так же, как мучилась при жизни?
Ох, Нина была мастером каверзных вопросов. Ее мало интересовала наука, а вот загробный мир поглощал Нину своей неизвестностью. Порой кожа покрывалась мурашками от ее вопросов, а ненормальный интерес — пугал.
Посторонние шорохи в кустах отвлекли нас от увлекательной беседы.
— Ты слышала? — с опаской спросила я. — Или мне мерещится?
— Медведь? — предположила Нинка, аккуратно оглядываясь по сторонам.
— Ну тебя.
Через мгновение из кустов выпрыгнул Васька Рыбин и злостно прорычал.
Оглушенные собственным визгом, мы бросились врассыпную.
— Чего орете, дурехи? — рассмеялся Рыбин. — Человека никогда не видели?
Нинка наморщила веснушчатый нос и ткнула в одноклассника пальцем.
— Ты — не человек, Рыбин! Ты — коровья куча, которая появляется под ногами в самый ненужный момент!
— Я-то? Куча?
— Да, и пахнешь так же.
Я тихо рассмеялась в ладошку, отчего Рыбин помрачнел в лице. Лидер всего класса, отпетый хулиган, забияка, победитель соревнований по волейболу и всего лишь сын местного участкового, он просто не мог потерпеть такого унижения.
— А ты чего ржешь, кобыла серая? — пренебрежительно гаркнул он, и я сразу замолчала.
За меня вступилась Нина.
— Ой, ой. А не ты ли этой «кобыле» любовные записки подкидываешь?
На его золотистой шевелюре выросла агрессивная холка.
— Еще чего? Больно надо!
Сколько себя помню, Васька Рыбин не давал мне проходу. В первом классе он измазал мой стул синей пастой. Едкие чернила не отстирались, поэтому целый год моя форма была поводом для насмешек и гадких шуточек. В третьем классе, он изобразил меня на школьной доске и подписал: «Подмышка». Это глупое прозвище прилипло ко мне на несколько лет. В шестом классе, на уроке физкультуры, он связал шнурки наших с Колькой Лагута кроссовок, отчего я еще долго мучилась от ушиба колена.
Васька Рыбин был еще тем любителем мелких пакостей, а вот Нина, почему-то, считала, что это лишь обычные знаки внимания, прикрытые толстым одеялом фальшивой ненависти.
— Ой, не сачкуй, Рыбин, — отмахнулась Нинка. — Ты влюблен в Златку. Это все знают. Только вот ты ей не нужен.
Наши с Васькой лица стали пунцовыми.
— Влюблен, говоришь? — рявкнул он. — А что ты на это скажешь?
Мальчишка полез в карман и достал оттуда дохлого воробья, а следом на землю упала рогатка.
— Как вам такой подарочек? — сжав бездыханного птенца в руке, он замахнулся.
— Ты вообще идиот? — возмутилась Нина, спрятавшись за моей спиной. И верно, ведь, скорее всего, этот «подарочек» предназначался мне.
Через мгновение на меня набросилась Каштанка. Я всегда поражалась ее способности находить меня в самых укромных местах. Что ж, сейчас она была моим спасением.
Заметив угрожающую позу, собака оскалилась на парня.
— Заткнись, псина, — плюнул Рыбин, хотя глаза его забегали. — А ну, пошла.
Каштанка была слишком умной собакой, чтобы выполнять приказы мерзкого задиры, поэтому наградила его звонким лаем.
Неподдельно ужаснувшись, Рыбин отпрыгнул в сторону. Увидеть страх на его лице было так же непривычно, как если бы Нина надела туфли.
— Убери свою дворнягу, Златка! — приказал он, обороняясь рогаткой.
Ранее неизвестная смелость наполнила меня.
— Сам ты дворняга! В отличие от тебя, у Каштанки есть порода! К тому же, она очень умная и не переваривает таких баранов, как ты. Одно слово, и она вцепиться тебе в горло! — я блефовала.
