— Вчера позвонила. Сказала, что этот отпуск самый отвратительный в ее жизни. Больше по путевкам в санаторий она не поедет. Сказала, чтоб мы ей отдых оплачивали, — сказал папа.
Я улыбнулась. Поймала свое сонное отражение в оконном стекле. Придется не только умываться, но и косметику доставать.
— Омлет? — предложил папа.
— Давай. Значит, бабушка сегодня уже приедет, — сказала я.
— Мальчишки уже «обрадовались». Конец анархии. Сейчас приедет и сразу их на место поставит, — довольно сказал папа.
Обычно зятья и плохо относятся к тещам, но тут был обратный вариант. Папа не возражал, когда мама сказала, что бабушка будет жить с нами. Он с ней всегда хорошо находил общий язык. К тому же бабушка хорошо влияла на моих братьев. С ней они вели себя не как дикие люди, которые впервые вышли из леса, а как обычные мальчишки. Мои братья ее уважали и откровенно побаивались. А вот у нас с ней были натянутые отношения. Я легче находила общий язык с бабушкой по папиной линии, чем с бабушкой Валей, но баба Катя умерла два года назад.
Я быстро проглотила омлет и пошла умываться. Значит, бабушка возвращается. Она опять будет строго смотреть из-под очков. Мне же захочется спрятаться от ее взгляда. В детстве у меня еще были попытки заслужить ее одобрение, но теперь они были давно отложены, как бессмысленные.
Немного теней, немного румян. Подвести ресницы. Вроде нормально. Я поправила прическу. Толстовка, джинсы. Теперь можно было идти в институт. В коридоре я столкнулась с мамой. Она меня тут же обняла.
— Ты как? — спросила она.
— Жить буду, — ответила я. Эти объятья были такими неожиданными, что я чуть не разревелась.
— Может, сегодня не пойдешь на пары?
— Нет. Все нормально, мам. Правда. Ночь проходит. Утро настает. Все нормально, — как-то мягче ответила я.
— Ну и хорошо, — улыбнулась мама. — Какая же ты у меня красавица.
Я смутилась. Пошла в комнату, чтоб закинуть в сумку тетрадки, а сама чуть не разревелась. И все же, у меня были замечательные родители. Пусть я этого не замечала и часто думала, что они могли бы быть и более ласковыми.
На телефонный звонок я ответила на автомате.
— Доброе утро, принцесса, — довольно сказал Боря.
— Когда ты мне отдашь студенческий?
— Через минут десять подъеду. Ждешь меня?
— Хочу назад получить студенческий билет. И на этом все.
— Чего носом хлюпаешь? Плачешь?
— Не дождешься.
— Поспорим?
— Я больше не буду спорить, — сказала я.
— К дому подъехать или к остановке? — К остановке.
— Значит, подъеду к дому.
— Не надо!
— А что мне за это будет?
— Ничего.
— За все надо платить, принцесса. К сожалению, или к счастью, но надо за все платить, — сказал он. — Я нашел твои ключи.
— Это хорошо. Пожалуйста, не надо подъезжать. Я с папой выхожу.
— И чего? Стыдно ко мне в машину садиться?
— Чего он подумает?
— А что он подумает, если я выйду и полезу к тебе целоваться, а заодно и с ним познакомлюсь?
— Что ты хочешь?
— Вот это другой разговор. Он мне нравится, — сказал Боря. — Мне нужны твои губы.
— Как вчера?
— Умная девочка, — ответил он.
— Я не хочу.
— Выбор за тобой.
— Ир, ты идешь? — спросил папа.
— Иду, — ответила я.
— Так что, принцесса? — спросил Боря.
— У остановки, — ответила я.
— Как скажешь. Я тебя уже жду.
— Скоро буду, — ответила я, не скрывая недовольства. Это услышал папа.
— Неприятности?
— В институте. Больше никому не буду давать конспекты, — ответила я.
Пока мы одевались, подбежали мальчишки, чтоб пожелать доброго утра и пообещать вести себя хорошо. После этого мы с папой вышли из дома.
— Ты сегодня куда-то пойдешь?
— После института хочу сразу домой, — сказала я. — А что?
— Мальчишек сможешь с кружка забрать?
— Смогу, — ответила я. — Во сколько они там заканчивают?
— В шесть.
— Не вопрос. Мама поедет бабушку встречать?
— Ага. А у меня сегодня встреча, которую лучше не отменять, — ответил он. — С учебой все нормально?
