ни в коем случае не способна на что-либо незаконное и криминальное. Она слишком невинна. То, что доктор обнаружил во время ее осмотра, только доказывает это.
— Я знаю, тебе это не понравится, — осторожно продолжает он, — но думаю, наш следующий шаг — опубликовать ее фото и надеяться, что кто-нибудь ее узнает.
В животе у меня поселяется ужас.
— Пока рано.
— Брэкс, чувак. У меня нет выбора. Мне нужны подвижки в этом деле.
— Мне все равно, что ты сделаешь, Крейг, просто найди другой способ.
— Ради всего святого, как, черт возьми, по-твоему, мне это удастся, если ты даже не даешь мне поговорить с ней? Каждый раз, когда я начинаю ее расспрашивать, ты меня останавливаешь.
— Потому что она не может ответить ни на один из твоих вопросов, и ты причиняешь ей беспокойство, — огрызаюсь я.
— Что между тобой и этой девушкой? Никогда раньше не видел, чтобы ты так себя вел.
Как я могу объяснить, если даже сам этого не понимаю? Просто в ней есть что-то такое, что пробуждает мои защитные инстинкты. Возможно, это из-за того, какой я ее нашел: сломленной, одинокой и раненой. Возможно, потому, что я могу понять, когда тебя выбрасывают, как вчерашний мусор, или избивают до полусмерти. Или, возможно, это из чего-то другого, чего-то большего…
— Слушай, просто подожди еще немного, — прошу я, отказываясь отвечать на его вопрос. — Дай ей время поправиться. Память может вернуться к ней в любое время. Чем в большей безопасности она себя чувствует, тем больше у нас шансов, что это произойдет. А если ее фото будет развешано по всему городу, эта безопасность сойдет на нет.
Тишина на другом конце провода длится всего секунду.
— Хорошо, но долго я ждать не собираюсь. У меня плохое предчувствие по этому поводу, Брэкс.
— Как и у меня.
— Ладно. Будем на связи, — говорит он в завершении разговора.
— Непременно. Скоро поговорим. — Повесив трубку, кладу телефон обратно в карман и сцепляю руки за головой, чувствуя, как в плечах нарастает напряжение.
— Брэкстен?
Я оборачиваюсь на нежный, сонный голос и встречаюсь лицом к лицу с ангелом. Раненым, но, тем не менее, ангелом.
— Привет, — здороваюсь я, подходя, чтобы снова сесть у ее кровати. — Как чувствуешь себя сегодня?
— Ммм, — сонно размышляет она, темные ресницы отбрасывают тень на покрытые синяками щеки. — Нормально, просто сильная усталость. Ты давно здесь?
Пожимаю плечами, вместо того, чтобы сказать, что нахожусь здесь уже три часа. Я прихожу к ней каждый день, к большому разочарованию сучки-медсестры, но не хочу, чтобы она оставалась одна.
— Прости, — говорит она, видя ответ на моем лице, несмотря на мое молчание. — Кажется, я всегда сплю, когда ты здесь.
— Не беспокойся об этом. Чем больше будешь отдыхать, тем быстрее поправишься. Твое выздоровление — это все, что сейчас имеет значение.
Она одаривает меня слабой улыбкой, но, несмотря на слабость, способна сбить меня ею с ног.
— Спасибо, что ты здесь. Даже если я всегда сплю, мне от этого менее одиноко.
— Я сказал в самый первый день, что не оставлю тебя, и сдержу свое слово.
Голубые глаза изучают меня, с силой притягивая в кристальные глубины, пока она не прерывает зрительный контакт.
— Это звонил шериф Клемсон?
— Да.
— Он что-нибудь нашел? — в ее нежном голосе звучит надежда.
— Пока нет, но он работает над этим.
Алиса кивает, но нельзя отрицать выражение разочарования на ее лице.
— Прошло столько времени, что я начинаю задаваться вопросом, ищет ли меня кто-нибудь. Может, в моей жизни нет никого, кому бы я была важна.
Потерянность в ее голосе заставляет меня потянуться к ее руке, потребность утешить пересиливает все остальное.
— Ты мне важна.
На ее лице появляется грустная улыбка.
— Ты до смешного мил, Брэкстен Крид. Тебе кто-нибудь говорил это?
— Нет, но я обязательно передам твои слова братьям. Это может стать еще одной причиной зависти этих засранцев ко мне.
Как я и надеялся, с ее губ слетает мелодичный смешок, проникая мне в грудь. Внезапно, этот звук мне до боли хочется услышать снова.
Не отрывая от меня глаз, Алиса откидывается на подушку.
— Сколько у тебя братьев?
— Двое и невестка. А еще есть очень классная племянница. Она похожа на меня.
Улыбка не сходит с ее лица.
— Если они хоть в чем-то похожи на тебя, то уверена, они замечательные. — Внезапно она отводит взгляд. — Знаешь, кажется, я так и не поблагодарила тебя за спасение моей жизни. Пусть я и не знаю ничего о себе, но я благодарна, что осталась жива, чтобы узнать это, и все это твоя заслуга. Спасибо, Брэкстен.
Я вспоминаю тот момент, когда нашел ее лежащей на земле. Избитую и беспомощную. Этот образ будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
— Алиса, тебе не нужно меня благодарить. Я рад, что именно я нашел тебя.
Ее глаза снова обращены ко мне, останавливая время, связь между нами пульсирует, как провод под напряжением.
— Сегодня утром ко мне приходила социальный работник, — выпаливает она.
От этого откровения я резко выпрямляюсь. Мне не нравится слышать, что кто-то был у нее в палате без меня.
— Чего она хотела?
— Поговорить. — Алиса теребит простыню, тонкие пальцы дергают за выбившуюся нить. — Она предложила мне присоединиться к консультациям и группе поддержки. А также дала название приюта для женщин, готового принять меня, пока полиция будет работать над выяснением обстоятельств моего прошлого.
Только через мой гребаный труп.
Я ни за что не позволю ей стать частью той же системы, что подвела нас с братьями.
— По словам доктора Карвера, я исцеляюсь намного быстрее, чем ожидалось, — мягко продолжает она. — Звучит так, будто я смогу выбраться отсюда всего через несколько дней.
— Похоже, ты не очень этому рада.
— Рада, — спешно говорит она. — Я ценю всю оказанную мне помощь, медсестры такие потрясающие, как и доктор Карвер. Даже шериф Клемсон и, безусловно… ты.
Ее взгляд скользит к ее переплетенным пальцам, она пожимает плечами.
— Не знаю, наверное, я просто боюсь.
— Чего?
Ее глаза снова обращаются ко мне, в прозрачных голубых глубинах мерцает страх.
— Того, что ждет меня, когда я выйду отсюда, — шепчет она. — Как мне покинуть эти стены, зная, что кто-то там, возможно, желает моей смерти?
— Никто не причинит тебе вреда, Алиса.
По ее избитой щеке скатывается слеза, и вид этого выворачивает меня наизнанку.
— Поедем ко мне домой, — слова слетают с моих губ без колебаний.
На ее лице отражается удивление.
— К тебе?
Я киваю.
— Папина ферма — идеальное место для исцеления. И там безопасно. Мы с
