о том, что детский дом – это еще не самое страшное.
– Она все равно их тебе не отдаст, уже потратила, – она снова всхлипнула и скосила глаза на торчащую из переполненного мусорного пакета пустую бутылку.
– А почему ты тут сидишь?
– Да к ней дядя Володя пришел. Сказала не заходить, пока он не уйдет, а то получу.
Хотелось подняться, войти в ее комнату, снять с нее дядю Володю и… Но кто я такая, чтобы лезть? Она мать, а я беспризорная восемнадцатилетняя сопля, которая живет по-соседству.
Ну почему жизнь так несправедлива? К Кире, ко мне…
– Может, ты все-таки заберешь меня, а? – шмыгнула носом Кнопка, поднимая с пола уже порядком потрепанную Русалочку. Несколько клоков волос уже выпали, образуя неряшливые проплешины. – Я хорошо буду себя вести, обещаю. Картошку буду чистить и подметать.
Ножом по сердцу и то не так больно…
– Тебя мне не отдадут, заяц.
– А почему?
– Потому что у тебя мама есть. Ты ведь все равно ее любишь. Любишь же?
– Не знаю… наверное. Но жить все равно с тобой хочу.
Да что ты будешь, а..!
За стеной начали набирать обороты звуки, от которых мне захотелось смачно сплюнуть. Желательно в растоптанные ботинки дяди Володи.
– Пошли ко мне, да? Мультики посмотрим.
– Так у тебя телевизора нет.
– А мы на телефоне.
Кира радостно поднялась с пола, не забыв свою куклу, и мы вместе пошли в конец коридора к моей каморке. По пути в заднем кармане пиликнул смарт, оповещая о новом входящем сообщении. Наверное, очередные скидки: "купите украшение с бриллиантом и получите подвеску в подарок". Я горько усмехнулась. Глянуть бы хоть раз, как эти бриллианты выглядят.
Мазнув пальцем по экрану, открыла сообщение.
И обалдела.
"Пополнение счета на 100 тысяч рублей".
– А какой мультик будем смотреть, Рит?
Сто тысяч.
– Давай Русалочку?
Кто? Как? Почему?!..
Может, социальные выплаты?
Но там ежемесячное пособие кот наплакал, откуда такая сумма?
Или я просто не знаю чего-то. Новый год же скоро, может, какой-то указ президента вышел?
Боже, храни царя!
Сто тысяч! Это же просто с ума сойти! Это же… Новая куртка. Нормальная еда. Одежда. Это же… целое состояние!
– Или Миньонов давай? Ты знаешь, кто такие миньоны?
Заказать пиццу! Огромную, с колбасками пепперони и болгарским перцем. И два литра колы. И картошку-фри с двумя соусами. Вот Кнопка обрадуется!
– Как насчет гигантской пиццы и других гадостей?
Щербатый рот расплылся в широкой улыбке.
– Дава-ай.
Улыбаясь, я открыла мобильный банк и заглянула в историю переводов, чтобы еще раз убедиться, что это не сон. И в оповещении было указано…
Роман Сергеевич Б.
"– Ко мне сюда мужчина приходил, про тебя спрашивал…
– ... номер твой телефона дала…"
Я резко остановилась, ощутив, как позвоночник присыпало декабрьским снежком. Снова в ужасе посмотрела на входящее сообщение.
Это он. Беркут.
– А с чем пицца? Давай с сыром?
– Они все с сыром… – машинально ответила я, словно зомби открывая свою хлипкую дверь.
Он. Никаких сомнений.
Но… зачем?
Зачем. Зачем. Зачем! Этот вопрос крутился в голове, когда я снимала обувь, когда разматывала вязаный шарф и вешала на гвоздь куртку.
Зачем…
Что ему от меня нужно?
Может, он сумасшедший? Перепутал? Стебется?
Может, он хочет меня как-то подставить?
– А мы в пиццерию сами пойдем или закажем? – возбужденно бубнила не переставая Кира. Меня же словно в прорубь опустили. А потом в чан с кипятком и обратно.
А вдруг это все-таки не он? Может, совпало просто...
Это выглядело так притянуто за уши, что даже стало смешно. Господи, какой бред. Ну конечно, это он, Роман из торгового центра. Мужчина с дорогом кашемировом пальто и фигуркой ягуара на капоте.
Меценат? Самаритянин? Псих? Стратег?
Какого черта ему от меня нужно?
Пожалел?
Стало тошно, унизительно и гадко. Ничего хуже чем перевести мне деньги представить просто нельзя. У меня есть руки и ноги, мне не нужны чужие подачки!
Я верну ему все до копейки.
– Вот перец не надо, перец я не люблю. В пиццу же ложат, да?
Я перевела на Киру рассеянный взгляд.
– Кладут.
– Чего?
– Прости, заяц, но пиццы не будет.
– Не будет? – погрустнела. Впрочем, тут же улыбнулась. – Ну и ладно. Давай мультики смотреть?
Я поставила на центр стола пустую кружку и, прислонив к ней включенный телефон, вышла из комнаты. Приземлилась на кухонный подоконник. Из приоткрытой форточки дуло просто нещадно, но это меня мало волновало.
Ну как он мог, а?
Не знаю, может, моя реакция неправильная и я должна прыгать до потолка, но вот что-то не прыгалось. Я чувствовала себя как никогда униженной.
Гордая дура, тебе же как воздух нужны эти деньги. Но зная, откуда они пришли…
Ни за что. Я лучше с голода умру, чем потрачу его подачку.
Следующие четыре дня я вкалывала как проклятая, стояла с утра до самой ночи у подземки раздавая листовки. Я почти ничего не ела, ходила сорок минут пешком до работы и обратно.
Я усиленно копила семь тысяч.
Деньги на карточке жгли карман, хотелось поскорее избавиться от этой ноши и начать наконец-то дышать свободно.
Чертов Беркут Роман Сергеевич. Чтоб тебя!
Я не хотела думать о нем, но думала непростительно много. Вспоминала хмурый взгляд в зеркале на лобовом, неулыбчивое серьезное лицо.
Одно
