сейчас приедет.
— Везет. Он как брат тебе…
От этих слов аж скулы сводит. В кругу наших общих друзей такое иногда можно услышать. Некоторые, не особо посвященные, так и продолжают думать. Я всякий раз от злости едва пузырями не покрываюсь.
— Тась, какой он мне брат?
— Да, блин… прости, вы просто друзья.
Ее такси приезжает уже через пару минут. Попрощавшись с ней, я тоже забираю свои вещи и направляюсь к выходу из зала с намерением отыскать девчонок. Сталкиваюсь с ними, как только выхожу.
— Что, уже все? — скептично усмехается Лиза, — торопитесь на «Спокойной ночи, малыши»?
— Да, по Хрюше со Степашкой соскучилась, — сую ей в руки свои и Тасины деньги, чмокаю ее и Катюху в щеки и направляюсь к дверям из черного стекла.
Уже собираюсь выйти на улицу, как вдруг замечаю у самого входа с той стороны Кирилла и Карину.
Что за?.. Разве они знакомы? Я не знала…
Пользуясь тем, что они меня не видят, останавливаюсь, чтобы понаблюдать за ними. Карина вся цветет, часто вздыхает и хлопает ресницами. А Греховцев, немного над ней склонившись, что-то говорит и… улыбается.
Мать вашу, так улыбается, что даже мне, не слышащей ни слова, внезапно становится мал лифчик. Мне он никогда так не улыбался.
От ревности кровь в голову бросается, в глазах темнеет.
Толкнув тяжелую дверь, я вылетаю наружу.
— Привет! — сразу перетягиваю его внимание на себя, — поехали?
— Привет, — его губы еще улыбаются, и я успеваю урвать крохотную частичку той теплоты, что предназначалась другой.
Но потом он снова переводит взгляд на нее и изображает пальцами трубку телефона.
Боже… только не это! Я не переживу!
Карина, слегка покраснев, смущенно ему кивает и, пробормотав мне «пока», скрывается за дверями бара.
Молча мы с Киром доходим да его машины и также молча в нее усаживаемся. Я мучаюсь от острой боли в груди, а он довольно ухмыляется.
— Не знала, что ты с Кариной знаком.
— Познакомился только что…
— Ммм…
Не могу заставить себя вслух спросить, нравится она ему или нет. Боюсь, что ответом он меня добьет. А Карина, она не может не нравится. Она скромная, в отличие от Инны, из хорошей семьи и, черт возьми, красивее меня.
Тяну воздух носом и прикрываю глаза.
— Как бар? Понравился?
— Нет, — отвечаю негромко.
Мне вообще сегодняшний день не понравился. Хочу быстрее оказаться дома, смыть с лица косметику и уснуть до утра, чтобы не накручивать себя еще больше.
— Почему?
— Не спрашивай, Кир, не понравился и все…
Вижу боковым зрением, как он на меня смотрит. Делаю вид, что не замечаю.
Зачем я его только вызвала? Зачем вообще туда пошла? Получается, сама их с Кариной свела. Молодец.
— Кирилл, можно вопрос?
— Говори, — отвечает после секундной заминки.
— Я красивая?
Хмыкнув, Греховцев откидывается на спинку кресла и прижимается затылком к подголовнику. Молчит.
— Что, такая страшная?
— Не страшная. Просто гадаю, как мой ответ мне потом аукнется.
— Никак не аукнется, не волнуйся. Скажи правду и все.
— Ты симпатичная.
— Но не красивая, да?
Симпатичная. На Тасе сегодня кофточка симпатичная, а у Лизы — сумка. Ну, и я с ними за компанию.
— Ты красивая, Настя, — проговаривает Кир с плохо скрываемым раздражением, — ты это хотела услышать?
— Спасибо.
Никогда не любила летние каникулы. Будь моя воля, я бы вообще училась без выходных и праздников. Приходится изгаляться и проявлять фантазию, чтобы видеться с Кириллом чаще.
После того, как сессия была сдана, а практика пройдена, он пропал с радаров. Его видели то в клубе, то на чьей-нибудь вечеринке и, конечно, ни разу во дворе моего дома.
В июле мы встретились всего дважды. В дорогом клубе, куда я попала вместе с Лизой, потому что, у нее везде связи. И на дне рождения у Паши в том же загородном доме его родителей.
Истосковавшимся по мне Кирилл не выглядел, но по старой доброй традиции до дома все же довозил.
В начале августа мы случайно пересеклись в кафе, где он трескал мороженое со своей сестренкой Мариной. И вот сегодня наши собираются на даче Артура Рокотова, чтобы проводить, так сказать, жаркое лето.
Надев узкие синие джинсы и специально купленный по такому случаю белый топ с красивой тесьмой на бретельках, особое внимание уделяю макияжу. Хочу выглядеть отдохнувшей, загорелой, но при этом — не вульгарно. Поэтому предпочтение отдаю теням светлых оттенков, немного подкрашиваю ресницы, а волосы собираю в хвост, которым потом заплетаю в косу.
Задумка удалась. Выгляжу свежо и необычно. Остается надеяться, что Греховцев сегодня все же разует свои глаза.
— Настька, — строго говорит Алешка, — чтобы не пила сегодня!
— Конечно, папочка, — мурлычу, нанося на запястья по капельке духов.
А потом, щелкнув его по носу, проплываю мимо и начинаю надевать обувь.
— А можно я с тобой пойду? — вдруг спрашивает он.
— Куда? Ты в своем уме? — кручу пальцем у виска, — я вообще-то не на детский утренник собралась.
— И что вы там делаете?
— Мал еще. Подрастешь — узнаешь.
— С мальчишками там целуешься, да? — ехидно хихикает брат, — наверное, со своим Греховцевым?
Ох, если бы! Я б полжизни отдала за один такой вечер.
— Чисти зубки и бай-бай! — бросаю через плечо, прежде чем закрыть дверь.
Чтобы сэкономить на такси, мы решили с Тасей ехать вместе. Поэтому, когда я сажусь на заднее сидение Фольцваген Поло, подруга уже там.
— Девчонки уже там?
— Едут, — отвечает Тася, — только Лиза звонила, сказала, что с ней Катя и Карина.
Карина так хорошо вписалась за лето в нашу компанию, что некоторые стали забывать, что она учится на другом факультете. Я больше не видела, чтобы они с Киром общались, не слышала, как она о нем говорит и вообще ничего не заметила, что свидетельствовало бы в пользу того, что между ними что-то есть. И поэтому успокоилась.
Если Кирилл не предпринимает дальнейший действий — значит, она недостаточно его заинтересовала. Меня это более чем устраивает.
Когда мы прибываем на место, веселье уже в разгаре.
— Мы опоздали? — бормочу, выбираясь из машины.
Тася обходит ее и, взяв меня за руку, тащит к открытым настежь воротам.
— Приве-е-ет! — машут нам руками девчонки одногруппницы.
Едва мы входим, как нам вручают по бокалу пива.
— Там парни мясо жарят на заднем дворе.
У мангала стоят Ваня и Арс Агеев. Гремит музыка, но толпы народа, которую я здесь ожидала увидеть, не наблюдается.
— Где все?
— На озеро пошли, — говорит Кулемин, — мы щас дожарим, тоже пойдем.
— Зачем они туда пошли? —