Несмотря на сильный соблазн, я бы никогда не позволила своему питомцу навредить человеку. И пусть Каштанка была добрейшей собакой, на Рыбина она реагировала слишком резко.
— Я все отцу расскажу! — угрожал Васька, удаляясь все дальше. — Усыпят твою псину! На костре зажарят и цыган накормят!
— Вали — вали, трус! — приговаривала Нинка, тряся кулаком в воздухе. — Еще раз сунешься, получишь!
Когда мальчишка скрылся из виду, мы победоносно расхохотались.
— Вот ты придурок, — усмехнулась Нина. — На кой черт, он с дохлым воробьем таскается?
Я невольно содрогнулась. Мерзкая картина до сих пор стояла перед глазами.
— Не знаю. Не хороший он. Плохой.
И пусть я знала Васю с детства, никогда не переставала его опасаться. В моей копилке было сотня причин, чтобы сожалеть об этом знакомстве.
— Тихо, — указательный палец подруги задержался в воздухе. — Ты слышишь это?
Я нахмурила брови и оглянулась.
— Ну что опять?
— Черти… я слышу, как они в предвкушении натирают ладони. Зуб даю, Рыбин определенно их клиент.
Рассмеявшись, я легонько стукнула ее кулачком в плечо.
— Дурочка.
Хотя, я должна была с ней согласиться. Если куда и предназначено попасть Рыбину, но только не в Рай.
Весь оставшийся день мы с Ниной лазили по кладбищу, купались на дамбе, игрались с Каштанкой и, вымотавшиеся, пошагали домой. Гулять весь день — дело непростое.
Зайдя в собственный двор, я решила, что перепутала ворота. Повязав рубашки на бедрах, соседские парни расправлялись с горой чурок. Я оторопела от такой картины и не сразу сообразила, что застыла на месте.
— Златка, иди воду ставь! Будем чаевничать! — приказал дедушка, складывая дрова в поленницу.
Парни тут же отвлеклись от работы и уставились на меня. Равнодушию гитариста можно было только позавидовать, а вот тот, что в кепке, улыбнулся и сделал издевательский поклон.
На мое глубочайшее удивление, Каштанка проскочила мимо парней и попросту легла на траву, даже не поприветствовав незнакомцев фирменным лаем.
— Что встала, Зося? Слышала, что дед сказал? — возмутился Пашка, деловито расхаживая по двору. — Мужики работают, бабы готовят!
— Заткнись, придурок, — прорычала я, проходя мимо него. — Без сопливых разберусь.
Оказавшись на кухне, я принялась нервно кусать пальцы, словно их намазали медом.
Что соседские парни делают здесь? Что им нужно? Неужели им не хватило моего утреннего позора, так им еще и чай подавай?
Я наблюдала за свистящей струей пара, вылетавшей из железного носика, молясь, чтобы вода не спешила закипать. Ранее неизвестное мне чувство вызывало приступ ненормального смущения и не позволяло выйти во двор.
— Златка, ну где тебя черти носят?! — послышался недовольный голос деда. — Я быстрее помру, чем дождусь тебя!
Скрипя зубами, я взяла поднос с кружками и вышла на улицу.
За деревянным столом уже сидели все четыре работника и пристально наблюдали за моим движением. На секунду мне показалось, что сейчас я опрокину чайник, и кипяток обожжет мне ноги.
— Спасибо, — поблагодарил меня дедушка, когда поднос коснулся деревянной поверхности, и щедро высыпал горсть шоколадных конфет на стол. — Угощайтесь.
Я робко присела на край лавки, потупив глаза в землю. Как по заказу в голове начала играть цирковая мелодия, вызывая незамедлительное покраснение лица.
— Ох, ребятки, помогли вы старому сегодня, — дедушка не скрывал свой благодарности. — В долгу не останусь.
— Ерунда.
— Обращайтесь.
— А я,
