Будучи противником любых лекарств, сейчас, чувствуя на себе пристальный взгляд Грэма, он вынужден был принять препарат, чтобы снять подозрения.
— Спасибо! — протянул он пустой стакан Валерии.
— За таблетки не благодарят, — буркнула та.
— И все же спасибо!
Посмотрев в темное окно, Максим развернулся, сделал пару шагов к выходу из кухни, как вдруг почувствовал странное головокружение: с неимоверной силой стало клонить в сон, глаза закрывались сами собой.
— Я спать, — выдавил он.
При этом его так повело в сторону, что пришлось ухватиться за косяк двери. Кое-как добравшись до дивана, он попробовал снять ветровку, но… замертво рухнул на покрывало.
— Вырубился до завтрашнего вечера, — заглянув ему в лицо, уверенно констатировал Грэм, погасил свет, закрыл дверь комнаты.
— А если проснется? — Лера испуганно попятилась в коридоре.
— Не проснется, — успокоил тот, но, подумав, зашел в спальню и вынес две упаковки с наполненными шприцами. — Начнет шевелиться — добавишь. По одному: от двух сразу может не проснуться. Хотя… В любом случае он нам уже не помощник. — Неожиданно Грэм стал быстро одеваться. — Я по делам, ложись спать. И думай, кто еще, кроме матери, дорог Ладышеву. Я так и не дождался от тебя ответа.
— Грэм, ты хочешь невозможного! Я не знаю, чем он сейчас живет…
— Вспомни, чем жил.
— Не уходи, пожалуйста! Я боюсь! — взмолилась она.
Никак не отреагировав на просьбу, Грэм открыл замок и захлопнул за собой дверь.
«Господи, сделай так, чтобы весь этот кошмар закончился!» — прислонившись к стене женщина бессильно сползла на пол…
Впервые за последнюю неделю Катя проснулась раньше дочери, набросила халат и, стараясь не разбудить ребенка, пошла на кухню варить кофе.
— Проснулась? — рядом с Катей возник отец, который, похоже, вообще не ложился. — Я уже собирался тебя будить, чтобы не опоздала.
Накануне вечером Арина Ивановна весь вечер сбивала ему давление. Сказалось перевозбуждение последних суток: открывшаяся горькая правда, тяжело давшееся согласие на продажу квартиры, а тут еще у внучки зубик разболелся. Даже расплакалась!
— Спасибо, папа. Как ты?
— Да все хорошо, не волнуйся, — отмахнулся он. — Как Марта? Как ее зубик?
— В порядке: за ночь даже в туалет не попросилась. Моя вина, надо было сразу после первой жалобы везти к доктору. С другой стороны, повезло, попали в такую замечательную клинику! Ты же видел, в каком восторге она домой приехала: пока доктор зуб лечила, успела посмотреть еще и новую серию любимого мультика.
— Ну и хорошо, пусть поспит… Катя, мы вот что решили: Арина перенесет прием, а я с тобой поеду. Мне так будет спокойнее.
— Папа, спасибо, но не надо ничего отменять. Мы вчера обо всем договорились: со мной будут Веня с Надеждой. В договорах, связанных с недвижимостью, она разбирается лучше других и в банк вместе с Веней меня проводит. Так что не волнуйся, все будет в порядке, — улыбнулась она отцу.
— Ну, не знаю… Переживаю я: такие деньги!
— Папа, да я с ними от силы полчаса буду, сразу положу на счет. Так что не переживай! Все: пью кофе, в душ — и на выезд! Арину Ивановну к центру подкинуть?
— Хорошо бы… — все еще неуверенно произнес отец.
— Тогда пусть собирается, у нас мало времени! — загрузив кофе в кофеварку, посоветовала дочь…
Стоило Валерии открыть дверь подъезда, как зазвонил телефон.
«Как же меня достал этот фотограф!» — скривилась она, глянув на дисплей.
Сбросив звонок, она спрятала телефон в сумочку и застыла в ожидании Грэма: как всегда, предпочел идти вниз пешком.
— Надеюсь, когда вернусь, я не застану его в квартире? — спросила она у появившегося на крыльце Грэма.
