жареной картошкой. Я безошибочно угадываю из какой квартиры распространяется аромат, кое-что никогда не меняется. Желудок противно сжимается, вспоминая, что в нем только отвратный сэндвич с курицей, который вручила стюардесса, и еще более мерзкий комбо-обед из кафе при аэропорте. Убил бы сейчас за мамины голубцы. Нужно было позвонить ей заранее, но решение вышло спонтанным, так что набрал уже буквально у трапа. Она не ответила, потом я был недоступен, лавируя над страной в большой железной птице. Потом недоступна стала уже она. Остается надеяться, что написанная между пересадками смс до адресата дошла.
На звонок в дверь никто не отвечает и надежда на то, что мама откопала телефон в сумке и увидела сообщение о возвращении блудного сына — тает на кончиках пальцев, что вдавливают залипающую кнопку в стену. Черт, хорошо, что свои ключи все еще ношу на связке.
Открываю двери, они противно скрипят, напоминая, что я хреновый сынок. Кидаю спортивную сумку на пол, протяжно выдыхая. Отработанным движением закрываю дверь на два замка, скидываю ботинки, отпихиваю их ногой под обувницу — старая детская привычка. Поесть, душ и спать. План — само совершенство. Кидаю взгляд на часы над дверью: единственное оправдание, почему мамы в это время нет дома и ее телефон все еще вне зоны — она укатила на дачу. Там всегда были проблемы со связью, а выйти к дороге, проверить не звонил ли кто, она не догадается. Откуда ж ей знать, что единственный и неповторимый сын решил явиться на порог родного дома спустя семь долгих лет. Потрепанный и злой.
Закидываю сумку в комнату, прохожу на кухню, открываю холодильник. М-да, мать явно не собиралась возвращаться со дня на день — пусто, хоть шаром покати. Залезаю в приложение доставки, выбираю ближайшее кафе и делаю заказ. Стягиваю пропитанную дорогой футболку и кидаю ее в стирку по пути в ванную.
Как раз успею в душ.
Планы меняются на берегу: теплая вода настолько привлекательна, что я опускаюсь на дно ванны, втыкаю затычку и с нескрываемым удовольствием вытягиваю замлевшее тело. Экран телефона светится оповещением, что из-за высокого спроса время ожидания заказа составит полтора часа. Отлично. Значит, спешить некуда.
Врубаю свой плейлист, втыкаю наушники, чтобы оглушить собственные мысли, и вырубаюсь прямо в наполовину набранной ванной.
Меня будит громкий сигнал оповещения о том, что курьер уже в пути. Встряхиваюсь, убираю наушники, включаю душ. Направляю поток прямо на туго соображающую башку. Отросшие волосы лезут в глаза и уши, одним движением руки смахиваю их назад, позволяя горячей воде стечь по лицу. Хорошо. Это немного бодрит и уже через пару минут я вылезаю из воды, чтобы встретить курьера. Обворачиваю одно из полотенец вокруг бедер, оно критически мало и в узел не завязывается, но дойти до сумки, брошенной в спальне, вполне возможно. Думаю, пацан не оценит, если я встречу его в таком виде, а уж если там девчонка…
Встряхиваю мокрые волосы, шествуя по квартире босиком. По пути включаю в коридоре свет, заруливаю в свою бывшую комнату. Мама удивительный человек, жесткой волевой рукой в два счета избавилась от любого напоминания о том, что здесь когда-то жил сын. Точно так же, как когда-то избавилась от всего, что напоминало ей об отце. Только его вещи летели с балкона четвертого этажа, мои, надеюсь, были удостоены менее жалкой участи. Открываю сумку, вытряхиваю скудный запас одежды на кровать. Отпуск был незапланированный и весьма скоропалительный в сборах. Ничего для дома даже не подумал захватить.
За окном орет сирена, и я привычно срываюсь проверить тачку. Запоздало вспоминаю, что это не может быть моя. Еще не принял ситуацию. Все еще мысленно там.
Перебираю рубашки и пару запасных штанов, размышляя, какова вероятность откопать в своем старом шкафу залежи каких-нибудь футболок. Хотя размер вряд ли подойдет. Семь лет и активные тренировки сказались и на ширине плеч, и на вкусе. Носить мрачные тряпки со старперскими рок-группами — отстой даже для человека в моем положении.
Из коридора доносится какой-то странный звук, похожий на стук. Курьер? Почему не было слышно звонка?
Придерживая полотенце от падения, иду проверить. Прислушиваюсь к звукам за дверью, заглядываю в глазок — ничего. Может, телефон вибрировал?
Иду в ванну, где оставил смартфон, по пути наступаю в какую-то лужу и поскальзываюсь, больно ударяясь костяшкой о стену. Что за черт? Это с меня что ли так натекло?
Захожу в ванную, успеваю выловить взглядом лежащий на стиралке телефон, когда мне в морду выплескивается какая-то вонючая жижа. Голову накрывает еще более вонючая тряпка, я оступаюсь и падаю, вспоминая весь свой богатый запас непечатного фольклора. Что за?..
Тело мгновенно активизируется, ощущая угрозу. В два четких движения сбрасываю тряпку, подскакиваю на ноги, готовлюсь размазать смертника по стене. К сожалению, полотенце осталось на полу.
К сожалению, передо мной само исчадие ада.
Глава 5
2002 год. Антон
— Я не хочу таскаться с ней в школу! — обиженно складываю руки на груди и отворачиваюсь.
— В школу не надо, только со школы, — мягко говорит мама, пододвигая ко мне бутерброды. Умаслить меня хочет, но не выйдет! Я эту мелкую отраву с собой на хвосте таскать не буду! — У тети Люды отпуск закончился, и она не может с работы отпрашиваться, чтобы Ангелочку забирать, а папы у них нет, ты же знаешь.
— У нас тоже нет! — взрываюсь я. С некоторых пор. И это ужасно злит, ненавижу, что он взял и бросил нас. Никогда ему этого не прощу!
— У нас — есть, — твердо говорит мама, — просто с нами не живет, а у них…
Краем глаза улавливаю, как мама складывает руки на столе и опускает голову. Ну да. Если бы мой папа умер… представить страшно, сразу глаза щипать начинает. Хотя предательство — хуже смерти. Никогда больше не буду с ним разговаривать!
— Нужно помогать тем, кому трудно, Антош. Когда-нибудь помогут и нам.
— Нам не нужно помогать! — возмущаюсь. Я уже взрослый и смогу решить любые вопросы, и никто нам с мамой
