свои силы и отталкиваю его.
— Да хватит уже ломаться, — ворчит он.
Низкий тембр его голоса гипнотизирует и лишает воли.
— Ты же хочешь меня… Ты мокрая. Ты сама вернулась!
— Я вернулась за сумкой! — ору я прямо в его ухо. — У меня сумка осталась в зале! В ней телефон и ключи!
— Чего? — он отстраняется от меня.
— Я бы ни за что не вернулась, если бы не сумка!
Он оглядывается назад. На мою сумку, которая валяется на полу.
Дошло, наконец?
— Я не хочу тебя! Ты страшный! Ты… я тебя ненавижу!
— Серьезно? Прям ненавидишь? — ухмыляется он.
— Ты грубый неотесанный мужлан! Ты… просто животное!
— А тебе нравятся сладкие мальчики, да?
— Тебя вообще не касается, кто мне нравится!
Он все еще лежит на мне, опираясь на локти и накрывая меня своим огромным мощным телом. Я чувствую себя такой маленькой и беззащитной… Я боюсь его! И поэтому грублю и ору на него.
— Сколько у тебя было мужчин? — внезапно спрашивает он.
— А тебе что за дело?
— Любопытный я. Скажешь честно — отпущу.
Я замираю. Правда, отпустит?
Может, он все-таки джентльмен. Хоть в какой-то степени. Может, он из тех мужчин, кто держит слово?
— А как ты узнаешь, вру я или нет? — осторожно спрашиваю я.
— Я узнаю, — спокойно произносит он.
И смотрит на меня так, что я понимаю: да, он узнает. Он поймет. Так я и не собираюсь врать.
— Один! — выпаливаю я.
— Один?
На его лице явно читается удивление.
— Да! Один! Любимый! Единственный!
— О как. А чего тогда вчера ко мне подкатывала? Предлагала себя?
— Пьяная была!
— Прибухнуть, значит, любишь?
— Я вообще не пью!
Осуждать он меня еще будет… Сам маньяк и насильник!
— Ты обещал меня отпустить. Я сказала правду.
— Мало ли что я обещал…
— Мудак! — вырывается у меня. — Козел!
Он хохочет.
— Принцессы не ругаются.
Секунда — и он уже стоит рядом с диваном. Еще одна — и он поднимает меня. Отряхивает, как куклу. Приглаживает волосы. Застегивает пуговицу на рубашке.
Уф…
Кажется, пронесло. Еще раз.
Больше в жизни не подойду к этому клубу!
Волчара поднимает с пола мою сумку. И берет меня за руку.
— Пошли.
Я шагаю за ним на трясущихся ногах. И держусь за его руку своей трепещущей от пережитого ужаса ладонью.
Мы выходим в коридор. Куда-то идем. Поднимаемся по какой-то лестнице. И… оказываемся на крыше.
— Что?… Зачем мы тут? Я хочу домой!
— Садись.
Он толкает меня в кресло. Естественно, я падаю — попробуй устоять под его силищей! Приземляюсь на мягкие подушки. Перед низким столиком. С прекрасным видом на закатный город…
А Волчара бросает в телефон:
— Вип-ужин на двоих на верхнюю террасу.
Что? Ужин?
— Я не хочу есть!
— Хочешь.
— Нет!
— Да. Ты можешь хоть иногда не спорить? — спокойно спрашивает он.
— Не могу! Ты… я тебя не знаю! Ты маньяк! Насильник! Мудак и козел!
— Я Варлам, — он внезапно протягивает мне раскрытую ладонь.
Я растерянно замолкаю. И, почему-то, протягиваю свою.
Я думала, это будет рукопожатие. Но он целует мою руку.
Как настоящий джентльмен.
— Как тебя зовут, красавица?
— Яна, — вырывается у меня.
Хотя я не собиралась говорить ему свое имя.
— Очень приятно, Яна. Я тебя не держу. Поешь и пойдешь. Чаю горячего выпьешь… Или тебе чего покрепче?
— Нет!
— Ну и правильно. А чай тебе сейчас не помешает. Ты же вся дрожишь…
И он накрывает мои колени неизвестно откуда взявшимся пледом.
В ту же секунда на крыше появляются официанты с подносами, стол заполняется аппетитно пахнущими блюдами. И я вдруг понимаю, что реально очень голодная.
На корпоративе я пила минералку и клевала салат. А от всех этих страхов и волнений аппетит разыгрался не на шутку.
Но… это же дикий зверь! Я не могу ужинать с ним! Я его боюсь!
И я не знаю, как себя вести после того, что было.
А что было?
Да ничего не было!
Но его рука была там… Правда, только коснулась. Но все равно…
Никто, кроме Жени… Никогда! А я без него уже третий месяц.
— Ешь, — Волчара вставляет в мою руку вилку. И придвигает тарелку с аппетитным поджаристым мясом.
У меня чуть ли не слюни капают от будоражащего запаха.
А он тем времен наливает мне чай и заботливо поправляет плед…
Более странного завершения этого сумасшедшего вечера я и представить себе не могла!
Варлам
Яна пьет горячий чай. Торопится. Обжигается.
— Ой!
Смотрит испуганно.
— Зайка, не бойся меня, — произношу я как можно мягче. — Я ничего плохого тебе не сделаю.
Только хорошее. И приятное. Клянусь!
Она прикладывает пальчик к губе, которую обожгла.
И от этого жеста у меня резко срывает крышу. Подхватываю ее на руки. Падаю в кресло. И сажаю ее к себе на колени. Она смотрит испуганно, но не убегает. Хотя я чувствую, что дрожит. Моя сладкая зайка…
Я дую на ее обожженную губу. Она смотрит на меня широко распахнутыми невинными глазами. Капец заводит…
И — кладет руку на мой ремень.
Вау! Давай, крошка.
Покажи дяде, на что ты способна.
Она опускается на колени, я одним движением расстегиваю и ремень, и молнию на брюках. Она облизывает губы.
Наклоняется.
Касается своим розовым язычком головки… Обхыватывает его губами. Сжимает. Проталкивает в свой маленький аппетитный ротик.
Фа-ак… Я мгновенно взрываюсь.
Слишком быстро. Даже неловко перед Зайкой…
Я открываю глаза.
Вот уж точно — фак. И полный трындец. Обкончался в постели. Под эротический сон. Как какой-нибудь прыщавый дрочер! У меня такое в последний раз было лет в четырнадцать.
Что эта мелкая тощая зараза со мной творит?!
Я вчера ошибся, когда принял ее за испорченную штучку. Мое первое умозаключение было верным — она типичная принцесска.
Да. Я вчера накормил ее ужином. И она обожглась чаем.
И нет. На колени я ее не сажал. А, если бы я попробовал подуть на ее обожженную губу, уверен — она бы меня покусала. У заек, оказывается, острые зубки.
Смотрю на себя в зеркало ванной. Нижняя губа припухла. Она мне ее вчера искусала. И от воспоминаний об этом у меня снова бешеный стояк.
Мля! Я же только что кончил!
* * *
— Вар, ты чего тут делаешь?
— Кофе пью.
— В твоем клубе нет кофе?
— Мне твой нравится. Проблемы?
— Нет, конечно. Рад, что ты зашел. Странно просто…
— Бариста у тебя профи. Отличный эспрессо варит.
— Переманить хочешь? — с подозрением спрашивает Семен, хозяин кофейни на соседней улице.
— Я так