— Нормально. Проблем нет.
— Ну и хорошо. Хорошо иметь беспроблемного ребенка, — усмехнулся папа.
— Пап, можно спросить?
— Спроси.
— Как думаешь, может стоит мне найти подработку?
— И кем хочешь пойти?
— Девчонки предлагают в ресторан, — ответила я. Папа косо на меня посмотрел. Я скривила губы. — Официанткой. Там ночные смены.
— Вот об этом я и говорю. Зачем учиться, если ты хочешь пойти в ночные мотыльки? С деньгами у нас проблем нет. Так что доучись, а потом уже работай по профессии. Иначе все силы будут потрачены зря.
— А если все же устроюсь, ты против не будешь?
— Ир, живи как хочешь. Я уже давно понял, что с тобой разговаривать бесполезно. Как и в чем-то тебя убеждать.
— Но мне нужен совет, — сказала я, когда мы подошли к машине.
— Зачем? — спросил папа. — Ты их не слушаешь. Я тебе обещал, что поддержу, пока ты получаешь образование. Вот и получи его. А потом уже можешь работать хоть официанткой, хоть уборщицей.
— Ты злишься?
— Нет. Но глупости оставь. Хорошо?
— Хорошо. Не забудь мальчишек забрать.
— Удачного дня.
Папа сел в машину. Я же пошла в сторону остановки, обходя вчерашние лужи. Сыро, гадко и холодно. Неприятная погода. Я с нетерпением ждала, когда закончится осень и наступит зима. Нормальная, настоящая зима. С белым пушистым снежком, морозом и инеем на ветках.
Борис просигналил мне в стороне от остановки. Пришлось подходить к нему. Он вышел из машины. По джентльменский открыл дверцу.
— Я и сама могу…
— Садись, — усмехнулся он.
Легкая ветровка, джинсы, чисто выбритые щеки. А еще резковатый запах одеколона.
— Давай мой билет. Мне еще на автобус надо успеть.
— А целоваться прям здесь будем? — весело спросил Борис.
— А может не будем целоваться?
— Пристегнись.
— Куда мы едем?
— Поближе к твоему институту. Во сколько у тебя занятия начинаются? — Через час.
— А чего так рано едешь?
— Так на двух автобусах добираюсь, — ответила я.
— Чего такая злая? — Я не злая.
— Губы кусаешь. Из-за меня злишься?
— Нет. Ты недоразумение. Сейчас все решим и больше не будем встречаться.
— Сама ты недоразумение, — ответил Борис. — Решит она. Ладно, чего там тебя беспокоит?
— Я хочу устроиться работать официанткой.
— Куда?
— В «Птицу». На выходные.
— Нужны деньги?
— Нет. Я пять лет сижу на шее родителей.
— И? Чего это тебя так беспокоить начало?
— Не знаю. Но… Я хочу от них уехать.
— И когда появилось такое желание?
— Не знаю. Но хочу.
— А что мешает?
Я промолчала. Как объяснить, что произошло сегодня утром? Или что произошло вчера? Я сама не понимала, но эта идея появилась такой резкой и неожиданной, что я сама не ожидала. Но она была правильной.
— Тебя никто не пожалел, — без тени насмешки, сказал Борис. — Ты пришла домой. Разревелись, а тебя никто не пожалел.
Он свернул на второстепенную дорогу. Остановился. Глухое место, где мало кто ходит.
— Обидно. Да?
— Нет. Это все глупости. Просто… Мама и папа готовятся к годовщине свадьбы. Сегодня бабушка приедет. Надо мальчишек после секции забрать. Все хорошо.
— Только плакать хочется, — добавил Борис. Он наклонился к бардачку. Достал оттуда салфетки. Протянул мне. — Давай я тебя пожалею?
— Не надо меня жалеть.
— Тогда давай целоваться, — ответил он. Отстегнул ремень безопасности. — Чего злишься? Я же тебе предложил тебя пожалеть. Ты этого не хочешь. Как захочешь…
— Тогда ты от меня отстанешь?
— Нет. Я тебя пожалею, — ответил Борис. Он коснулся моей щеки. — Чего отворачиваешься?
— Мне неприятно.
— Тебе это кажется.
— Нет. Я в этом уверена, — ответила я.
— Когда неприятно, то не кончают от прикосновений. И не соглашаются на повторную встречу, — ответил Боря. — Какой у тебя колючий взгляд!
