сосредоточиться. Надо развеяться, на выходные точно отпрошусь к Миле.
Зародившаяся мысль только больше крепнет после очередного столкновения с Владом во вторник и среду. Ничего не могу с собой поделать и перестать пересекаться с ним, но ноги раньше не выходят из дома. Хотя прекрасно осознаю, что это неправильно.
В среду ужин проходит относительно спокойно, все вернулось на круги своя: «Кристина, не горбись. Опять волосы не выпрямила. Убери руки со стола…»
Мама в своем репертуаре. И чем ей так не угодили мои волосы? Все-таки Ирина Владимировна права: с кудрявыми мне лучше.
— Люба, давайте просто поедим. Кристина, как дела? Мне показалось, или ты стала плохо выглядеть.
Да ладно? Папа реально заметил и забеспокоился, или это шутка такая.
— Я немного устала, окончание курса сказывается. — Раз уж он сам поднял тему, попытаю удачу.
— Не справляешься, и нужна помощь, нанять репетитора? Когда ты заканчивала одиннадцатый класс, сама настояла на этой специальности, хотя мы с мамой были против.
— Я знаю, спасибо вам, что позволили самой выбрать, — я правда благодарна, без шуток. Учиться на какого-нибудь юриста или экономиста я бы не выдержала. — Просто… Можно я разочек схожу к Миле с ночевкой, хочется отвлечься.
— Приличные девушки спят в своих кроватях! — мама становится главным препятствием.
— Я уже оставалась у нее, и все было хорошо. Можете вечером позвонить на домашний, проверить, — конечно, мы же не отправимся в клуб раньше одиннадцати, а позже неприлично звонить чужим людям. И по маминому представлению я сплю в это время. Она даже не представляет, что периодически — в пятницу или субботу — я устраиваю себе ночные марафоны просмотра дорам и умудряюсь при этом встать утром к завтраку, спасибо молодому организму. Ирина Владимировна сетует, что в зрелом возрасте это не прокатит.
— Люба, действительно, пусть Кристина отдохнет. Вроде давно не было штрафов.
Конечно, я же после учебы сразу домой возвращалась и тупила под грустную музыку.
— Хорошо, — мама через силу соглашается. — Где эта Ирина Владимировна с напитками? Я устала ждать.
Мама не была бы собой, если бы не нашла на ком сорваться. При появлении Феечки высказывает и за напитки, и за несъедобный ужин, который, к слову, был безумно вкусным, как и всегда.
— Что сегодня случилось с Любовью Георгиевной? — Феечка надраивает хрустальные бокалы, а я любуюсь ею, сидя на высоком стуле и болтая ногами.
— Папа меня отпустил с ночевкой к Миле.
— Понятно, — бурчит под нос и добавляет мягче. — Развлекаться собралась?
— Ага.
— Правильно, а то закрыли девку в четырех стенах, чихнуть лишний раз нельзя.
Помню времена, когда Ирина Владимировна пыталась отбить мою свободу, но отступила перед угрозой увольнения. С тех пор она подпольно помогает, насколько это возможно. Феечка же.
— Отвлечешься от душевных переживаний. Если он занят, стоит отпустить, — она опять читает меня, как открытую книгу.
— Ириночка Владимировна, так я и не держу. Мы даже не знакомы.
— Ну, посмотрим…
— Не заморачивайся.
В субботу после пар собираюсь к подруге и закидываю необходимое в рюкзак. Мама сидит рядом и контролирует, наивная. Я еще в четверг всю запрещенку передала Миле.
— Чем займетесь? — она с трудом сдерживает недовольство.
— Как обычно: фильм, мороженое, болтовня о всякой ерунде.
И это чистая правда, поначалу так и будет. Позже Мила сделает из меня красотку и отведет в мир кутежа и разврата. Шучу, шучу, только кутежа, какой мне разврат.
— Во сколько завтра вернешься?
— После обеда.
Мама раздосадовано поджимает губы.
— Веди себя так, чтобы потом не краснеть.
— Хорошо, — на барной стойке танцевать не буду, постараюсь не напиваться до состояния не стояния, чтобы кому-нибудь не пришлось нести домой. Маме лучше не перечить вслух, иначе плакали танцы.
Дороги сегодня относительно свободные, быстро добираюсь до подруги и паркуюсь рядом с ее машиной.
— Кристиночка, заходи. Милена в магазин побежала по моей просьбе, — мама Милы радостно впускает в квартиру.
Вообще, ее родители полная противоположность моим: всегда тепло встречают, интересуются моими делами не для галочки, а действительно внимательно слушают. Тетя Гаяне милейший человек с заразительным звонким смехом и позитивным взглядом на жизнь. А вот первое впечатление от дяди Роберта неоднозначное, потому как он выглядит очень серьезным, зато потом в разговоре невозможно сдержать хохот.
— Здравствуйте. Если бы знала, на улице подождала, погода чудесная.
— Да, нынче лето решило не задерживаться, пришлось поторопиться с посадкой огорода. Есть хочешь?
— Нет, спасибо.
— Да что за девочки нынче пошли, ничего не едят, все за фигуру переживают! Ты как Милена прям, — сетует женщина.
— Тетя Гаяне, я дома перекусила, а вечером с удовольствием отведаю ваших кулинарных шедевров.
Пока мы сыпем любезностями, возвращается Мила и утаскивает меня в свою комнату. Время до часа «Х» пролетает незаметно. Подруга снова жалуется на преподавателя по криминалистике, который грозится не допустить их группу к экзамену. Я рассказываю о новых встречах с соседом по паркингу, на что она возмущается из-за моей безынициативности, а я обещаю стать чуточку смелее. Про его девушку язык не поворачивается сообщить.
В одиннадцать ночи разговариваю с мамой по видеосвязи, всем видом показывая, что готова ко сну: ноль косметики на лице, пижама и расправленная кровать. После мы облачаемся в наряды, соответствующие случаю: Мила, как обычно, в обтягивающее мини платье, я — в джинсы и топ на бретельках. Во время танца есть риск, что платье или юбка задерутся, и шрамы будут видны. Предпочитаю не рисковать.
Так как мы припозднились, ночное заведение уже порядком забито. Зная это, Мила позаботилась заранее и заказала столик.
— Кристин, успокойся, — подруга ведет через толпу танцующих к нашему месту. — Я чувствую твое напряжение.
— Каждый раз, когда я намереваюсь провести родителей, то боюсь попасться.
— Поэтому мы выбираем бар, где точно не встретим друзей, не выкладываем совместные фото в социальные сети, а мое лишь спустя неделю.
Пара бокалов с алкогольными коктейлями, наконец, дают необходимое расслабление и способствуют раскрепощенным танцам под лучами прожекторов. Ритмичные композиции сменяются одна за другой, появляется легкая усталость в ногах. Как раз начинается медленная музыка, и мы продираемся сквозь молодежь к своему столику.
— Девушка, можно вас пригласить?
Голос раздается где-то над головой и заставляет остановиться. Мила не успевает среагировать и врезается в мою спину, чертыхаясь. Поднимаю
