— Вот, — говорю я, не скрывая сарказма в своем тоне. — Хорошего вам вечера.
Генри с радостью принимает их, говорит Мали и Лейкин, что был рад познакомиться с ними, а я следую за ним к двери. Когда он уходит, я наконец-то могу отказаться от этого гребаного образа хорошего парня. Я поворачиваюсь и мысленно бросаю кинжалы в Мали.
— Ну, он был милым, — говорит она.
— Он был гребаным мошенником, — говорю я ей. — О чем ты, блядь, думала? Ты не заходишь в даркнет и уж точно не приглашаешь случайных людей из него в этот чертов дом! Ты что, хочешь, чтобы тебя убили? Может, нам просто сделать это сейчас?
Она оглядывает меня с ног до головы и скрещивает руки на груди. — Это была хорошая идея, и он был очень авторитетным хакером.
— Он просто гик! — кричу я. — Этот парень не мог бы взломать доступ в публичную библиотеку.
Но, как мы уже говорили, злость друг на друга ничего не исправит. Это то, чего они хотят. Мы слабее, когда мы врозь, и если я злюсь на них, это подвергает риску всех нас.
Все было бы намного проще, если бы они не испытывали мое чертово терпение на каждом шагу.
— Возможно, это было не так уж и бессмысленно, в конце концов, — воскликнула Лейкин. — Кто-нибудь из нас проверял Райли?
— Райли? — Кэм кивает. — Я. А что?
Она нажимает пару кнопок на моем ноутбуке и перезапускает последнее видео, которое мы смотрели. — Пока все смотрели код, я смотрела видео, и не могла не заметить ее лицо, когда Хейс подошел поговорить со мной.
Мы наблюдаем за тем, как я смотрю на Лейкин и начинаю готовить ей напиток, прежде чем подойти к столу. Как только я подхожу к ней, она ставит видео на паузу и увеличивает изображение Райли. Она, конечно, смотрит на нас, но я не уверен, что это что-то доказывает.
— Я имею в виду, что, учитывая то, как она хочет залезть в штаны Хейса, я не вижу в этом ничего необычного, — говорит Кэм, высказывая мысли, которые я собирался оставить при себе.
Лейкин кивает и берет свой телефон. — Да, но посмотрите на фон этой фотографии с моего дня рождения.
Она показывает нам фотографию, сделанную Мали в тот момент, когда пробило полночь, а на заднем плане стоит Райли с тем же выражением лица.
— Она выглядит так, будто хочет моей смерти, — говорит Лейкин.
Выражение лица Мали говорит о том, что ее эго растет по мере того, как мы разговариваем. — Мне никогда не нравилась эта сучка.
Я закатываю глаза и обращаю внимание на Лейкин. — Детка, я все понимаю. Я правда понимаю. И мы будем иметь это в виду, но я не думаю, что это Райли. Правда, не думаю.
— Извини, сестренка, — говорит Кэм. — Я должен согласиться. Она хочет его. Уже больше года безрезультатно. Я не ожидаю, что она когда-нибудь будет счастлива, глядя на вас двоих. Особенно когда он смотрит на тебя так, как смотрит. Боже, даже меня тошнит от этого.
Я показал ему средний палец, прежде чем протянуть руку Лейкин. — Давай. Идем спать.
Она не выглядит убежденной, но все равно кивает, закрывает компьютер и идет со мной. Перед тем, как мы достигаем лестницы, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мали.
— Кстати, ты должна мне сотню, — говорю я ей.
Нельзя отрицать, что она не в восторге от этого, но она все понимает и кивает.
Мы с Лейкин поднимаемся в нашу комнату, и как только мы заходим внутрь, я закрываю дверь. Наконец-то я чувствую, что могу отпустить часть стресса последних нескольких часов. Повернувшись, я снова беру Лейкин за руку и поворачиваю ее так, чтобы она оказалась лицом ко мне.
— Детка, — говорю я, стараясь сохранять спокойствие.
Она вздыхает. — Я знаю, что ты собираешься сказать, но ты должен знать, что это была идея Мали, и я не знала об этом, пока он не приехал.
— И ты не подумала сообщить мне, что какой-то случайный парень пришел к нам домой? — спрашиваю я. — Да ладно, Лей. Ты же намного умнее этого.
