Я дышала тяжелее.
— Но я скажу вот что. — Он придвинулся еще ближе, и я обнаружила, что отступаю назад, не в силах остановиться. — Я знаю, чего хочу — тебя.
* * *
Диллан
Я шагнул ближе к ней, наблюдая, как она отступает. Она боялась меня, боялась всего, что я ей сказал. Она увидела тьму во мне. Я почувствовал это, ощутил это от нее, как будто она была раненым, испуганным зверьком, заблудившимся в лесу.
Это сделало меня тверже.
— Ты боишься меня, — прямо заявил я.
— Нет, — прошептала она.
Но я видел страх в ее глазах. Это был не тот страх, который заставил ее подумать, что я причиню ей боль. Нет, она боялась своих чувств … чего она хотела от меня.
Я был охотником, диким отшельником, живущим в гребаной глуши, потому что предпочитал быть сам по себе, а не в окружении других. Я выслеживал, охотился и убивал, чтобы прокормиться. Я мог читать знаки ее тела так же легко, как сейчас чувствовал биение своего сердца в груди.
Она остановилась, прижав руки к стене позади себя, и я наблюдал, как она задержала дыхание. Это было едва уловимо, просто вдох… Затем никакого выдоха. Она замерла на несколько секунд, пристально глядя на меня; затем медленно выдохнула. Я опустил взгляд к ее шее, увидел, как сильно и быстро бьется ее пульс.
Она нервничала, но была возбуждена.
Бьюсь об заклад, ее киска была влажной для меня. Я уверен, если бы я прикоснулся к ней, она бы уступила мне просто так.
Я сосредоточился на ней. Я не хотел пропустить ни малейшей эмоции, промелькнувшей на ее лице. Ее губы были слегка приоткрыты, и я слышал ее учащенное дыхание. Я был в футе от нее, ее сладкий аромат не был похож ни на что, что я когда-либо нюхал. Мой член был таким чертовски твердым, как чертова стальная труба под моими джинсами.
— Я не хочу, чтобы ты боялась меня, хотя тебе следовало бы.
— Я тебя не боюсь.
Я услышал правду в ее голосе, но, тем не менее, она была намного лучше меня. Она была милой и доброй и не видела отвращения мира, как я.
Она потеряна, как и я, и тоже познала боль и одиночество.
— Чего ты хочешь? — медленно спросил я, понизив голос. — Скажи мне, чего ты хочешь.
Мне нужно было услышать, как она признает, что она хочет меня. Потому что прямо сейчас я потерялся в своем желании к ней. У меня пропала потребность обладать ею во всех отношениях, заставлять ее чувствовать себя хорошо.
Мне было больно слышать, как эти слова слетают с ее губ, как явная капитуляция, прежде чем я завладею ее телом.
Но она ответила мне не сразу. Это было в равной степени разочарованием и возбуждением. Тот факт, что она сопротивлялась, пытаясь быть сильной, заводил меня. Но я также был мужчиной, который хотел того, что только она могла дать.
Я шагнул ближе и оказался прямо напротив ее, так что, если бы я глубоко вдохнул, то коснулся бы ее. Я опустил взгляд, наблюдая, как быстро поднимается и опускается ее грудь, ее дыхание участилось, ее эмоции обострились. Я был хорош в том, чтобы замечать мелочи, едва уловимые изменения в ком-то. Может быть, это была моя военная подготовка, или, может быть, просто эта женщина сделала все во мне более обостренным?
В любом случае я бы получил от нее то, что хотел, не потому, что я бы вытянул это из нее силой, а потому, что я заставил бы ее понять, что то, что ей было нужно от меня, я давал добровольно.
Она еще не ответила мне.
— Сопротивление тому, чего я хочу, только заводит меня, Лекси. — Я поднял взгляд и уставился ей в лицо. Черт, ее зрачки были так расширены. Я знал, что она была готова для меня, ее тело было готово принять меня. Звук, который она издала, был немного шокирующим и приятным. Я услышал его так же хорошо, как если бы сам его издал.
Я опустил руку, скользнул пальцами по рубашке, которая была на ней, и остановился, когда добрался до подола. На секунду я просто оставил пальцы там и уставился ей в глаза. Предвкушение и волнение от того, что я собирался сделать, побежали по моим венам. Я был возбужден, нуждаясь в этом так чертовски сильно, что мог попробовать это на вкус.
