на мне, когда я вошла, губы изогнулись вверх.
— Елена, я так рада, что ты смогла присоединиться к нам.
— У меня не было особого выбора.
Ее улыбка стала еще более жестокой, но она махнула мне рукой вперед.
— Иди сюда, Елена. Взгляни.
Мужчины переступили с ноги на ногу, их недоверчивые глаза следили за мной, когда я подошла к столу. Они не хотели, чтобы я видела карты и документы, конфиденциальную информацию, которая могла их уничтожить. Большинство из них были солдатами низкого ранга, решившие, что хотят больше власти, и оставили свои места, чтобы служить Татьяне.
Константин как-то рассказал мне кое-что интересное. Власть никогда не накапливается теми, кто ее просит.
Я поняла смысл этих слов в тот момент, когда сканировала лакеев Татьяны. Никто из них не был могущественным, никто из них не имел представления и амбиций. Они были дерзкими и безрассудными, как дети, играющие в переодевание. Никто из них ничего не добьется; у меня были более высокие ожидания от Романа.
Я проигнорировала их всех, впитывая информацию, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной.
— Ты что-то говорил, Иван? — сказала Татьяна.
Иван, один из ближайших доверенных лиц Татьяны, откашлялся. Он вырос с матерью Татьяны и был с Татьяной с самого начала ее маленького крестового похода.
— Вильяно прекратил весь импорт. Он знает, что мы рядом.
— Невозможно, — ответила она. — Его напугало что-то еще.
— Вчера пятерых боссов видели в одном и том же районе, — ответил Иван. Он перевел взгляд на меня. — Возможно, один из них что-то узнал и распространил это.
Я приподняла брови.
— Если ты хочешь что-то сказать мне, Иван, скажи.
— На самом деле мне есть, что сказать, — огрызнулся он. — Ты мать наследника Константина Тарханова. Почему я должен вдруг довериться тебе?
— Достаточно, Иван, — скомандовала Татьяна.
Он замолчал.
Из всех сотрудников этой организации только Татьяна обладала реальной властью и авторитетом. Это было бы ее падением.
— Елена теперь одна из нас. — все их взгляды обратились к моему исчезающему синяку, я сделала вид, что нежно прикасаюсь к нему. — Боссов видели вместе или просто в одном и том же районе?
— В том же районе, — вмешался новый голос. Джонатан Эйнсворт, брат Эдварда Эйнсворта. Они оба были родом из лондонской фирмы, но присоединились к Татьяне, когда она уехала в Северную Америку. — Они редко появляются в одной и той же части Нью-Йорка. Мы можем с уверенностью предположить, что они встречались.
Она задумчиво посмотрела на стол.
— Они не глупы. Я знаю, что они охотятся за нами. — она поднялась на ноги, медленно и методично. Мне казалось, что я наблюдаю, как змея отступает назад, прежде чем нанести удар. — Не глупы, но слишком высокомерны, чтобы считаться мудрыми. Кто-нибудь из других боссов применил те же меры, что и Вильяно?
— Мы уже знаем, что Тарханов закрыл острова, — добавил Иван. — Ишида и О Фиайч не предприняли никаких шагов, но Чен начал сокращать количество трафика, который он пропускает на свою территорию. Либо он знает, что мы используем контрабандистов, либо беспокоится, что правоохранительные органы могут вмешаться.
— Правоохранительные органы... —Татьяна провела пальцем по карте. Маленькие пометки ручкой указывали, где находились другие укрытия. Наличие стольких разных логовищ помешало мне хорошо оценить, сколько у нее последователей. — Есть новости о федералах?
— Ничего. Организация По Борьбе С Наркотиками разгромила лабораторию на Адской Кухне, но Вильяно ни словом об этом не обмолвился. Он, вероятно, просто использовал их, чтобы уничтожить соперника.
Татьяна издала звук согласия.
— Что думаешь, Елена?
Головы повернулись ко мне, глаза сузились и обвиняюще посмотрели.
