— Мне просто кажется, что самый адекватный из всей семьи это и есть твой брат, пап. Близняшки это просто клонированный монстр. А Саша, это же ведьма, честное слово. Ты бы видел Костю. Он даже замок в моей комнате сломал, когда прятался от нее.
Отец закатывается в смехе, заставляя меня улыбаться.
— Ребят, ну потерпим немного еще. А через неделю они уедут.
— Ага и останется главное зло. Она мне кажется и родителей то своих не любит.
— Переходный возраст.
— Какой переходный, пап. Ей семнадцать. А уже готова кому-нибудь присесть на шею и поболтать ножками. Ты видишь, куда она стремиться? В высшие круги. А для чего? Чтобы богача найти себе и стать его приживалкой.
— Люба, — строго одернул меня отец.
— Вот увидишь, но придется эту дамочку приземлить на попу, — повязав галстук, отступаю от отца.
Высокий и красивый. С сединой на висках, что делает его только еще краше. Уверенный взгляд, мягкая улыбка и добрые глаза. Да, это мой отец.
— Дай ей шанс реабилитироваться в твоих глазах. Вот увидишь, ты сгущаешь краски.
— Ты в город? — поглядываю на часы, понимая, что быстро не доберусь до остановки. И явно опоздаю.
— Да, поехали.
Но сегодня видимо снова не мой день, потому что мы встреваем в пробку на въезде города. Похоже кто-то сверху решил испытать мою уравновешенность на прочность.
— Пап, быстрее дойду, — прощаюсь с родителем и выхожу из машины, когда поток вновь встал.
— Люб, ты задерживаешься? — звонит Снежка.
— Да, передай, пожалуйста, Олесе. Я бегу. Пробка тут, не могу быстрее добраться.
— Просто тут уже рвет и мечет Артурчик. До него дошли слухи о вчерашнем инциденте, и он злой как черт.
— Он и так на черта смахивает, — всем существом своим понимаю, что это ничем хорошим не закончится. И тут еще как не кстати мое опоздание. Это жуть как не вовремя.
Запыхавшись, я взмыленная, даже не смотря на прохладную погоду, влетаю в кафешку. И тут же ловлю недовольный взгляд администратора.
— Люба, — поджимает она губы и складывает руки на груди, сверкая безупречным маникюром.
— Пробки, я даже на автобусе не успела бы, — скидываю рюкзак с плеча.
— Ему это не объяснить. Ничем не смогу тебе помочь. Артур просил зайти к нему, как только ты придешь.
— Все так плохо?
— Он переживает, что пойдет слава, как он выразился о рукожопости наших официанток.
— Но это не так, — воскликнула я. — Или этот индюк нажаловался? — тут же появляется образ того нахала.
— Не знаю. Иди и выясни все, — подталкивает меня в спину к своему кабинету, где как обычно разместился управляющий.
Робко стучу в дверь и, не дожидаясь ответа, вхожу.
— Здравствуйте, — прикрываю за собой дверь.
— О, какие люди. Сама Елисеева пожаловала, — откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
Артур, хочется сказать Пирожков, но нет, Балаян, один из управляющих сети кафе “Перье”. Многие известные люди города и области считают обязательным заглянуть именно сюда. Кто основатель этой сети толком никто не знает. И директора в глаза не видели. Но все знают точно, что человек он такой, который ни в коем случае не допустит плохого слуха о своем детище. И этим слухом стала, судя по всему, моя мнимая неуклюжесть.
— До меня дошли слухи, а потом я и сам и вовсе посмотрел камеры и убедился в их правдивости, что ты жуть как неуклюжа. Да еще и твоя реакция. Тебе сложно было помочь человеку? Да еще такому! — рычит Артур.
— А что мне нужно было делать? Кинуться оттирать ему фаберже или щедро смазать их пантенолом? — ненавижу, когда на меня беспричинно нападают. — Да и само членовредительство было случайным. Все потому что кто-то вскочил с места своего именно в тот момент, когда я проходила мимо. Вот и случилось это недоразумение. Тем более, если вы видели записи с камер, то знаете, о чем я говорю. А теперь можно я пойду работать? — ловлю его темный взгляд и мне становится не по себе.
Артур подавился. Чем? Воздухом? Зашелся в кашле после моей тирады.
— Ты слишком дерзкая для своего скромного вида, — наконец приходит в себя. — Ты уволена. Я не потерплю таких людей в своем коллективе.
— Каких таких? — удивленно переспрашиваю, пытаясь переварить полученную информацию. Меня увольняют из-за этого? Как там его? Спортсмена? — Вы сейчас серьезно или шутите?
— Серьезней некуда. Так что в бухгалтерию за расчетом и давай, до свидания, — снова эта усмешка. Да он явно получает удовольствие от происходящего.
— А как же две недели отработки?
— Я тебя отпускаю без нее. Считай, подарок.
Вот тебе и подарочек с барского плеча. Настроение вмиг рухнуло уровнем ниже плинтуса. Обидно. Не уж то этот нахал постарался? До такой степени злопамятный?
— Спасибо и на этом. Счастливо оставаться, — поняв, что тут нет смысла что-либо выяснять, выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Просто изумительное начало дня.
— Ну что говорит? — тут же налетает подруга.
— Меня уволили. Представляешь? — натягиваю улыбку, стараясь скрыть обиду.
— Да ты шутишь?
— Нет. Я сегодня получаю расчет, — плюхаюсь на стул у бара.
— Я тоже сейчас накатаю заявление. Пусть знает, — кулаком грозиться девушка в сторону кабинета, а мне становится смешно.
— Да погоди ты, какое заявление? Тебе работа нужнее, чем мне. Я еще поищу, мне позволительно. А ты матери помогаешь, так что не глупи, — остужаю пыл подруги. — Но все равно спасибо за поддержку, мне очень приятно.
— Ладно. Вот найдешь место круче и заберешь меня к себе, — усаживается рядом.
— Вот и договорились.
Ага, круче только яйца могут быть. Эх, но искать придется. По крайней мере что-то что не менее оплачиваемое.
Получив зарплату и попрощавшись со Снежкой, я покидаю кафе.
Жаль, конечно, я здесь проработала почти год. Теперь новое место искать, причем срочно иначе я рискую страдать дома от общества двоюродной сестры, а пока ее семья не уехала то и от них…а вернее от их количества.
Пока бреду по тротуару в сторону универа, времени полно и мне торопиться совершенно некуда, мимо проезжает и сигналит автомобиль. От неожиданности я вздрагиваю и чуть ли не подпрыгиваю на месте.
