— Как думаешь, сколько этой бормотухи мы можем выпить на мой депозит в полторы тысячи? — опускаю рядом с ним бутылку.
Мельком глянув на пузырь, Тим приподнимает свой зад с дивана и, сунув руку в карман, извлекает портмоне.
— Этого хватит, — выуживают длинные пальцы пару купюр с изображением королевы Соединенного Королевства.
Нависнув над ним, я прикладываю пакетик льда к распухшему веку, второй рукой нежно сдвигая прядь волос со лба.
Тим не двигался и вроде даже не дышал, пока я с особой нежностью за ним ухаживала и, разумеется, пыталась рассмотреть черты его лица. Для меня один из главных показателей мужской привлекательности это волосы. У Тима шикарная шевелюра — густые, прическа слегка небрежная, но главное, они ухоженные — аккуратно пострижены и чистые. Высокий лоб, красивый изгиб широких бровей, нос с небольшой горбинкой — явно был сломан, и среди густой заросли умопомрачительные полные губы.
Здоровый глаз, воспользовавшись тем, что находится он на уровне моей груди, обосновался там неприлично долго. Потом скользнул ниже на мой открытый живот, бедра. Кожа горела под его ласкающим горячим взглядом, каждая клеточка трепетала. Господи, что было бы, если бы он проделывал это со мной двумя глазами? Наверняка я бы превратилась в пепел. Осыпалась бы на пол и балдела.
Тим тяжело выдохнул и перехватил мою руку с пакетиком льда, отодвигая от себя. Пальцы у него какие-то… интеллигентные. Длинные, красивые и свежие ссадины их ничуть не портят. В целом за его небрежной брутальностью невооруженным глазом заметны хорошие манеры и высокая степень культуры.
— Могу я узнать твоё имя? — отвлек меня бархатистый голос.
— Милена.
Имя в Москве довольно популярное, и найти человека по одному имени невозможно, поэтому я не посчитала нужным лгать.
— Милена, — перекатывая на языке, будто смакуя, повторяет Тим. — Никогда не слышал. Твое имя очень красивое, тебе подходит.
Мне много раз говорили подобные комплименты, но впервые это прозвучало настолько искренне и легко, что я слегка смутилась. И неожиданно для себя поняла, что хочу ему понравиться. С первой минуты, как его увидела. Эта мысль вызвала во мне волнение, и я поспешила убрать задрожавшие руки от отёкшей моськи подальше.
Пока я убирала улики в найденный тут же пакет, Тим поднялся с дивана и подошел к столу с бутылкой и стаканами.
— Выпьем, если ты никуда не спешишь, — вопросительно изогнул свою шикарную бровь Тим, откупоривая стеклотару.
Определенно между нами витало что-то неосязаемое. Мы оба были напряжены, словно ступали по минному полю с завязанными глазами, но в то же время никто не желал заканчивать вечер.
— Хочешь знать, не ждёт ли меня дома муж? — лукаво улыбнулась я.
— А он ждёт? — тут же спросил Тим и в ожидании ответа замер с бутылкой в руке, занесенной над бокалом.
По тому, как он напрягся, стало очевидно, что наш интерес к друг другу взаимный, и то, что для Тима этот вопрос принципиальный.
— Я не замужем. Пока не сменю сферу деятельности, мне замужество не светит, — вздохнула я. — А как насчет тебя? У тебя есть любимая женщина?
Тим снова попытался свести брови, но отёк ему не позволил, и медленно, словно нехотя, ответил:
— Любимой женщины у меня нет.
Протянув мне наполненный бокал, Тим уселся рядом со мной на диван. Не припомню второго такого случая, чтобы мне настолько комфортно и приятно было находиться наедине с незнакомым человеком.
Распивая спиртное в чужих владениях, мы совершенно забыли об опасности быть пойманными с поличным и просто болтали. Тим рассказал мне, что живет в Лондоне, а его приёмные родители в пригороде в ста километрах от столицы.
— У Билла и Синди сеть кондитерских «Захер». В Лондоне очень любят австрийские десерты. Я занимаюсь обеспечением, организацией снабжения. Часто езжу на выставки оборудования и прочие мероприятия.
— А в Москве часто бываешь? — мне до жути было интересно всё, что связано с бизнесом, но этот вопрос волновал больше.
