– Что сказал?
– По-моему, он был навеселе. Как раз вернулся из кабака, где гулял с одним из своих хулиганистых приятелей.
– Не с женщиной? – удивился Артур.
– Нет, с каким-то художником. И представляешь, снял при всех штаны.
– Ксавье? – опешил Артур.
– Да нет, этот его приятель. Очередной художник-сумасброд. – Она покачала головой и стала выкладывать курицу на блюдо.
Артур стоял рядом и болтал о том о сем, а она накрывала ужин на кухонном столе, с красивыми льняными салфетками, на красивых тарелках. Ей нравилось его ублажать, он это знал и не забывал делать ей комплименты.
– Что-то у тебя сегодня портфель больно пухлый, – заметил он и стал накладывать салат. Вид у Артура был умиротворенный. Он обожал проводить выходные на море. Это было святое дело для них обоих. Никакие заботы не должны были вмешиваться в их воскресные планы, если, конечно, кто-то не заболевал или не случалось чего-то непредвиденного. Во всех остальных случаях, в любую погоду, около семи часов они уже мчались по шоссе в Саутгемптон.
– Я в воскресенье лечу в Париж, – напомнила Саша. Они съели салат, и Саша положила мужу кусок курятины, заблаговременно приготовленной кухаркой.
– Совсем забыл. Долго пробудешь?
– Дня четыре. Может, пять. К следующим выходным буду дома.
Они вели ничего не значащую беседу, как люди, давно женатые и привыкшие быть вместе. Не говорилось ничего важного, им просто хорошо было вдвоем. Артур рассказал о чьей-то отставке и о незначительной сделке, которая пошла не по плану. Она – о новом художнике, чьи интересы они взялись представлять, молодом и необычайно талантливом бразильце. Еще сказала, что Ксавье обещал вырваться к ней в Париж. Ему это всегда удавалось, ведь он был сам себе хозяин – в отличие от сестры, целиком зависевшей от своего шефа-фотографа. Тот любил работать допоздна, а если и выдавалось свободное время, Татьяна предпочитала проводить его с друзьями. Впрочем, она же была моложе брата на два года и еще не вышла из стадии борьбы за свою независимость.
– Кто у него подружка на эти выходные? – со смешком спросил Артур. Он хорошо знал сына, не хуже, чем Саша. Она улыбнулась ему и в который раз отметила про себя, что он по-прежнему хорош собой. Высокий, поджарый, в хорошей форме, с точеными чертами лица и мужественным подбородком. Саша влюбилась в него в тот миг, как он только появился в ее жизни. А теперь любила еще сильней. Она отдавала себе отчет в том, как ей повезло в жизни. Многие ее нью-йоркские подруги успели развестись, две из них и овдоветь, и им так и не удалось найти себе нового спутника жизни. При каждом удобном случае Саше говорили, что она везучая. Она и сама это знала. С первой встречи Артур стал мужчиной ее жизни.
– В последний раз, когда я спрашивала, это была какая-то натурщица, которую он подцепил на занятиях по рисунку, – усмехнулась Саша. Среди друзей и родных Ксавье слыл отъявленным ловеласом, вокруг него вечно вились толпы воздыхательниц, да он и сам не мог устоять перед красивой женщиной. Ксавье был необычайно хорош собой, к тому же приятный человек, и женщины находили его неотразимым. – Я уже давно перестала спрашивать, как их зовут, – продолжала Саша, убирая со стола. Муж с нежной улыбкой следил за ее движениями. Она сложила посуду в посудомоечную машину. В последнее время они жили по-холостяцки и настоящие семейные застолья устраивали, только когда приезжали дети. А так ужинали чем-нибудь легким на кухне. Это было намного проще.
– Я тоже не спрашиваю Ксавье, как зовут его подружек, – рассмеялся Артур. – Всякий раз, как я называл очередную из них по имени, попадал впросак: оказывалось, что после этой девицы у него их перебывало уже штук пять. Теперь умнее стал. – Артур пошел переодеваться. Надел мягкие брюки защитного цвета и удобный старый свитер. Саша последовала его примеру.
Спустя двадцать минут они были готовы к выходу. Поехали на Сашином джипе. Она не стала избавляться от этой машины с отъездом детей, это был самый удобный транспорт для перевозки картин, которые ей иногда приходилось забирать у молодых художников. Сейчас она загрузила на заднее сиденье кое-какую еду и две сумки с одеждой для себя и мужа. Одежду для отдыха они оставляли в Саутгемптоне, поэтому обычно ездили налегке. Сегодня Саша взяла с собой и чемодан для поездки в Париж, и свой раздутый от бумаг портфель. В аэропорт надо было ехать в воскресенье рано утром, прямо из Саутгемптона. Она выбрала утренний рейс, чтобы прилететь в Париж в разумное время. Иногда Саша летала ночным рейсом, но на этот раз спешки не было, и она выбрала ранний рейс, хоть и не хотелось бросать Артура одного на воскресенье.
К десяти часам они уже были на месте, и Саша с удивлением поняла, как она устала. Как всегда, за рулем был Артур, ей даже удалось вздремнуть в дороге, и теперь она была рада возможности лечь спать раньше обычного. Но сначала они сидели на веранде и смотрели на океан в лунном свете. Было тепло, даже душно, а небо усеяно звездами. Едва коснувшись головами подушек, оба погрузились в блаженный сон.
Как часто бывало, когда они выезжали за город, утро Саша с Артуром отметили бурным сексом. Потом долго лежали обнявшись. С годами их взаимное влечение ничуть не ослабло, напротив – привычка быть вместе и глубокая привязанность сделали его острее и жарче. Потом Артур прошел вслед за ней в ванную и, пока она лежала в теплой воде, мылся под душем. Она обожала эти неспешные утренние часы в Саутгемптоне. После этого они спустились на кухню, и Саша приготовила завтрак, а потом была долгая прогулка по берегу. День выдался чудесный, теплый и солнечный, без намека на ветер. Первая неделя октября. Скоро осень задует холодами, но пока еще солнечно и тепло.
Вечером в субботу Артур повел ее ужинать в небольшой итальянский ресторанчик, который они оба обожали. После ужина они опять сидели на веранде, пили вино и вели беседу. Жизнь была прекрасна и безмятежна. Спать в тот вечер они легли рано, ведь Саше предстояло встать на заре и ехать в аэропорт. Ей, как всегда, не хотелось оставлять мужа, но короткие разлуки уже стали для них делом привычным. Четыре-пять дней вдали друг от друга воспринимались как одно мгновение. Саша прижалась к мужу, и так, тесно обнявшись, они и уснули. Встать ей надо было в четыре, в пять выехать, чтобы к семи часам быть в аэропорту – самолет на Париж вылетал в девять. На место она прибудет в девять вечера по местному времени, к одиннадцати доберется домой и сумеет нормально выспаться перед рабочим днем.
В четыре прозвенел будильник. Саша сразу проснулась, прихлопнула кнопку будильника, обняла Артура и нехотя поднялась. На цыпочках в темноте прошла в ванную, надела джинсы и черный свитер. На ноги – старые удобные мокасины. Она уже давно перестала наряжаться в полет. На первом месте были соображения удобства. Обыч-но в полете ей удавалось поспать. Саша долго стояла над Артуром, потом наклонилась и ласково поцеловала в макушку, стараясь не разбудить. Тот все равно шевельнулся и улыбнулся сквозь сон. Потом прищурился, расплылся шире и притянул ее к себе.
