и с двумя мужиками, это… Охренеть!
– Кать, – жалобно скулю я.
– Прости, прости, – поспешно говорит она. – И к чему эти крокодильи слезы?
– Я повела себя как шлюха, что они теперь обо мне подумают? – задыхаясь, отвечаю я.
– Слушай, я видела ни раз, как они пожирают тебя глазами, когда мы в зале. Так что очень сомневаюсь, что они так о тебе подумают.
Но если я вбила себе что-то в голову, меня не переубедить. Ее слова немного успокоили, но своего мнения я не поменяла.
– Я домой поеду сегодня, – говорю я после пары минут тишины.
– Ты же хотела послезавтра? – щурится Катя.
– Передумала. Уеду и оставлю все здесь. Забуду о том, что было, забуду о них, и на этом все.
– Ты уверена? – хлопает глазами подруга.
– Более чем, – твёрдо отвечаю.
– Хорошо, – кивает Катя.
Я встаю с кровати, открываю шкаф и начинаю внимать оттуда свои вещи. Делаю максимально важное лицо, пытаясь доказать больше себе, чем подруге, что я думаю не о двух парнях, с которыми провела ночь. Это было прекрасно, грязно и горячо. Я получила удовольствие… Всё, нечего хандрить! Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.
– Алис, не торопись, давай помогу. – Катя присела на пол и начала раскладывать вещи по чемоданам.
Вечером мы уже были на вокзале, обнимались и со слезами на глазах прощались. Я позвонила маме, сказала, что утром буду в Питере. Папа встретит, и я начну новую, взрослую жизнь.
– Ты, наконец-то, дома, – кинулась ко мне с объятиями мама. – Пойдём, накормлю тебя, – взяв меня под руку, повела на кухню.
Папа принёс весь мой багаж в дом и присоединился к нам.
– Я поговорил с Алексеевым, ты можешь пойти к нему в фирму на собеседование, – начал он разговор, которого я боялась. – Но это формальности, он, в любом случае, примет тебя на работу.
Так, Алиска, или сейчас, или никогда!
Кладу вилку на стол, откидываюсь на спинку стула, глубоко вдыхаю и поднимаю глаза на папу.
– Прости, пап, но я не пойду на собеседование, и работать по профессии тоже не буду.
Сердце колотится в груди, мама округлила глаза до размера кофейных блюдец, но молчит, за что я ей безмерно благодарна.
– Я выучилась, так как ты и хотел, получила диплом юриста, так как ты и хотел, но это не моё, и я не хочу тратить свою жизнь, занимаясь тем, что мне не по душе, – продолжила я.
Воцарившаяся тишина за столом отдаётся пугающим эхом в ушах, я, затаив дыхание, смотрю на отца в ожидании. Он у меня очень хороший, но любит, когда всё идёт по его плану.
– И кем ты хочешь работать? – после долгого молчания и осматривания тарелки перед собой спрашивает он.
– Я хочу заниматься флюид-артом, это рисование жидким акрилом…
– Это несерьёзно, – перебивает он, мотая головой.
– Это моя мечта! Я ходила пару раз на пробу в художественную школу, у меня очень хорошо получалось, и учительница говорила, что у меня есть талант, – быстро проговорила я. – И на этом можно заработать себе на жизнь, – добавляю в спешке.
Папа поднимает глаза на меня, изучает лицо, выискивает отголоски вранья, которого он так не терпит.
– Год, – строгим голосом говорит он. – Если ничего не получится, забываешь об этом.
Я, взвизгнув от радости, вскакиваю со стула и кидаюсь к нему, обвиваю его шею и целую в щёку.
– Спасибо, – шепчу радостным голосом.
Да, я взрослая и могу сама решить свою судьбу, но я их единственный ребёнок, они мне дали всё, и я должна считаться с их мнением.
Не желая тратить ни дня, на следующий же день я записалась на курсы в художественную школу, а через полгода устроилась в галерею к известному в нашем городе художнику.
Год спустя
Герман
Обычно дембель проходит по-другому, но у нас со Славой всё не так, как у других. В тот же день, когда мы должны были уехать домой, нас вызвали к главному. Мы с другом опешили и не знали, чего ожидать, но ослушаться не посмели.
– Вызывали, товарищ…
– Не надо, – махнул он на нас рукой. – Садитесь, – указал на стулья по эту сторону стола, и мы синхронно сели. – С вами хочет поговорить один человек. – Он чуть повернул голову влево, и мы только сейчас заметили ещё одного человека в углу кабинета.
Командир встаёт со своего места и выходит. Мы со Славой переглядываемся. Вроде ничего не натворили, вообще были лучшими солдатами. Неожиданно нам понравилось армия и мы не пожалели, что решили служить.
– Добрый день, – человек выходит из тени.
На нём чёрный, идеальный, будто только что из витрины модного магазина костюм, рубашка режет глаза своей белизной, короткая стрижка и серьёзное лицо.
– Меня зовут… Иван Иванов, – говорит он, на что я прыскаю от смеха. – У меня к вам предложение, так сказать, – игнорирует меня он.
– Полагаю, от которой мы не можем отказаться, – хмыкает Слава.
– Почему же? – Иван Иванов, чтоб его, расстёгивает пуговицу на пиджаке и садится в кресло командира. – Вы имеете право отказаться, – совершенно спокойным голосом отвечает.
– Ну и какое предложение? – кладёт руки на стол Слава.
– Наша организация занимается поимкой преступников, – начинает он.
А до меня начинает доходить, о чём речь, кто он такой и что хочет от нас.
– Полиция тоже занимается поимкой преступников, – язвит Слава.
– Не стоит, – поднимает руку Иванов, тем самым закрывая рот моему другу. – Вы прекрасно поняли, о чём я.
– А я вот не понял, – встреваю я.
– Мы занимаемся в основном внедрением в преступные организации…
– Шпионы? – удивлённо приподнимаю бровь.
– В некотором роде, но не настолько глобально. Поверьте, в нашей стране достаточно серьёзных преступлений…
– Так это вербовка?! – больше констатирую, чем спрашиваю.
– Она, и, как я уже говорил, вы можете отказаться.
Смотрю на Славу, он хмурится и смотрит на этого Иванова.
– У нас есть время подумать? – спрашивает он.
– Пять минут, – отвечает Иванов и, встав, идёт на выход.
Дверь за ним закрывается, и я поворачиваюсь всем корпусом к своему другу.
– В чём дело? С чего ты такой агрессивный?
– Это… неожиданно, – задумчиво смотрит перед собой он.
– Согласен, – киваю. – Но как по мне, это интересное предложение. Мы ведь всё равно обсуждали с тобой военную службу, а это ещё лучше.
– Это опасно, – огрызается он.
– Но и мы не пальцем деланы. Что ты так нас опускаешь? – недоумеваю я.
– Мой дядя работал в такой организации, – говорит он, поворачиваясь ко мне. – Его раскрыли и убили, жестоко.
Я опускаю голову, в которую тут же прокрадываются воспоминания из прошлого, как мы с родителями приехали к Славе в гости. Но это были не
