мире, как она работает над изучением разных этносов, что мы тем самым способствуем формированию этнокультурной идентичности. И еще очень много он говорил что-то в этом духе, пока не был прерван останавливающим жестом Зверева.
— Павел Иванович, это все очень интересно. Но для девочек-филологов, — он покосился на меня. — Но при чем тут я? И почему я?
И Павел Иванович впервые на моей памяти не смог сразу найти ответ. А что он хотел, что ему человек бизнеса сразу с готовностью вот так просто отстегнет кучу денег? Мне стало смешно, и я улыбнулась. Но Зверев понял мою улыбку, видимо, по-своему и обратил свой взгляд на меня. Заинтересованный, надо сказать, взгляд.
— Галина, так, кажется, вас зовут? — я кивнула. — Что вас так рассмешило? Это ведь ваша исследовательская работа, я правильно понял?
Я опять кивнула.
Откуда он узнал? Неужели читал?
— Ну так расскажите мне, Галина, почему мне стоит дать денег на ваш проект? В трех словах — о чем он вообще?
Я, с одной стороны, я понимала, что никто просто так денег не дает, с другой стороны, он меня просто взбесил вот этим своим надменным пренебрежением. Хочет в трех словах? Да пожалуйста.
— Дерево. Род. Будущее.
— И что эта шарада означает? — спросил Зверев.
— Вы просили рассказать в трех словах, я рассказала. Раскрыть эти три слова вы не просили.
Зверев, сощурившись, некоторое время молча смотрел на меня. Павел Иванович укоризненно поджал губы и еле заметно покачал головой. А я невинно смотрела на Зверева.
— Павел Иванович, — обратился он к декану, но смотрел при этом на меня. — Давайте сюда спонсорский пакет.
Он молча взять из рук Павла Ивановича презентацию проекта с обоснованием необходимости финансирования, при этом все еще сверлил меня взглядом. И вот что ему нужно?
— Я готов финансировать ваш проект. Но это пока предварительное решение. Окончательное сообщу через неделю. На этом предлагаю завершить нашу встречу, меня уже ждут в другом месте. Я вам позвоню и сообщу о своем окончательном решении, — он все-таки наконец-то оторвался от меня и посмотрел на Павла Ивановича. — Здесь указаны все номера телефонов? Всех причастных к проекту? — он положил руку на папку.
— Мой там точно есть, — кивнул декан. — А если вам необходим еще телефон Светланы…
Но Зверев прервал его.
— Насколько я понимаю, Светлана не имеет никакого отношения к исследованию? Телефон Галины внесен в контакты? — Зверев смотрел пристально, выжидательно, так, что Павел Иванович без слов взял папку и добавил в контакты мой номер. Так же молча вернул ее Звереву.
— Отлично. А то вдруг мне понадобится уточнить детали про дерево, род и будущее, а ответить мне может только Галина, — он насмешливо мне улыбнулся. Раздавшийся телефонный звонок мобильного прервал его. И уже отвечая звонившему, он кивнул нам, пожал руку Павлу Ивановичу и держа плечом телефон, развел руками — мол, простите, важный разговор.
— Секунду, — он все-таки оторвался от телефона и подойдя ко мне, произнес:
— Галина, у меня наверняка возникнут вопросы. Будьте готовы на них ответить. Именно от ваших ответов будет зависеть финансирование вашего проекта, — он еще раз прошелся по мне взглядом и отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена.
Я первой вылетела из переговорной. Чувствовала себя странно. Зверев меня бесил. Не знаю, почему я так на него злилась, но это было выше меня, что-то иррациональное. Зачем ему мой номер телефона? И на что он вообще намекал? Или мне показалось? Да и вообще, похоже, я завалила переговоры и денег мы не увидим.
И как будто вторя моим мыслям, ко мне вплотную подошел Павел Иванович и практически прошипел в лицо:
— Круглова, вы что себе позволяете? Вы понимаете, что практически сорвали переговоры? И вы понимаете, что ректор узнает об этом? Жду вас сегодня на кафедре.
Он развернулся и пошагал к лифту, а за ним, семеня на своих лабутенах, почти побежала Светочка.
***
Дорогие мои! Вот так, по моему мнению, выглядит Игнат Зверев. А вы себе его так представляли? Делитесь в комментариях! Я читаю их все и мне как автору очень приятно, что вы так эмоциолнально реагируте на события. С любовью к каждому из вас, Агата.
Я в растерянности стояла, не зная, что предпринять. То ли ехать домой, вернее, к Максу, переодеться, а потом в универ, то ли сразу туда. Пока стояла, у меня позвонил телефон.
— Ну, произвела впечатление на Зверева? — весело спросил Макс.
— Еще как, — мрачно ответила я.
— Замечательно. Это нужно отметить. Ты где сейчас?
— Макс, да нечего отмечать, я похоже все зарубила. Стою пока перед бизнес-центром. Мне еще на кафедру нужно, вот не знаю, куда лучше податься.
— Жди там, сейчас подъеду.
И Макс отключился.
Он что, предлагает мне в этой юбке раскорячиться на байке? И на шпильках? Я скептически оглядела свой наряд. Рядом послышался рев мотоцикла и ко мне подрулил Макс. Снял шлем и не сходя с байка, протянул мне рюкзак, подмигивая.
— Ты же не думала, что я заставлю тебя нестись по городу на байке в задранной до талии юбке? Не, ну мужикам бы, конечно, понравился вид твоей задницы в кружевных трусиках, но все-таки не стоит. Тут же есть туалет? — он кивнул на бизнес-центр.
Я пожала плечами.
— Да наверняка. Но там же охрана.
Макс закатил глаза.
— Солнцева, вот как тебя угораздило дожить до твоих почтенных лет, если ты такая беспомощная?
Я просто молча заехала ему рюкзаком по голове.
Он, хохоча, подхватил меня под руку и повел назад в бизнес-центр. Что-то шепнул, обаятельно улыбаясь, девушке на ресепшене, и она кивнула куда-то вглубь коридора.
Я отправилась в туалет, переоделась в джинсы и косуху, которую откуда-то достал Макс. Черт, не расплачусь ведь с ним ни за что. И у меня такая нежность к нему накатила. Ну почему мне достался Стас, а кому-то достанется такое счастье как Макс?! Не буду завидовать, не буду завидовать, не буду… повторяла я про себя эту фразу как мантру. Да нет, черт возьми, буду! И сама лично проконтролирую, что ему досталась самая лучшая!
Я вышла, села сзади Макса на мотоцикл и покрепче обняла его. Так, что он даже удивленно повел головой в шлеме, откинул козырек и посмотрел на меня, вопросительно подняв брови.
— Нет, ничего, — улыбнулась ему. — Как давно я тебе говорила, что обожаю тебя?
— А, еще в прошлой жизни, — он широко улыбнулся.
— Обожаю тебя до Луны и обратно, — и я опять прижалась к нему крепко-крепко.
