– Хм, и что конкретно вы делаете? – она представила яркую спортивную машину, мчащуюся по гавайскому побережью.
– Расследую разные преступления в корпоративном бизнесе. Использую свое управленческое образование.
С гавайского побережья она перенесла воображение в офис шикарного небоскреба. Вот это больше ему подходит. Теперь понятно, почему он носит тройку. Это даже добавляло ему загадочности.
– С таким дипломом вы работаете частным следователем? Странную вы себе карьеру выбрали. Вам бы взбираться по служебной лестнице к креслу президента какого-нибудь концерна.
– Вы хотите, чтобы ваш муж занимался этим?
Вообще-то мысль ей понравилась, но признаться в этом она не хотела. Эрин показалось, что Марк и сам оживился при упоминании о президентском кресле.
– Я не это имела в виду.
– А что же?
– Я хотела сказать, что в вашей работе вы растрачиваете свой талант. Вы могли бы занимать руководящие посты.
– Занимать руководящие посты – это так традиционно и скучно, – подметил он с горечью в голосе.
– Ага, – сообразила Эрин, и как будто все встало на свое место. Марку Таунсенду претит все будничное. Взглянуть хоть бы на его необычную манеру влюбляться. Ничего ординарного в его жизни быть не должно. Он хочет думать, что и сердцем его завладела принцесса на улице, среди толпы. Внезапно она вернулась к беспокоящей ее реальности, и он сразу подметил перемену ее настроения.
– Что случилось, Эрин?
– Ничего.
– Возможно, от голода у вас кружится голова. Как только пища попадет в ваше отощавшее тело, вы почувствуете себя лучше.
Она посмотрела на него.
– Я не такая худая.
Марк улыбнулся.
– Что, задел за живое?
– Да нет, конечно, – отрицательно замотала она головой, вспомнив, как мама всегда пыталась впихнуть ей на добавку немного овощей, мяса или сладкого, чтобы она поправилась.
Он как будто прочитал ее мысли.
– Бьюсь об заклад, что ваша мама считает вас чрезмерно худой.
– А вот вы и не правы, – холодно заметила она. – У меня такие же округлости, как и у любой другой женщины.
И в это мгновение она поняла, что ляпнула глупость. Его лицо озарила улыбка, он оценивающим взглядом окинул ее, а глаза его засияли теплотой.
– О да, у вас все на месте, дорогая. В этом нет никаких сомнений.
– Тогда в чем проблема?
– У меня складывается впечатление, что сильный ветер просто унесет вас в волшебную страну.
Эрин встретилась с его игривыми глазами и засмеялась.
– Вы болтун!
– Это я уже слышал. Я бы сказал, что у меня причудливое воображение.
– Значит, вы признаете это? – победно заявила Эрин.
Марк недоуменно посмотрел на нее.
– Признаю – что?
– Что у вас воспаленное воображение.
– Разве я так сказал?
– Вы сами знаете, что сказали.
– Ну и что?
– Тогда вы должны понимать, что вы придумали себе, будто влюбились в меня с первого взгляда.
Он покачал головой в знак протеста.
– Нет уж, извините меня, принцесса. Это идет от сердца, а не от головы.
– Но этого быть не может! – отчаянно запротестовала она.
– Но почему?
– Потому… потому, что так не бывает. Так быстро не бывает.
– По чьим понятиям?
– По моим, – глядя прямо на него, упрямо заявила она.
Он снисходительно улыбнулся.
– Хорошо. Время покажет, – и твердо добавил: – Конечный результат будет такой же. Мы поженимся, принцесса, и очень скоро. Я запланировал провести всю компанию за десять дней, и сейчас идет день второй. – В глазах у него плясали смешинки. – Ешьте свои вафли.
Эрин едва не подавилась.
– Марк, ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову жениться через десять дней после первой встречи.
– А почему бы нет? Если вы хотите чего-нибудь добиться, надо стремиться к этому.
– Вы что-нибудь слышали о таком старомодном понятии, как ухаживание?
– Конечно. Но мы-то с вами люди современные.
– Видите ли, у меня свои представления об этом. Люди встречаются, ухаживают, узнают друг друга, влюбляются и только потом женятся.
– Как раз этим мы и занимаемся, принцесса, – довольно подтвердил он, как будто откопал нужный параграф закона и очень этим гордится. – Просто мы делаем все немного быстрее.
Эрин глубоко вздохнула. Она решительно не могла понять его логики и решила переключить внимание на нежные вафли со взбитыми сливками и свежей клубникой. Это необыкновенно вкусное блюдо доставило ей истинное наслаждение. Надо просто расслабиться и радоваться, что она сидит в странной компании с Марком.
Но время от времени, встречаясь взглядом с заинтересованными и хитрыми глазами Марка, она понимала, что расслабиться не сможет. В скором времени ему надоест ограничиваться одними завтраками. Рано или поздно речь зайдет и о постели. Но ей вовсе не хотелось с головой бросаться в новое замужество. Десять дней? Абсурдная идея. Что ее ждет, новое крушение?
Но при воспоминании о том случайном поцелуе в ее квартире ее охватывала волна возбуждения, уносящая в воображаемый мир любовной игры, от первых поцелуев и страстных объятий до того момента, когда их тела сольются в едином порыве, ее трепещущая грудь прильнет к его мускулистому телу, а его руки будут нежно ласкать ее тело.
С отчаянием она отпила холодного, шипучего шампанского. Воображение стало рисовать еще более яркую картину. Надо было что-то делать, и она, пробормотав неуклюжее извинение, вышла в дамскую комнату. Здесь среди мрамора и стекла она отдышалась и остановилась у зеркала, покачивая головой. Нет, не сможет же она постоянно спасаться бегством.
Эрин с негодованием посмотрела на свое отражение в зеркале. Больше так вести себя нельзя. Это ребячество. И Марк никуда не денется, когда она вернется, вот в чем дело.
"Просто я напугана, а здесь я имею возможность собраться с духом и привести мысли в порядок", – бормотала она вслух.
"Тебе необходимо прислушаться к зову сердца", – твердил ее внутренний голос.
– Легко тебе рассуждать. Дай мне передышку…
– Вы что-то сказали, мисс? – поинтересовалась служащая.
– Это я сама с собой разговариваю.
– Не волнуйтесь, дорогая. Здесь такое частенько случается.
Эрин слабо улыбнулась:
– Не сомневаюсь. Скажите, а ответы кто-нибудь получал?
– Простите?..
– Нет-нет. Не обращайте внимания. Когда она вернулась за стол, Марк уже заплатил по счету.
– Как насчет того, чтобы прогуляться по парку? Сейчас там особенно хорошо.
– А вы не боитесь грабителей? – с опаской спросила она, вспомнив былые предупреждения матери держаться подальше от Центрального парка. – Инстинкт самосохранения подсказывает мне не ходить туда.