Она опускает голову и кивает. — Прости. Я просто так надеялась, что это сработает. Вы же собирались использовать хакера, пока не поняли, что он мертв.
— Это был настоящий хакер. Тот, который не ходит по домам, потому что он легальный.
Она вздрагивает от моего тона, и я снова сдерживаю свой гнев, прижимаясь поцелуем к ее лбу.
— Я не сержусь на тебя, Лей, — говорю я ей. — Но мне нужно, чтобы ты была осторожнее. Потерять тебя снова — значит уничтожить меня, а жить без тебя я больше не намерен. Так что больше никакого даркнета и никаких незнакомцев, входящих в эту дверь. Хорошо?
Кивнув, она обхватила меня за талию и положила голову мне на грудь, и я выдохнул, потому что это то, что мне было нужно.
Это то, в чем я всегда нуждаюсь.
Она.
26
Позвольте заметить, что я законченная лицемерка. Я признаю это, и я это понимаю. Всего пару дней назад я читала Хейсу лекцию о важности сна, и вот я уже допоздна занимаюсь исследованиями, а он спит рядом со мной.
Добро пожаловать в сумеречную зону.
По какой-то причине я не могу выбросить из головы выражение лица Райли. Это не был типичный ревнивый взгляд. В нем было что-то более темное. Что-то более зловещее. Я знаю, что Кэм и Хейс уверены, что это не она, но я не совсем уверена в этом, и не думаю, что Мали тоже.
Так что не помешает взглянуть на вещи еще раз.
Я прохожу через весь процесс, который мы создали, начиная с ее социальных сетей. На самом деле, там не так уж и много. Нет фотографий с друзьями или семьей. У нее нет своего TikTok, но она ведет его для бара. Конечно, в основном это видео с Кэмом и Хейсом, поскольку это все, что люди хотят видеть. Редкие ролики с приготовлением напитков не набирают и половины просмотров. Единственный Instagram, который я могу найти, содержит всего шесть фотографий, и последняя из них была опубликована несколько лет назад, так что он, по сути, мертв.
Я перехожу к фотографиям из ежегодника, истории работы и другим вещам, но это трудно, потому что она лишь немного моложе парней. Она только-только вступила во взрослую жизнь. Здесь мало что можно найти, если только вы не относитесь к тем людям, которые выкладывают всю свою жизнь в Интернет.
К коим Райли явно не относится.
Становится понятно, почему Кэм смог вычеркнуть ее из списка. С ней не так уж много связано. И мне ничего не остается, как проглотить свою гордость и признать, что они были правы. Не похоже, что Райли — наш преследователь.
Но это не значит, что она мне нравится.
Я имею в виду, кто бросает грязные взгляды за то, что кто-то разговаривает со своим мужем? Шлюха, разрушающая семью, вот кто.
Но то, что Кэм и Хейс так быстро исключили ее, меня беспокоит. Не то чтобы я думала, что что-то происходит. Я знаю лучше. Но это напоминает мне, как я вела себя, когда один из них предположил, что за всем этим стоят родители Монти. Я сразу же исключила их, а теперь думаю, что не стоит вычеркивать никого из списка, пока они не будут тщательно изучены.
Я начинаю с его мамы, и, конечно, поскольку она жена сенатора, в Интернете о ней можно найти массу информации. На это у меня уходит несколько часов, но я прочесываю большую часть информации. Это трудно, потому что большинство СМИ, похоже, копируют и вставляют то, что говорят другие, и переставляют пару слов местами, так что каждую статью приходится читать дважды, но я не вижу в ней ничего такого, что бросилось бы мне в глаза.
Затем я перехожу к отцу Монти. Сенатор Роллинз. Если бы кто-нибудь узнал, что я ищу его, люди бы потребовали, чтобы мою голову насадили на пику. Его любят в обществе, и мало кто может сказать о нем что-то плохое. Но, как я уже сказала, я не исключаю никого, основываясь только на веских доказательствах или их отсутствии.
Прокручивая все результаты, я переключаюсь на вкладку "Изображения" и просматриваю их там. Это гораздо приятнее для глаз, и в любой статье, рисующей его в положительном свете, не окажется фотографии, на которой он улыбается.
