оков, в которые ты сама себя заперла. Все Тумановы притягиваются к своим противоположностям, — ухмыляется задумчиво. — Это у них семейное. Сильнее гетерохромии, — заливается приятным смехом.
— Думаете, все настолько серьезно? У Адама ко мне? — рискую спросить шепотом. И тут же ругаю себя за наивность. Надеюсь, Валерия не расслышала.
Но она, кажется, по губам прочла. Каждое слово. И чувства мои поняла по глазам.
— Навсегда, Агата, — улыбается мягко. — Не сомневайся, Тумановы однолюбы. Это Адам с пути свернул. Все пытался отцу и брату доказать что-то. Бунтарь. Да и с женщинами не очень ему везло. Первая любовь к Марку от него переметнулась, потому что на тот момент он медиахолдинг должен был возглавить, а Адам отказался войти в отцовский бизнес. Она деньги выбирала, а не мужчину. Но родство двух братьев сильнее оказалось, и дама в итоге осталась ни с чем.
— Поначалу мне казалось, что отношение Адама к женщинам… потребительское, — признаюсь чуть слышно.
— Осторожность и рациональность, — усмехается Валерия и поднимает палец вверх. — Вот благодаря своим качествам ты и сделаешь из него примерного семьянина. К тебе у Адама чувства совершенно иного толка, далеко не потребительские, — подмигивает заговорщически.
Отворачиваюсь смущенно, устремляя взгляд на детей. Наверняка Валерия говорит все это, чтобы меня не обижать. И я ей благодарна, но верить не спешу. Люди не меняются по щелчку пальцев. Тем более, мужчины. Полигамны по своей природе, как утверждал Макар.
— Так, пришли, — вскидывает голову Валерия в ту же секунду, как доносится грохот входной двери. — Что же, знакомство легким не будет, — предупреждает она. — Эти Тумановы сначала перегрызут друг друга, а только потом договорятся. Но тебя с детьми никто не тронет, не волнуйся, — обнимает меня неожиданно. — Ох-х, — вздыхает тяжело.
В холле нас уже ждет старший Туманов. Стоит мощным каменным изваянием, преграждая выход. Руки в карманах, желваки ходят на скулах, черные глаза сужены, губы в одну линию сжаты. А благородная седина делает его образ еще более зловещим и опасным.
— Здравствуйте, Альберт, — вежливо произношу я, когда мы сталкиваемся взглядами. Выдержать его напор непросто. Но благодаря Адаму, который мгновенно оказывается рядом со мной, я набираюсь сил. — Меня зовут Агата. Я…
— Моя будущая жена, — вклинивается в беседу Адам. По-хозяйски меня притягивает и крепко прижимает к себе. Разрываю зрительный контакт со старшим Тумановым и недоуменно впиваюсь в его сына. Что еще за заявление? — И наши дети, — кивает на тройняшек, которые не спешат приближаться к суровому деду. Стоят поодаль.
Альберт напряженно молчит, пристально изучает нас всех. Ощущение, будто он судьбу нашу решает, и от его слова зависит будущее каждого в этом доме. Слишком много власти и авторитета исходит от пожилого мужчины. Настоящий глава семейства.
Но и Адам ему не уступает. Горячий, вспыльчивый, он создает контраст ледяному отцу. Сложно предугадать, что выйдет из этого противостояния. Чувствую, как он стремительно закипает. Чем дольше молчит папа и внимательнее оценивает нас с тройняшками, тем сильнее нагревается Адам. Не выдерживает первый — и взрывается:
— Предупреждаю сразу, если хоть слово против моей женщины услышу, ты нас вообще никогда не увидишь, — рычит он так яростно, что я невольно обхватываю себя руками. — Я вообще не собирался вас знакомить. Дураком последним надо быть, чтобы рассчитывать на твое понимание и участие. Мы исключительно к Марку приехали, — произносит с вызовом, отчего глаза Альберта темнеют.
— Ну, прекратите, — возмущенно взмахивает руками Валерия. — Адам, на тебя я обижена за то, что ты прятал таких милых тройняшек, — грозит ему пальцем. И подходит к мужу: — На тебя тем более! Алик, ты забыл, что было со Златой? Я с трудом вас помирила. А сейчас даже пытаться не буду. Все сам! — отворачивается демонстративно.
Злата принимает сторону свекрови, перехватывает «эстафетную палочку», но действует по иной методике. Кнутом и пряником. Толкает Альберта в бок, губы надувает возмущенно, а потом берет свекра под руку и укладывает голову ему на плечо.
— Пап Алик, ну, посмотрите на них. Какие лапочки, — указывает на застывших чертят. А сама ластится к нему, как к отцу родному.
Подмигивает своим Ане и Артему. Двойняшки, мигом почуяв неладное, подлетают к Туманову с радостными криками: «Деда, а что ты нам привез?».
Силы неравные. В итоге, глава семьи в лице меняется, постепенно смягчается, пока не сдается окончательно.
— Приятно познакомиться, Агата, — со скрипом, но все же выжимает из себя. И на Злату косится, будто одобрения ждет. Она, помедлив, кивает свекру.
Альберт по-отечески чмокает невестку в макушку. И отпускает ее к Марку, который нетерпеливо сгребает жену в охапку. Обнимает, нашептывает что-то ласковое. А нам с детьми улыбку посылает в знак приветствия.
Адам же ни на шаг от меня не отходит. Стальным щитом стоит между мной и его отцом. Краем глаза следит за тройняшками.
— Взаимно, — собравшись с духом, стараюсь ответить Альберту доброжелательно. Как бы меня не угнетала сложившаяся ситуация, я не желаю подливать масла в огонь.
— Агата, я бы хотел услышать вашу версию всего этого… — устало потирает переносицу пальцами. — С ним разговаривать бесполезно, — бубнит, покосившись на Адама. И я молча соглашаюсь, потому что тот сейчас больше на огнедышащего дракона похож. Мне самой рядом находиться страшно, хотя защищает он именно меня. — Только прежде мне надо выпить, — заявляет строгий мужчина неожиданно обреченно.
— Чай, я надеюсь? — берет мужа под локоть Валерия. — Ничего крепче вам нельзя, Альберт Ильич, — с нотками сарказма добавляет.
— Опять начинаешь, — глаза закатывает. «Камень» заметно трескается, поддаваясь чарам жены. — Ты еще про возраст мне напомни, девочка, — проговаривает чуть слышно.
Но я расшифровываю фразу, удивляюсь такому милому обращению, которое не вяжется с грозным видом сурового Туманова, и с трудом улыбку подавляю. Права была Злата: хорошие родители, просто своеобразные.
— А с нами познакомиться? — отмерев, подбегает к Альберту Васька. — Папочка нас опять не представил, — стреляет взглядом в Адама.
Ее уверенного «папочка» хватает, чтобы расслабились оба: и старший Туманов, и младший.
— Ага, он у нас не очень воспитанный, — поддерживает сестру Ксюша, но издалека. Подумав, Макса подталкивает к деду, а сама за ним прячется.
— Добрый… день, — непривычно заикается сын. — То есть вечер, — на часы косится, и этот жест не скрывается от взгляда главы семейства. Как и коллекционная вещица. — Почти вечер, — совсем теряется Максим.
На помощь спешит Адам. Притягивает мальчишку к себе, по макушке треплет, поддерживает. А в сторону отца опять невидимые шипы выпускает.
— Согласен, папочка ваш невоспитанный. Мое упущение, — бурчит Альберт. — Знакомиться, значит? Ну, что же, — хмыкает, приседая. — Привет, красавцы, отныне я, кажется, ваш дед.
