— Ребекки сейчас нет.
Эти слова один и тот же мужской голос произнес и в прошлый раз, когда я звонила, и в позапрошлый.
— Мисс Мэйсон в отпуске, — настаиваю я. — Так мне отвечают уже неделю. Сегодня пятница. В понедельник она будет?
Повисает долгое молчание.
— Могу передать сообщение.
Несколько сообщений я уже оставила, а потому не вижу смысла диктовать еще одно.
— Нет. Спасибо. — Отключаюсь и возвращаюсь к своему ванильному латте. Я сижу в кафе книжного магазина «Барнс энд Ноубл», где только что закончила урок с юным футболистом, мечтающим произвести впечатление на приемные комиссии чем-нибудь, помимо спортивных достижений.
История с Ребеккой уже сводит с ума. Поскольку Элла ничего толком не объяснила, пришлось уточнить сроки аренды контейнера. Выяснилось, что осталось совсем немного: всего-то неделя. А потом придется заплатить двести долларов за очередной месяц. Серьезный удар по моему и без того скудному бюджету. Управляющий подарил дополнительную неделю, за что я премного благодарна, однако Ребекку необходимо разыскать немедленно.
Компьютер уже включен, так что захожу на сайт галереи «Аллюр» и придирчиво изучаю список сотрудников — хочу удостовериться, что мисс Мэйсон по-прежнему числится в штате. Да, действительно числится: в должности директора по маркетингу. Что ж, уже хорошо. Верный признак благополучия. Разве не так?
Внимание привлекает рекламный ярлык в углу страницы. Открываю. В ближайшую среду состоится вернисаж, причем отнюдь не рядовой. Публику ждет не очередное скучное открытие выставки какого-то неизвестного художника — свой персональный показ проводит признанный мастер Рикко Альварес. Обожаю его пейзажи родной Мексики! В таком культурном городе, как Сан-Франциско, все знают, что у Альвареса здесь дом, однако сам он появляется нечасто. Тем заметнее предстоящий благотворительный вечер: выручка от продажи билетов и выставленной на аукцион работы самого Альвареса будет перечислена на счет местной детской больницы. Ребекка наверняка окажется среди организаторов и распорядителей важного события.
Задумчиво постукивая ногтями по столу, обдумываю возможные варианты. Так. Если не удастся связаться с Ребеккой раньше, то обязательно пойду на вернисаж. Мысленно смеюсь над собственной наивностью. Кого я обманываю? Помчусь наслаждаться Рикко Альваресом, даже если потом придется две недели подряд есть одну лишь лапшу из пластиковых стаканов. Скорее всего так и будет — билет стоит целую сотню долларов. Никогда не позволяю себе лишних трат. Кусаю губы, несколько секунд мучительно страдаю, а потом неожиданно для себя нажимаю на яркий ярлычок с манящей надписью «купить билеты». Даже если удастся найти Ребекку до среды, деньги уже все равно не вернутся, но с потерей придется смириться. И все же губы своевольно расползаются в улыбке. Встречу с Рикко Альваресом вряд ли можно назвать тяжким испытанием. План вселяет оптимизм. Теперь осталось дозвониться Элле и убедиться, что она в Париже и чувствует себя превосходно. Тогда, возможно, сегодня ночью даже удастся заснуть.
Наступает вечер среды, а мужской голос в галерее по-прежнему отвечает, что Ребекки на рабочем месте нет. Отправляюсь на вернисаж Альвареса, однако радостное возбуждение по поводу предстоящего удовольствия изрядно подпорчено ощущением нависшей беды. Ситуация всерьез действует на нервы, и поэтому я никого с собой не зову, хотя в другое время предпочла бы компанию и моральную поддержку приятелей. Нет смысла пытаться объяснить, что заставляет меня выслеживать совершенно незнакомую девушку, которую, судя по всему, постигло… что-то. На эту тему не хочется даже думать, так же как не хочется никого посвящать в тайные мысли и переживания Ребекки.
Останавливаюсь в нескольких кварталах от галереи — как по необходимости, так и по собственной воле. Открываю дверь, и свежий ветер сразу подхватывает длинные распущенные волосы: океан здесь совсем близко. По рукам бегут мурашки; чтобы согреться, накидываю поверх простого, но элегантного облегающего платья кремовую шаль. Честно говоря, и шаль, и платье принадлежат Элле, но мы давным-давно привыкли брать друг у друга вещи. Наверное, следовало бы спросить разрешения, но дозвониться так до сих пор и не удалось. Запираю машину и кладу ключи в изящную маленькую сумочку на длинном ремне (кстати, тоже кремовую), которую купила прошлым летом на причале.
Глубоко вдыхаю влажный морской воздух, прислушиваюсь, осматриваюсь, впитываю атмосферу художественного квартала. Жизнь кипит: салоны, музеи, многочисленные галереи полны посетителей. Сама я редко сюда выбираюсь — просто не могу. Даже воздух напоминает о мечтах, которые так и остались мечтами. Да, в последний раз восхититься необыкновенной аурой Маркет-стрит довелось почти год назад. Архитектура здесь удивительная: новые сверкающие зеркалами конструкции соседствуют со старыми торговыми складами, талантливо превращенными в жилые дома и офисы. Сами по себе эти здания выглядят такими же произведениями искусства, как украшающие их стены скульптуры и рисунки. Здесь я ощущаю себя по-особому — как будто мгновенно оживаю, но очень не люблю чувство печального одиночества, которое возникает в душе, когда приходится отсюда уезжать.
Подхожу к галерее и останавливаюсь, чтобы посмотреть на группу элегантных людей, которые со спокойным достоинством проходят сквозь стеклянные двери, по торжественному случаю украшенные серебристыми гирляндами. Над входом горят причудливо танцующие красные буквы: «Аллюр».
Нервничаю, хотя и не могу объяснить почему. Люблю современную живопись, на которой специализируется галерея, люблю открывать для себя новых художников и встречаться с уже известными, успешными мастерами, чьи работы знаю и ценю. И все же чувствую, что нервы разыгрались не на шутку. Мне неловко в этом мире, но ведь это не мой мир. Он принадлежит Ребекке, а я попала сюда только из-за нее.
Быстрый взгляд на миниатюрные, ручной работы золотые часики на запястье, также купленные на причале, подсказывает, что спешить некуда. Семь сорок пять, а это означает, что остается целых пятнадцать минут до того грандиозного момента, когда Рикко Альварес представит публике новую картину, которая затем будет выставлена в галерее, а в конце недели поступит на благотворительный аукцион. Ах, какое счастье купить оригинальную работу Альвареса! Увы, подобное удовольствие доступно лишь избранным, хотя мечтать никто не запрещает.
Нетерпение гонит вперед, и я спешу к сияющему входу. Молодая брюнетка в простом черном платье с улыбкой открывает дверь.