Я просунул пальцы под подол рубашки и медленно начал поднимать его.
— Итак, скажи мне, чего ты хочешь, и это будет твоим, — сказал я со стоном.
— Я хочу тебя. Боже, — наконец произнесла она, и эти слова были не более чем глотком воздуха, сорвавшимся с ее приоткрытых губ.
Я наклонился ближе, так что мой рот оказался совсем рядом с ее.
— Нет, не Боже, детка. Произнеси мое имя. — Я потянулся к пуговице на ее джинсах, и, поскольку сейчас я был диким, я расстегнул их и спустил вниз по ее бедрам секундой позже. Она издала этот звук, который завел меня еще больше. — Сними их, — приказал я, и был рад, что она немедленно повиновалась.
Я снова задрал ее рубашку и скользнул пальцами ниже, пока не нащупал край ее трусиков. Я снова начал спускаться, мои пальцы скользили по ее обнаженной коже. Я почувствовал, как ее плоть покрылась мурашками от моего прикосновения, и осознание того, что она была так восприимчива ко мне, несказанно обрадовало меня.
— Произнеси мое имя, Лекси, — приказал я, глядя прямо ей в глаза.
— Диллан, — прошептала она.
Я не смог удержаться от стона. Черт, когда я услышал, как она произносит мое имя, со мной творилось всякое, в моей голове проносились всевозможные грязные образы.
— Я…
Я смотрел ей в глаза, желая, чтобы она рассказала мне все. Я хотел, чтобы она раскрыла свои самые сокровенные потребности.
Я хочу быть тем, кто воплотит их в жизнь.
— Скажи мне, — потребовал я.
— Я хочу этого.
Да, она, блядь, сделала это.
— Но я никогда не делала этого раньше.
Я сжал челюсти, глубокий звук удовольствия вырвался из меня.
— Я никогда не была с мужчиной.
Она была девственницей, и я был бы тем, кто предъявил бы права на ее вишенку. Я был бы единственным, кто знал бы, какова на ощупь ее киска, какой тугой и горячей она была на самом деле. Возможно, она еще не знает этого, но Лекси была моей. Она всегда будет моей.
Я не смог удержаться от того, что сделал дальше. Я даже не хотел пытаться.
— Я собираюсь показать тебе, что делает настоящий мужчина, когда видит то, чего хочет. — Я наклонился и закрыл глаза, вдыхая ее запах. Я провел кончиком носа по изгибу ее шеи. Она вздрогнула от моего прикосновения и издала самый сладкий, блядь, звук. Звук пронзил мой член, и мои яйца напряглись. Я хотел толкнуться в нее, почувствовать, как ее девственная киска сжимается под моим членом, доит меня. Я хотел наполнить ее своей спермой, сделать ее настолько наполненной моим семенем, чтобы оно выскользнуло из тесных, горячих пределов ее тела.
Когда я скользнул рукой по внешней стороне ее бедра, она потянулась и ухватилась за мой бицепс. Я мог бы сказать, что это была непроизвольная реакция, учитывая выражение ее лица, но мне все равно это чертовски понравилось.
Удерживая ее взгляд, я скользнул рукой по впадинке под коленом, легко приподнял ее ногу и закинул себе на талию. Она держала ее там, как хорошая девочка, и я переместил руку, чтобы обхватить ее попку. Задница была круглой… идеальной. Я хотел, чтобы она почувствовала, какой я твердый, как сильно я хочу ее. Мой член пульсировал, и эта дикая потребность внутри меня была как живое существо. Это было такое сильное давление, какого я никогда раньше не испытывал.
Отсутствие секса никогда не было для меня проблемой, потому что та, кого я желал, всегда был недостижимой.
Больше нет. Она прямо здесь, чтобы быть с тобой. Она хочет, чтобы ты сделал ее своей.
Я хотел, чтобы мой рот был на ее губах, на ее плоти, на ее киске. Я хотел запомнить каждый дюйм ее тела своими губами и языком. Не было бы ни одной ее части, которой я не владел бы, когда закончу с ней.
Не мучая себя больше, я опустился перед ней на корточки. Теперь ее руки были прижаты к бокам, ноги слегка раздвинуты. Она посмотрела на меня сверху вниз, ее дыхание еще участилось, ее потребность все еще была очевидна.
