не в случае с Ликой. Виной всему была обыкновенная зависть. Лере хотелось, чтобы это на нее все обращали внимание, восхищались, писали любовные записки и звали в кино, а на деле ей не доставалось ничего — все сливки всегда собирала ее суперпопулярная подруга.
Когда девушки уже закончили школу, и Лика начала встречаться со своим будущим мужем Арсеном, Лера была крайне раздосадована этим фактом. Все потому, что Арсен изначально положил глаз на нее, а потом резко переметнулся к Лике, стоило ему один раз ее увидеть. Потом была грандиозная свадьба. А уже после, когда Арсен был пойман на измене, а Лика сходила с ума от горя и любви, Лера лишь злорадствовала и даже не скрывала этого.
«Он и со мной хотел переспать, — сказала она зареванной подруге. — А прошло всего пару месяцев после вашей свадьбы. Вот так вот».
Сейчас, по прошествии стольких лет, становилось очевидно: Лера вернулась, не только чтобы вернуть Саттарова, но и для того, чтобы наконец утереть нос бывшей подруге. Раз и навсегда закрыть все гештальты и утвердить себя на роль королевы. Разница была лишь в том, что Лика никогда не считала себя лучше нее, не пыталась соперничать и уж тем более не отбивала Саттарова. Лера сама расторгла помолвку и теперь была кем-то вроде собаки на сене.
В общем, Лика прекрасно понимала, что происходит, и не собиралась предоставлять мстительной змеюке простор для маневров. На следующий день девушка улучила момент и положила свой мобильный на открытую полку в столе Виктора, предварительно включив диктофон. А через пару минут, ровно в 11 утра, в приемную явилась Лера, после чего они с боссом удалились в его кабинет.
Лика знала, какая там хорошая шумоизоляция и поэтому заранее продумала идею с диктофоном. Витя так и так бы все ей рассказал, но он мужчина, а значит, вполне мог упустить детали, в которых как раз и крылся внутренний дьявол Валерии.
Прошло довольно много времени, порядка 25 минут, когда дверь наконец распахнулась, и Лера покинула кабинет начальника, бросив бывшей подруге нагловатую ухмылочку на прощание. Лика ответила тем же. Ей уже не терпелось забрать телефон и послушать запись.
— Ну, как поговорили? — невинно поинтересовалась она, заглянув в кабинет.
— Думаю, не стоит тратить время на рассказ, — с ироничным блеском, плескавшимся в прищуре серых глаз, проговорил Саттаров. — Давай я сейчас сделаю вид, что испытываю острую потребность подойти к окну, дабы насладиться фасадом соседнего здания, а ты, пользуясь моментом, заберешь свой телефон и узнаешь, как мы поговорили. Здорово я придумал, правда?
Лика фыркнула, молча подошла к столу, схватила телефон и, остановив запись, направилась на выход.
— Эй, — поманил пальцем Саттаров, — что, даже не сделаешь вид, что тебе стыдно?
— Еще чего.
— Обожаю эту твою бесхитростность. Как наслушаешься, заходи. Хочу устроить харрасмент прямо на этом столе.
Лика прошла в кухню, сварила себе кофе и, всунув в уши наушники, принялась изучать диктофонную запись. Сначала речь шла чисто о работе. Казалось, Лере постоянно хотелось свернуть куда-то не туда и поговорить о личном, но Виктор не позволял ей этого сделать. Впрочем, ей все же удалось найти лазейку.
— Как так вышло, что к нам на помощь направили именно тебя? — поинтересовался Саттаров. — Не в курсе?
Лера многозначительно хмыкнула:
— Думаешь, это была моя инициатива?
— Я ни о чем не думаю. Просто задал вопрос.
— Если хочешь знать, я и сама не рада, что к вам направили именно меня. Мне было морально тяжело даже думать в сторону Москвы, учитывая, что здесь ты… Но приказ дал кто-то сверху, поэтому отказаться я не могла. А что, нашей Анжелочке неспокойно? Боится, что между тобой и мной вспыхнут былые чувства, и она останется не у дел?
— Предлагаю вернуться к обсуждению квартальной отчетности, — сухо проговорил Саттаров. — Тебе хватит три месяца, чтобы все подбить? Если нет, попрошу помощи у второго московского филиала. Они готовы поспособствовать общему делу.
— Отчетность никуда не убежит. Вить… давай нормально поговорим? Пожалуйста. Я понимаю, что натворила дел, решив расстаться перед самой свадьбой, но я была уверена, что ты сам этого хочешь. Знаешь ведь наше сарафанное радио? Ходили разные слухи, что, мол, пока я, святая простота, жду тебя в Петербурге, ты вовсю развлекаешься с девицами в Москве. Я знала, что это всего лишь слухи, но и доказательств обратного у меня не было. Ты мог часами меня игнорировать, звонил раз в два дня… Что еще я могла подумать? Но стоило мне немного отойти от всего этого, как мне вдруг рассказывают, что ты уже не один…
— Кто рассказывает?
— Да какая разница? Разве это сейчас самое важное??
— Ты права, Лера. Самое важное сейчас — квартальная отчетность, поэтому…
Лера не дала ему договорить:
— Хватит вести себя так отстраненно. Прошу тебя. Мы ведь с тобой не чужие люди. Помнишь, как ты окликнул меня на Невском проспекте, и как мы потом гуляли всю ночь и не могли наговориться? Я тогда только приехала в Питер, еще ничего не знала… Сначала я просто обрадовалась, что встретила знакомого человека, но потом, под конец нашей встречи, поняла, что влюбилась. Знаю, я рассказывала об этом миллион раз, но все равно каждый раз вспоминаю ту прогулку с улыбкой. Вить, ты же тоже помнишь, как нам было хорошо вместе. Помнишь, как сделал мне предложение на корабле в белые ночи. Я тоже грею в памяти каждую деталь и безумно скучаю. Знаю, ты все еще злишься на меня, и я это заслужила, но просто дай мне все исправить. Не веди себя так, будто эти восемь лет ничего для тебя не значили. Я же вижу, что это неправда. Мы оба это понимаем.
— Лера, я не злюсь на тебя, — вздохнул Виктор. — И наши восемь лет значили для меня многое. Но я не вижу смысла обсуждать это все сейчас, учитывая, что мы с тобой уже не вместе. Это впустую потратит и твое, и мое время, а времени и так мало. У нас весь отдел встал из-за этих аудиторских проблем.
— Намекаешь, что, мол, все, Лера, вали-ка ты подальше, ведь у меня и Копытовой все серьезно? Так? Еще скажи, что рассматриваешь ее на роль своей будущей жены. Это же смешно.
«Вот же сука!» — про себя возмутилась Лика и сделала большой глоток кофе. Но больше всего ее возмутили не слова бывшей подруги, а тот факт, что Витька вообще никак не отреагировал на них. Как будто эта дрянь сказала все верно.
