почти разрядился и перестал улавливать сигнал сети, и в итоге я застряла тут.
Воспоминания обо всем пережитом навалились на неё с новой силой, а сочувственный взгляд незнакомца, который совсем не соответствовал его грубым манерам, лишь подогревал чувство жалости к себе, поэтому последние слова Алена проговорила едва не плача.
— А на крышу зачем полезли? — не представившись, продолжил допрос мужчина. В его голосе явно чувствовалось неодобрение, граничащее с тревогой. — Хотели оборвать череду несчастий, свернув себе шею?
— Нет, конечно! — возмутилась Алена. — Я ловила сигнал!
— Ничего лучше не смогли придумать? — ехидно уточнил собеседник.
— Что, например? Идти пешком до Бельдяжек? Или зябнуть в холодной машине, которая медленно, но верно превращается в сугроб? Может стоило лечь поперек трассы, чтобы вы не проехали мимо?
— Я бы не проехал! — недовольно буркнул Матвей.
— А мне почему-то показалось иначе, — поддела своего спасателя Алена, решив сыграть на его чувстве благородства.
— Где ваши родители? Муж? Парень? Почему вы проделываете такое путешествие в одиночку? — продолжил незнакомец нравоучительно.
— Сколько лет мне по-вашему? — снова возмутилась Алена. — Я еду в Бельдяжки по работе. Я что должна в каждую командировку брать всю родню до седьмого колена?
— На вид не больше двадцати… — с задумчивым видом проговорил Матвей.
— Это был риторический вопрос! Но если хотите знать, — Алена не успела договорить.
— Не хочу, — буркнул мужчина.
— Мне двадцать шесть! — её глаза победно блеснули.
Матвей, который всё это время старательно отводил взгляд, то рассматривая приборную панель, то вглядываясь в темень за окном, теперь против воли снова посмотрел на девушку. Даже с подтеками туши под глазами, влажными от растаявшего снега прядями волос у висков и чуть красным шмыгающим носом, она была красива. И что только забыла в их глуши?
— Так что с машиной? Может бензин закончился? — брякнул Матвей первое, что пришло в голову, рассматривая точеные скулы и пухлые губы новой знакомой, а затем деловито наклонился вперед и достал из бардачка металлическую фляжку с замысловатой гравировкой.
— Вот, выпейте, вам нужно согреться.
Алена робко взяла подношение, отвинтила крышку и едва не поморщилась от резкого запаха алкоголя.
— Что это? — чуть брезгливо уточнила она.
— Коньяк. Пейте, а то непременно заболеете.
— Нет, с бензином всё в порядке, — запоздало ответила девушка на заданный вопрос. — Я заправилась на станции буквально пару километров назад, — и сделала первый пробный глоток.
— У Михалыча? — с усмешкой уточнил Матвей. — Да у него никто никогда не заправляется! Он же безбожно бензин водой разбавляет!
Несчастный глоток коньяка тут же комом стал в горле, и Алена закашлялась. Она не была уверена, что видела имя заправщика, но тот мужик выглядел как вылитый Михалыч.
— Да у него скорее вода с содержанием бензина! Да в луже придорожной канавы больше бензина, чем у него было когда-то! Да… — продолжал Матвей с усмешкой бывалого водилы.
— Я поняла! — рявкнула сердито девушка и сделала ещё один добротный глоток, который как бальзам пролился на её душу и согрел продрогшее тело до самых кончиков пальцев.
— Как вам только ума хватило заехать на ту заправку? — продолжал нравоучительно Матвей, и Алена вдруг осознала, какой же премерзкий этот её спаситель! До чего же занудный тип!
— Может вы не заметили, но я не местная, — ехидно парировала девушка. — Я не знаю здешних правил и порядков!
— Кому вообще могло прийти в голову заехать на эту затрапезную заправку? Да в тех декорациях только фильм ужасов снимать! — гнул свою линию мужчина.
— А я и не ожидала от Бельдяжек голливудского блеска! — раздраженно пояснила девушка и сделала ещё несколько добротных глотков. — К тому же у меня закончился бензин! И видимо, в отличие от местных жителей я не могу создавать его из воздуха!
— Пожалуй, вам хватит, — заметив характерный блеск чуть захмелевших девичьих глаз, Матвей потянулся за флягой.
— Не жадничайте, — стала сопротивляться Алена, пряча металлическую емкость за спиной.
Она и сама чувствовала, что опьянела — сказались пустой желудок и отсутствие привычки пить крепкие напитки, но после его вопроса о возрасте хотела показаться самостоятельной женщиной, которая сама знает, когда ей нужно остановиться.
Думая о старой заправке, Алена уже не могла поверить, что позволила себя так легко обмануть! И тут девушка вспомнила, что расплатилась за разбавленный бензин золотой сережкой! Обида и жажда справедливости, подогретые алкоголем, толкали её на то, чтобы разобраться с гнусным мошенником. Медлить было нельзя! Уже утром он может продать украшение, и поминай как звали! А она сейчас совсем не в том положении, чтобы разбрасываться деньгами.
— Мы должны сейчас же поехать туда и забрать мою сережку, — воинственно проговорила Алена, пристегнулась ремнем безопасности и приготовилась к поездке, для верности вцепившись руками в приборную панель. Мужчине на миг показалось, что девушка сейчас стеганет свое кресло словно лошадь и прокричит: "Вперёд, родимая!"
— Куда? Какого ещё Сережку? — опешил Матвей. — Я сейчас отвезу вас в Бельдяжки, высажу на центральной улице и разбирайтесь со своими проблемами сами!
— Как вы можете так говорить? Я заплатила за паленый бензин дорогим украшением! Я обязана его забрать, пока есть время, пока этот вор и мошенник не пропил его или не заложил в какой-нибудь ломбард! По меркам Бельдяжек оно стоит целое состояние! Мы должны ехать!
— Мы? — удивился Матвея.
Кое-что из путанного рассказа девицы стало понятно, но он вовсе не был готов примерить на себя доспехи средневекового рыцари и ехать куда-то, сломя голову по её первому зову. Пусть она и была чертовски красивой, пусть и пробуждала в его душе щемящую тоску, обостряя набившее оскомину чувство одиночество.
— Я вам ничего не должен, дорогуша. Максимум подвезу до поселка.
— А я вам не дорогуша! — рассердилась девушка. — Раз вы не хотите мне помочь, я сама всё сделаю! Пойду к нему и потребую вернуть мою сережку обратно! Думаете, я не справлюсь без вашей помощи? Ха! Смотрите, как это делается! — она ослепительно улыбнулась ему, в один миг отстегнула ремень, открыла дверь и сиганула в сугроб, забыв, насколько высока эта машина.
— Вот черт, — проговорил Матвей обреченно, обхватывая руками руль
