взгляд, прежде чем идти дальше. Меня не интересуют художественные книги — я читаю только те, которые могут меня чему-то научить. В частности, информатике и хакерству.
Сейчас эти книги уже ничему не могут меня научить. Я освоил, а потом и превзошел их.
Когда я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на какую-нибудь другую хрень, мой взгляд задерживается на доске объявлений прямо у книжного магазина, улыбающееся лицо которой светится мне в ответ.
Без разрешения мои ноги замедляют шаг, пока не приклеиваются к цементному тротуару. Кто-то натыкается на меня сзади, его меньший рост едва подает меня вперед, но это все равно выводит меня из странного транса, в который я впал.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на разъяренного парня позади меня, его рот открывается и готовится обругать меня, но как только он взглянул на мое покрытое шрамами лицо, он перешел на полу-ходьбу, полу-бег. Я бы рассмеялся, если бы не был так растерян.
Передо мной фотография автора, который проводит автограф-сессию.
Она чертовски невероятна.
Длинные волнистые волосы цвета корицы расчесаны по изящным плечам. Кожа цвета слоновой кости с веснушками, усеивающими ее нос и щеки. Легкие и единичные, не перегружающие ее невинное лицо.
Меня привлекают ее глаза. Знойные, раскосые глаза — такие, которые всегда выглядят соблазнительно, даже не стараясь. Они почти такого же цвета, как ее волосы. Такой светло-каштановый, что это необычно. Один взгляд этой девушки — и любой мужчина встанет на колени.
Ее губы пухлые и розовые, растянутые в лучезарную улыбку с ровными белыми зубами.
Я обращаю внимание на имя под фотографией.
Аделайн Рейли.
Красивое имя, подходящее для богини.
У нее нет той пластиковой красоты, которую можно увидеть на полках журналов. Хотя она легко могла бы попасть на одну из этих обложек без фотошопа и хирургии, ее черты лица естественны.
Я видел много красивых женщин в своей жизни. И много трахал.
Но что-то в ней меня завораживает. Такое ощущение, что за моей спиной бушует ураган, подталкивая меня к ней и не оставляя места для сопротивления. Мои ноги несут меня в книжный магазин, мои черные ботинки намочили приветственный коврик у входа.
Единственный стойкий запах, наполняющий воздух, — это запах подержанных книг, хотя и сбивчивый из-за большого скопления людей. Это небольшое помещение было построено не более чем для десяти больших книжных полок, расположенных в левой части комнаты, небольшой кассы в правой части и, возможно, тридцати человек. Теперь в центре комнаты стоит большой стол, за которым сидит автор, а в душном магазине набилось по меньшей мере вдвое больше народу.
Здесь слишком жарко. Слишком много народу.
И один мудак рядом со мной продолжает ковырять в носу, его грязная рука касается всей книги, которую он держит в руках. Я мельком взглянул на Рейли на обложке.
Бедная девочка. Вынуждена подписать книгу, на которой, вероятно, находятся козявки.
Я открываю рот, готовый сказать этому ублюдку, чтобы он прекратил искать сокровища в своих ноздрях, когда мне кажется, что врата рая открываются.
В эту секунду люди перед нами расступаются под идеальным углом, обеспечивая мне хороший обзор. Сначала я вижу ее только краем глаза, но и этого взгляда достаточно, чтобы мое сердце пошло вкривь и вкось.
Я поворачиваю голову, как одна из тех жутких сучек в фильме про экзорциста — медленно, но вместо злобной улыбки, я уверен, что выгляжу так, будто только что узнал, что есть доказательства того, что Земля на самом деле плоская или еще какая-нибудь хрень.
Потому что это тоже чертовски смешно.
Кислород, слова, связные мысли — все это дерьмо покидает меня, когда я впервые вижу Аделайн Рейли во плоти.
Черт.
Вживую она еще более изысканна. От одного ее вида у меня слабеют колени и учащается пульс.
Я не знаю, существует ли Бог на самом деле. Я не знаю, ходило ли человечество когда-нибудь по Луне. Я также не знаю, существуют ли параллельные вселенные. Но что я точно знаю, так это то, что я только что нашел смысл жизни, сидящий за столом с неловкой улыбкой на лице.
Сделав глубокий вдох, нахожу место у стены в глубине зала. Я пока не хочу подходить слишком близко.
Нет.
Я хочу понаблюдать за ней некоторое время.
Поэтому я остаюсь сзади, проглядывая сквозь десятки голов, чтобы хорошо ее рассмотреть. Слава богу, что у меня есть рост, потому что если бы я был маленького роста, то, наверное, пролез бы сквозь всех.
Высокая, ивовая женщина протягивает моей новой одержимой микрофон, и на краткий миг последняя выглядит так, будто готова сбежать. Она смотрит на микрофон так, как будто женщина передает ей отрубленную голову.
Но взгляд исчезает через несколько секунд, едва она успевает надеть маску. Затем она выхватывает микрофон и подносит его к дрожащим губам.
— Прежде чем мы начнем…
Черт, ее голос — чистый дым. Такой голос можно услышать только в порнофильмах. Я закусываю нижнюю губу, сдерживая стон.
Я прислоняюсь к стене и смотрю на нее, совершенно очарованный маленьким существом передо мной.
Что-то необъяснимо темное возникает в моей груди. Оно черное, злое и жестокое. Даже опасное.
Все, что я хочу сделать, это сломать ее. Разбить ее на кусочки. А затем расположить эти части так, чтобы они совпали с моими собственными. Мне плевать, если они не подойдут — я их, блядь, сделаю.
И я знаю, что собираюсь сделать что-то плохое. Я знаю, что переступлю черту, за которую никогда не смогу вернуться, но во мне нет ни капли того, что мне не похуй.
Потому что я одержим.
Я зависим.
И я с радостью перейду все границы, если это означает сделать эту девушку своей. Если это означает заставить ее быть моей.
Я уже все решил, решение укрепилось в моем мозгу, как гранит. В этот момент ее блуждающие глаза скользят прямо на мои, сталкиваясь с такой силой, что я едва не падаю на колени. Ее глаза слегка округляются в уголках, как будто она так же очарована мной, как и я ею.
А потом читатель перед ней отвлекает ее внимание, и я понимаю, что мне нужно уходить, пока я не наделал глупостей, вроде похищения ее на глазах, как минимум пятидесяти свидетелей.
Неважно. Теперь она не сможет от меня убежать.
Я только что нашел себе маленькую мышку, и не остановлюсь, пока не поймаю ее в ловушку.
Манипулятор
Не так я представляла вечер пятницы. Копаться в стенах
