Я рассмеялась и закружила по комнате.
– Лили, это сказочно! – пропела я. – Ты не представляешь, как я счастлива!
– Я рада за вас, мисс Нордвик, – чопорно поджала губы Лили, – но что ты будешь делать дальше? Ты подумала? Родители? Школа?…
– Нет, еще не думала, – беззаботно ответила я. – Мы пообещали писать друг другу. Кстати, можно я дам и твой адрес, а то у воспитателей могут возникнуть подозрения, если мне начнет вдруг приходить много писем?
– А ты уверена, что их будет много? – лукаво спросила Лили.
– Уверена! – рассмеялась я. – Ты не представляешь, какой он чудесный! Он самый лучший человек на свете! Самый красивый! И такой умный!..
– Все-все, хватит! – замахала руками подруга. – Я все поняла! Как хорошо, что я не влюблена, иначе тоже стала бы такой же, как ты, сумасшедшей.
– Я не сумасшедшая! – радостно возразила ей. – Я на седьмом небе от счастья!
Лилия только смотрела на меня и иронично качала головой.
* * *
Странно, но усталости после бессонных ночей совсем не чувствовалось. Успевая поспать всего пару часов, я выглядела так мило и свежо, словно провела в своей постели всю ночь.
Мы открывали целый мир, наполненный волшебством. И в этом мире завораживающий мужской голос звучал в темноте ночи, рассказывая о вулканах и механических изобретениях, ему вторил более высокий и звонкий мой. Но чаще всего мы сидели и молчали, тесно прижимаясь друг к другу. Шучу! Конечно, мы не просто сидели – мы целовались.
После того как я открыла для себя сладость поцелуя, уже не могла ничего с собой поделать. Я все время жаждала его прикосновений. Я тянулась к его губам, они манили меня, словно самое вкусное лакомство. Я стала ненасытной и одержимой теплом его кожи, его запахом, ласковыми руками.
– Пощади меня хоть немного, – шутливо стонал Роберт, с нежностью обхватывая ладонями мое лицо, – я и так давно уже не сплю. После наших встреч я как тяжелобольной старик – руки трясутся, голос не слушается, колени подгибаются…
– Ты заболел? – шепнула ему в губы, слабо понимая, о чем он говорит.
– Да, – ответный шепот, – я заболел тобой. Ты – моя болезнь и мое лекарство.
* * *
Дни бежали все быстрее и быстрее. Пролетали, словно кометы, которые мы иногда видели на темном небе. Я почти не помнила, чем занималась днем, я жила вечерами и ночами.
Если мадмуазель Буше и замечала что-то, то никак не комментировала свои подозрения. Она и сама часто пропадала то на полдня, то почти на целый день. Неужели у нее тоже появился кавалер? Если бы это оказалось правдой, то я бы искренне за нее порадовалась. В ее двадцать шесть лет давно пора было иметь семью (по крайней мере, подружки мне говорили, что старыми девами становятся где-то в двадцать четыре-двадцать шесть).
Забегая наперед, скажу, что действительно, после того, как компаньонка доставила меня обратно в школу, она уволилась и уехала в Францию. Мы все недоумевали и могли только догадываться, кого она встретила в Торки – свою любовь или потерянных родственников. Но, как бы то ни было, этим летом я была предоставлена сама себе.
И ощущала себя самым счастливым человеком на свете. Словно Роберт – именно Он. Тот, о ком я читала в детстве в сказках. Тот, о ком мы с девчонками вздыхали вечерами, поверяя друг дружке свои сокровенные мечты о прекрасном принце. Настоящий, истинный. Герой, рыцарь, воин. Мой идеал, мой любимый, мой единственный…
Лилия смеялась, выслушивая мои восторженные отзывы о Роберте:
– Это у тебя на глазах розовые очки! Вот увидишь, стоит только разлюбить, и он сразу же перестанет быть таким идеальным.
– Как можно разлюбить? – удивилась я. – Разве любовь не одна на всю жизнь?
– София, ну ты даешь! – расхохоталась подруга, она в свои семнадцать была (ну, или считала себя) умудренной опытом. Когда ей было четырнадцать, она влюбилась в своего кузена – Патрика Фолриджа, баронета. Но тот не ответил ей взаимностью. Лилия пострадала, поплакала (роль жилетки в школе для нее исполняла я) и разлюбила… И вот сейчас она считала себя опытной в любви девушкой. А на меня смотрела снисходительно. Ведь у меня в семье не было кузенов, папа был единственным сыном. Так что тренироваться было не на ком.
– Я не хочу, чтобы моя любовь заканчивалась, – отвечала Лилии, – я никогда не была так счастлива. Я готова обнять весь мир! Я готова кричать о своей любви всем людям!
– Кричать не нужно, – Лилия скептически поджала губы и лукаво добавила: – Покажешь его? Или это секрет?
– Конечно, я вас познакомлю! – воскликнула я. – Вот увидишь – вы понравитесь друг другу.
Знакомство состоялось в тот же вечер. Мы с Лилией вместе сбежали после захода солнца от остальных, хотя и пришлось немного опоздать на встречу. Роберт уже ходил взад-вперед на нашей стороне территории.
– Лили, это мистер Роберт Уайт, – веселясь, как игривый жеребенок, представила я их друг другу. – Роберт, это леди Лилия Бегшир, моя лучшая подруга. Мы вместе учимся в Солентон.
Роберт с серьезным видом поклонился.
– Очень приятно, миледи. София много рассказывала о вас, – произнес он.
– Знали бы вы, сколько София рассказывает о вас, мистер Уайт! – рассмеялась Лилия. – Я ожидала увидеть здесь короля Артура и Леонардо да Винчи в одном лице. Для Софи вы – рыцарь в сверкающих доспехах.
Я покраснела и опустила голову. Мне было ужасно стыдно. Казалось, что сейчас Роберт посмеется надо мной, над моим детским восхищением и восторженностью. Через мгновение я почувствовала теплую ладонь, охватывающую мои пальчики. Роберт нежно взял мою руку и поднес к губам. Смущенно подняв глаза, встретилась с таким откровенным восхищением и нежностью, что мое сердце сладко замерло. Я смотрела в его глаза – огромный бесконечный мир был заключен в них. Мы даже не заметили, когда ушла Лилия. Нам казалось, мы одни на свете и вся Вселенная принадлежит только нам.
– Он красавчик, – на следующее утро после завтрака объявила мне Лилия, – и явно любит тебя. Он так смотрел…
Я, слегка покраснев, смущенно улыбнулась.
– Как? – заинтересованно уточнила.
– Словно ему хотелось тебя съесть! – Лилия шутливо показала зубы и зарычала. Я бросила в нее подушкой.
– Хватит шутить! Я серьезно!
– А если серьезно, Софи, – она тут же нахмурилась, – он, конечно, симпатичный. Но ты только посмотри, как он одет! Дешевые брюки, застиранная рубашка… Стоптанные туфли… Хоть и начищенные.
– Я ничего не заметила, – буркнула я, – и это совершенно неважно. Я люблю его не за одежду.
– Я верю тебе, подружка, – вздохнула она, – но что скажут твои родители?
– Они полюбят его, – быстро ответила я. – Он умный. Закончит Кембридж, найдет работу…