— Не считая того, что я родился и прожил тут до пяти лет, это мой первый визит в Москву, — ответил Тим, и интонация его голоса изменилась, будто ему неприятно об этом говорить.
В замешательстве я судорожно пыталась придумать, как сменить тему, потому что до жути не хотела, чтобы исчезло это притяжение, чувство предвкушения чего-то гораздо большего. Того, что подарит ни с чем несравнимое наслаждение.
— У тебя замечательная жизнь. У меня тоже есть мечта, но, наверное, я не самая одаренная личность, и мой удел до седых волос подчиняться командирам и следовать уставу. Санта никогда не подарит мне мечту, потому что я не хорошая девочка, — горько усмехнулась я, уже не осознавая, что открываю душу совершенно постороннему человеку.
Подпитанные алкоголем новые ощущения обострились до предела. Тим протянул руку к моему лицу, почти невесомо коснувшись подбородка и заставляя посмотреть на него.
— Ты самая невероятная девушка из всех, кого я знаю, — хрипло пробормотал Тим, наклоняясь к моему лицу.
Его глубокий голос действует на меня, как горячий коктейль и я вспыхиваю изнутри, чувствуя, как начинают полыхать щёки.
Я открыла рот, но сказать ничего не могла от того, как он смотрел на меня. В его взгляде горит огонь, он смотрит на меня выжидающе-напряженно, ни на секунду не отрывая взгляд. Его дыхание становится ближе, жесткая борода касается моего подбородка, и приятный запах мужчины с тонким ароматом сандала обволакивает, затуманивая и без того пьяную голову.
Горячие, требовательные губы, касаются моих, неторопливо, но не оставляя не единого шанса отказаться от его поцелуя. Но я и не хочу.
Глава 3.
Черт, получать по кумполу становится для меня традицией, стоит этой белокурой бестии появиться рядом. Крышу уже конкретно сносит. Я пытаюсь сосредоточиться на событиях вечера или моём взломанном кабинете, но взгляд мой снова прикован к Милене. Я даже не уверен, что моё внимание сегодня отрывалось от неё.
В полумраке помещения мягкое свечение её кожи манило меня, и я абсолютно не мог противостоять этому. А еще ее голос. Нежный, грудной, обволакивающий до мурашек по спине. И я был рад, что она много болтает и не догадывается, какие бесстыжие мысли заполонили мою голову.
— …предложили мне единственную торговую площадь, которая находится в подвальном этаже! — возмущалась Милена своим неудачным попыткам начать собственный бизнес.
Львиная часть её болтовни летела мимо моих ушей. Куда больше меня занимал этот пухлый влажный рот и периодически мелькающий кончик розового язычка.
Мой взгляд сместился с её раскрасневшихся от алкоголя щёк и приоткрытых губ на мягкие окружности под тонкой тканью короткой майки. Тонкая талия с заметным рельефом пресса манила прикоснуться к ней, отведать на вкус, заставить мелко задрожать. Мучительно долго исследовать её тело, пока она не сойдет с ума от желания.
Наверное, фокус в том, что эта девушка для меня слишком необычная, слишком странная. Мне, как любому нормальному мужчине, хочется заполучить такой бомбический трофей в свою постель.
— Ты самая невероятная девушка из всех, кого я знаю, — практически шепотом произношу я, нежно касаясь ее лица.
Милена облизывает нижнюю губу, и меня моментально пронзает дикое желание. Длинные ресницы опускаются, едва мои губы касаются её. Я прикасался к мягким губам, пока она не приоткрыла их, позволяя войти.
Это был осторожный и нежный поцелуй, но он словно вскипятил мою кровь, унося все мысли из головы. Вкус её кожи и горячий влажный язычок распалили во мне пламя.
Поцелуй, который был лишь для того, чтобы убедиться, что наши желания обоюдны, перерос в страстный танец губ. Я никак не мог насладиться её губами, путал пальцы в мягких волосах, нетерпеливо поглаживая чувствительную кожу за ушком подушечками пальцев.
Мои руки скользнули по обнаженному животу, подбираясь к шелковому лоскуту ткани, обтягивающему ее офигенную грудь. Едва не зарычал, когда меня до кончиков пальцев пронзила дрожь. По позвоночнику лавиной скатился жар. Тугие вершинки груди заострились, выдавая девчонку с головой, но едва мои пальцы прикоснулись к манящим соскам, тело Милены напряглось.