Вернувшись около часа назад, первым делом он проверил, насколько крепко спит Максим, для верности связал ему руки, принял душ, переоделся, затем включил ноутбук и что-то долго искал в интернете. С Валерией он почти не разговаривал, лишь спросил о планах на день. К счастью, ничего не имел против того, что она едет на работу: оставаться наедине с Обуховым, пусть и спящим, было бы для нее наказанием.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Грэм и шмыгнул вдоль стены.
Валерия не удивилась: он всегда избегал появляться с ней рядом. В лучшем случае шел следом, но чаще просто исчезал, чтобы появиться в условленном месте. Квартиру тоже покидали по очереди. И если поначалу это ее задевало, то со временем привыкла: у всех свои причуды, причины. Ну вот такой он — герой ее романа.
И только сейчас до нее дошло: он прятался и маскировался не потому, что не хотел, чтобы их видели вместе. Дело было совсем в другом: на него вообще никто не должен был обратить внимание, запомнить…
«А может, позвонить в милицию? Сдать их обоих к чертям собачьим? Пока с ними будут разбираться, успею куда-нибудь уехать… — впервые подумала она о самом простом, но кардинальном выходе. — А я что? Я ни сном, ни духом. Он мне никто, даже не сожитель, так, изредка навещающий любовник. Заявился с другом, попросили повозить туда-сюда. Подслушав разговоры, поняла, что дело нечисто. Примите меры».
Дальнейший ход мысли нарушил звонок: «Опять этот Вениамин! Придется ответить».
— Галецкая. Слушаю.
— Добрый день, Валерия Петровна! Извините за мою назойливость, но не могли бы вы все-таки найти время и принять мою подругу…
— Звоните в центр и записывайтесь, — холодно ответила Валерия и, желая пресечь следующую просьбу, отрезала: — Дома пока не принимаю: у меня гости.
— Я уже звонил в центр: не раньше, чем через две недели. Ну, Валерия Петровна, ну, пожалуйста… — заканючил фотограф.
Лера презрительно скривилась: такой тип мужчин она терпеть не могла. С другой стороны… как бы ей хотелось, чтобы рядом хоть ненадолго оказался именно такой: заботился, потакал всем желаниям, умолял, уговаривал! А она, продолжая капризничать, решала бы, судить или миловать.
Увы, единственным мужчиной, который был близок к ее мечте, оставался Вадим Ладышев. Да и то в памяти.
— …Понимаете, она скоро уедет обратно в Германию. И когда появится здесь в следующий раз — не известно. Я вас очень прошу, найдите время!
— А поменьше жрать ваша протеже не пробовала? — грубо съязвила Валерия.
Можно сказать, смилостивилась, не прервав разговор.
— В том-то и дело, что она мало ест. Там гормоны, нервы. Понимаете, у нее долго не было детей, даже ЭКО не помогло. А потом вдруг забеременела. Вот только девочку сразу после рождения дважды пришлось оперировать из-за порока сердца.
— Выжила?
— Да. Но предстоит еще одна операция. Потому-то вся на нервах. Валерия Петровна, помогите ей, пожалуйста! Вы же всё можете!
— Ну, хорошо, уговорили, — Галецкая криво улыбнулась: вот умеют же некоторые, если захотят, найти правильные слова! — Напомните еще раз ее фамилию…
— Евсеева Екатерина Александровна. После развода она вернула девичью фамилию, но если раньше вы читали «В.С.З.», то должны помнить журналистку Проскурину.
«Что? Проскурина?! — несколько секунд Галецкая ехала по инерции и вдруг резко притормозила. За спиной недовольно забибикали. — И он хочет, чтобы я ей помогла?!»
— Не смейте меня больше беспокоить! — ледяным тоном отчеканила Валерия.
Раздраженно бросив трубку, Галецкая нажала на газ: сегодняшний прием снова начинался на час раньше обычного. И виноваты в этом были, конечно же, Грэм, Максим, Ладышев…
«И Проскурина! — нашла она еще одну виновницу своих бед. — Это ее статья положила начало моему краху! Ненавижу!..»
— …Папа, машина не заводится! — вбежала в дом Катя.
— Как это? — удивился Александр Ильич, выходя вслед за дочерью во двор. — Точно, — после нескольких безрезультатных попыток завести двигатель, он поднял капот. — Сейчас аккумулятор проверю.
— Папа, я спешу. Арина Ивановна уже пошла на электричку, я за ней.
— Может, когда починю, мы с Мартой заберем тебя в городе?
