по привычке, настроить планов на день, однако отключился в момент. Только в последние секунды успел подумать, что давно уже так увлекательно не проводил время.
Утро встретило его обычным пиликаньем сообщений во всех мессенджерах: кто-то из клиентов истерил, кто-то прислал новое задание, кто-то просто говорил спасибо за хорошую работу. Виктор, только открыв глаза, с головой окунулся в обычную рутину, до чертиков надоевшую, но необходимую. Хочешь нормально зарабатывать – будь добр, напрягайся.
Про девочку Алю вспомнил только ближе к вечеру. Сама о себе она никак не напоминала. Однако, стоило лишь подумать, что хочется домой, на диван, посмотреть какой-нибудь поединок из золотой коллекции, в памяти звякнул звоночек: а ведь есть занятие и получше…
Аля, как назло, решила проявить характер: не ответила ни на первый звонок, ни на второй, ни на третий. И на сообщения тоже не спешила реагировать.
Она не учла одного: Пальмовского не могли остановить такие глупости, как не отвечающий абонент, они его только раззадорили.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить адрес Али, ее полные паспортные данные, заодно убедиться в существовании отца-биатлониста и мамы- шеф-повара одного из крупных ресторанов. Правда, дядю в биографии девушки найти не удалось. Он либо был придуман на ходу, либо очень умело шифровался. Виктор не исключал ни того, ни другого.
Вооруженный новым знанием, цветами и коробкой хороших пирожных, он отправился брать Бастилию. Выгонят – не расстроится. Придумает другой способ захватить. Его подстегивал давно забытый азарт преследования, а еще… Ну, завоевывать обиженную девушку всегда интереснее, чем просиживать штаны на диване…
– Алло. – Удивленный женский голос ответил после томительного ожидания. Это была не Аля, но очень, очень похоже.
В квартире Ракитиных еще сохранился такой раритет, как домашний телефон. Виктор не особенно верил в удачу, но все же попробовал позвонить на него.
– Полину Ракитину я могу услышать? – Самым официальным тоном, на который был способен, потребовал девушку к трубке, даже не представляясь.
– Полину? – Женщина чуть растерялась, примолкла… Потом приглушенно крикнула в сторону, – Аля, тебя!
Он слышал тихое шуршание, неясные голоса, о чем-то спорящие, и лишь потом звонкое:
– Слушаю! – все же, Алю невозможно было с кем-то спутать.
– Расскажи, Полина, зачем ты врешь, что тебя зовут Алей? – Он любил этот метод сбивать людей с толку: задавать неожиданные, огорошивающие вопросы.
– Э… А кто интересуется, если не секрет?
– Кандидат в мужья. А ты уже сама попробуй догадаться, какой из них…
– Все-таки, ты решил узнать что-нибудь обо мне, да, Пальмовский? – Девчонка не страдала тугоумием, а может, просто его узнала.
– Конечно. Искал твоего дядю, генерала разведки, а нашел кое-что про тебя новое.
– А дядя тебе зачем?
– С будущей родней нужно знакомиться заранее.
– Тогда тебе нужно начинать совсем издалека – с крестных, с троюродных бабушек, у меня их много… Зачем сразу с дяди-то? Дядю нужно подготовить морально, а потом уже знакомиться…
Умением гнать словесную пургу Аля могла заткнуть за пояс любого.
– Выходи. Я жду. Двигатель не глушил еще.
– А мы разве договаривались? – Аля искусно делала вид, что сомневается, но Виктор был уверен процентов на пятьсот: она точно выйдет.
– А разве нам нужны договоренности?
– Хорошо. Жди. Скоро буду.
В этот раз он не давал себе фору в пять минут. И даже на десять не надеялся. Заглушил двигатель, погрузился в переписку по работе. Если он правильно разобрался в ее характере, Аля на этот раз ни за что не стала бы торопиться.
Но, в общем-то, и он никуда не спешил.
В окно машины постучали спустя совсем короткое время. Виктор даже не успел как следует вникнуть в переписку.
– Вы свободны, молодой человек?
Аля, как ни в чем не бывало, приплясывала рядом с пассажирской дверью. Пальмовский разблокировал замки, вышел навстречу. Мог бы и так дотянуться, впустить ее, но захотелось побыть приличным человеком… Мог же, когда хотел.
– Занят. Жду девушку. Только не знаю, которую – Алю или Полю…
– А. Ну, так вы по адресу. Помогите мне усесться в ваш катафалк, мужчина.
– Вчера он был крутой тачкой, а сегодня уже вот так, да? – Он не спешил. Сначала достал букет с заднего сиденья. Без лишних церемоний вручил. Вот чего не любил – так это пафосных речей в момент дарения.
– Да. Сегодня рассмотрела получше. Спасибо за цветы. Вы исправляетесь, мистер Тугодум. Скоро совсем перестану вас так называть.
– Садись уже. А то замерзнешь вместе с цветами.
– А поцеловать? – Лукавый взгляд метнулся к его губам, потом спрятался среди ярких бутонов. Аля вроде как внимательно изучала лепестки.
– Ружье. Я помню. Так что лучше давай попозже. – Он практически толкнул девчонку в машину.
Ты посмотри, какая резвая – вчера вроде как обиделась, а сегодня вернулась к тому же, на чем остановились.
– Папы сегодня нет дома. Мог бы не бояться.
– Откуда я знаю, может, твоя мама кидается сковородками не хуже снайпера.
Ничего он не боялся – ни мамы, ни папы, ни дяди мифического. Просто не хотел идти на поводу у капризной дамы. Будут целоваться тогда, когда он сам сочтет нужным.
– Мама кидается, да. Папе не раз прилетало, когда лез под руку. Но ты же помнишь: она очень хочет выдать меня замуж. Так что ты мог услышать только овации с ее стороны…
– Я учту на будущее. И обязательно как-нибудь порадую твою маму.
Он вел себя сознательно сухо и сдержанно. Просто, чтобы не расслаблялась и ничего себе лишнего не придумала. Однако присутствие девушки рядом почему-то приятно грело душу. Виктор с трудом заставлял себя не улыбаться в ответ. А эта зараза сияла улыбкой, как сто тысяч лампочек Ильича сразу.
– А куда ты меня везешь? Опять на трассу?
– Звучит двусмысленно…
– Ага. Мне тоже так кажется.
– Почему ты Аля, если по паспорту Полина? – Он вообще не хотел ничего обсуждать, пока не разберется с этим вопросом.
– Папа хотел Алю. А мама – Полю. – Как будто эта информация вот прямо сразу все и прояснила.
– Так папа тебя в ЗАГСе уже записал, как хотел. Или это тоже выдумка?
– Нет. Папа записал. А мама потом пошла и поменяла документы. Но я уже привыкла быть Алей и на новое имя не отзывалась. А родители так и не смогли договориться, кто пойдет все менять в третий