Это то, в чем я не могла винить Татьяну: преданность тех, кого она решила окружить собой. Каждый человек, работавший на нее, был предан своему делу и даже одурманен. Она никого не подпускала слишком близко, но вместо этого изображала себя милосердной богиней, которой они все должны были оставить подношения.
Это интересно и очень эффективно. Я не думала, что кто–нибудь в этой комнате предаст ее — кроме меня, конечно. Технически, я не была одной из последователей Татьяны.
Я вспомнила ее вопрос. Что думаешь, Елена?
— Боссы не известны тем, что ладят друг с другом, — сказала я, контролируя голос. В голове повторялось какое-то слово, но я не могла разобрать буквы. — Должна предположить, что они либо откладывают свои разногласия в сторону, чтобы уничтожить нас, либо используют тебя как повод ударить друг друга в спину. Зачем еще Вильяно и Чену останавливать производство, если не для того, чтобы подготовиться к расширению?
Это было правдоподобно, даже если и не было правдой.
Головы закивали, почти неохотно.
Улыбка Татьяны была слабой.
— Интересный момент, Елена. О котором я даже не подумала. — она еще немного оценила информацию, лежащую перед нами. — Где мы находимся с импортом оружия, Дон?
Дон был членом-изгоем из Бостона, который присоединился к Татьяне, когда мир, наконец, пришел в его родной город. Некоторым людям, как я узнала, нравилось кровопролитие и опасные улицы. Когда три семьи объявили о прекращении огня, Дону стало скучно.
Он, наверное, был моим наименее любимым.
— Это трудно. У России теперь новое руководство, и они чертовски усложняют ситуацию.
Мои глаза метнулись к нему.
— Новое руководство?
Татьяна ответила.
— Наталья Тарханова взяла на себя контроль над Братвой Тархановой. Другая Братва встала в строй и подчиняется каждой ее команде.
— Она ребенок, — с отвращением сказал Иван. — Взрослые мужчины кланяются ребенку...
— Она не ребенок, Иван, — перебила его Татьяна. — Кроме того, не похоже, что у тех взрослых мужчин, о которых ты говоришь, был выбор. Это либо смерть, либо капитуляция.
Я попыталась подавить чувство гордости, которое расцвело в моей груди при этой новости. Наталья станет прекрасной королевой, и империя, которую она построит, будет жить веками. Больше не маленькая девочка с пауками и дерзким смехом, а теперь Пахан Братвы Тархановой.
— Ты ее знаешь. — Дон посмотрел на меня обвиняюще. — Почему она не позволяет нам экспортировать оружие?
— Я понятия не имею. Я не была посвящена ни в одну из ее политик, Дональд. — мой тон был резким. — Но я знаю, что ей нравится доставлять неприятности. Уверена, она усложняет это только потому, что ей это интересно — или потому, что она хочет больше денег.
— Мы не можем предложить больше денег, — добавил Джонатан.
Татьяна махнула рукой, и за столом воцарилась тишина.
— Давайте не будем беспокоиться о том, что происходит за пределами Нью-Йорка, — она провела рукой по пяти территориям. — Люди готовы?
— Просто ждут оружия.
Она кивнула.
— Я принесу их. Все свободны. — мы начали расходиться, но она позвала меня по имени. — Только не ты, Елена.
Я попятилась, не обращая внимания на злобные взгляды, брошенные в мою сторону.
Когда комната опустела, она спросила:
— Ты хорошо устроилась?
— Да.
— Хорошо, я рада это слышать. — Татьяна села обратно в кресло, слабый проблеск усталости проглядывал сквозь тонкие линии ее лица. — Я чувствую, как боссы готовятся к забастовке, — сказала она. — Их дыхание на моей шее.
— Ты становишься параноиком.
Ее глаза впились в меня.
— Паранойя сохраняет людям жизнь. Ты знаешь это, Елена.
Я не стала опровергать ее заявление.
Вместо этого я подошла ближе, прислонившись бедром к столу. Мои глаза быстро пробежались по картам, каталогизируя названия и даты, которые я прочитала.
— Они не найдут тебя. Никто из них не стал бы пачкать обувь в канализационной воде.
