Премьер-министр изложил ей дальнейший план действий:
— Каждый из нас позвонит четверым членам Верховного суда, чтобы довести до их сведения два предложения: во-первых, женщины должны получить право наследовать власть, что позволит вам занять место вашего отца, а во-вторых, вы будете именоваться «королевским высочеством», как ваша мать. Поскольку нас двадцать пять человек, мы сможем сегодня же обзвонить всех членов Верховного суда. Если они поддержат наши предложения, на что я очень надеюсь, мы проведем церемонию вашего вступления во власть сегодня же вечером. Лихтенштейн не может оставаться без главы, и я искренне верю, что вы не только самая лучшая кандидатура на этот пост, но и единственно возможная. — Он поднялся и обвел глазами присутствующих. — Да пребудет Господь со всеми нами и с вами, ваше высочество. Я позвоню вам днем и расскажу, как обстоят дела.
И прежде чем Кристиана успела опомниться или передумать, члены правительства покинули комнату. Оставшись одна, Кристиана долго стояла, глядя на портреты своего прадеда, деда и отца, висевшие на стенах. Портрет отца обладал поразительным сходством с оригиналом. Она снова расплакалась и вышла из кабинета.
Три вооруженных автоматами телохранителя проводили Кристиану наверх, в ее спальню, где ее ожидала Сильвия. Как и остальные обитатели дворца, секретарь Кристианы была потрясена случившимся и выглядела осунувшейся и подавленной. Князь Ганс Йозеф был замечательным человеком и пользовался любовью своих подданных. Не успела Кристиана перешагнуть порог, как Сильвия напомнила ей, что нужно заняться организацией похорон. Поскольку речь шла о главе государства и его наследнике, церемония должна была осуществляться на государственном уровне.
— Может, вы отдохнете немного, ваше высочество, прежде чем мы приступим? — предложила Сильвия.
Кристиана кивнула, подумав о том, что ее секретарь даже не подозревает, какие перемены их ждут в ближайшем будущем. Если Верховный суд проголосует за предложение министров, она возглавит страну. Даже думать об этом было страшно.
Сильвия вышла, пообещав вернуться через полчаса. Телохранители последовали за ней, заняв пост снаружи, у дверей спальни. Оставшись одна, Кристиана прилегла на постель. На свете существовал только один человек, с которым она хотела бы поговорить в эту минуту. Паркер. Только он мог оказать ей помощь и поддержку. А она даже не проверила, не прислал ли он ей сообщение по электронной почте. Наверняка он уже слышал о том, что случилось. Какой бы маленькой ни была ее страна, можно было не сомневаться, что весть о взрыве, убившем ее отца и брата, уже распространилась по всему миру.
Кристиана подняла трубку телефона, стоявшего рядом с постелью, и набрала номер сотового Паркера. Даже в своем горе и смятении она смутно помнила, что сегодня День благодарения и Паркер в Сан-Франциско.
Он ответил сразу же. Все это время он с тревожным нетерпением ждал ее звонка, понимая, что любая его попытка дозвониться до Кристианы обречена на неудачу. Как следовало из новостей, во дворце в Вадуце царили растерянность и хаос.
— Боже, Крики... Как ты? Я слышал новости. — Кристиана слушала его голос и плакала. — Дорогая, мне ужасно жаль... Я не мог поверить своим глазам.
В новостях показали сгусток бушующего пламени на дороге и людей, сбегающихся отовсюду. Дворец казался охваченным паникой. К сожалению, о Кристиане практически ничего не было сказано. Паркер только знал, что она жива.
— Я тоже, — отозвалась она упавшим голосом, стараясь не вспоминать тот ужасный момент, когда автомобиль с ее отцом и братом превратился в огненный шар. — Я находилась буквально в нескольких шагах, когда это случилось.
— Слава Богу, что тебя не было там вместе с ними. — Паркер испугался вначале, предположив, что она тоже была в машине. Когда он это сказал, Кристиана вспомнила, что Фредди вначале предлагал прокатиться ей, но она отказалась. Это была рука судьбы. — Ты в порядке? Я очень переживаю, что не могу быть рядом с тобой. Мне так хотелось бы тебе хоть чем-то помочь.
— Помощников здесь хватает. Сейчас мне нужно заняться организацией похорон. Меня уже ждут, но я хотела вначале поговорить с тобой. Случилось ужасное, — произнесла Кристиана тем же упавшим голосом, и Паркер собрался с духом в ожидании очередной порции дурных новостей, хотя трудно было представить что-нибудь хуже того, что уже случилось. — У отца не осталось родственников, которые имели бы право наследования. Есть несколько престарелых кузенов... но они не в счет. Паркер, члены правительства хотят принять закон, разрешающий женщинам наследовать государственную власть. Сегодня этот вопрос будет поставлен перед Верховным судом. — Она подавила рыдание. — Они хотят, чтобы я заняла место отца... Я просто в ужасе! Я ничего в этом не смыслю, не говоря уже о том, что моя жизнь будет разрушена. Мне придется управлять страной до конца моих дней, если, конечно, я не передам власть кому-нибудь из своих детей.
Теперь она плакала навзрыд, с трудом выговаривая слова, но Паркер слышал каждое сказанное ею слово. Разделенный с ней огромным расстоянием, он был так же потрясен, как и Кристиана.
— Они хотят, чтобы я именовалась не ваша светлость, а ваше королевское высочество, как моя мать.
— Ты всегда была для меня королевой, Крики, — нежно сказал Паркер, пытаясь смягчить удар.
Это была огромная ответственность, и даже ему стало не по себе. Но, подобно ее министрам, Паркер не сомневался, что Кристиана справится. Чего он не мог вообразить, так это последствий такого поворота событий для них двоих. Все его мысли были о Кристиане. Она не только потеряла всех своих близких, но и вынуждена взвалить на свои плечи управление страной. Это казалось невероятным.
— Паркер, — сказала она, всхлипнув, — я умру старой девой. — Голос ее звучал так горестно, что ему хотелось только одного — заключить ее в объятия.
— Не понимаю почему? Твой отец женился и имел детей. Королева Англии Елизавета вышла замуж и родила четверых. Не думаю, что она была намного старше тебя, когда стала королевой. По-моему, одно не исключает другого, — рассудительно заметил Паркер.
Жаль только, что он не видел для себя места в этой картине. Похоже, для него ситуация только ухудшилась. С ее новым статусом королевского высочества он становился еще менее подходящим претендентом на руку Кристианы. Правда, теперь она сама устанавливала правила, однако Паркер не был уверен, что это что-то меняет. В принципе отец Кристианы имел право разрешить ей выйти замуж за обычного человека, просто это противоречило его убеждениям. Но мог ли сам князь жениться на ком угодно? Паркер не решился задать этот вопрос Кристиане, учитывая ее состояние. Разумеется, он слышал о европейских монархах, которые сочетались браками с простолюдинами, присвоив им титулы, и ничего ужасного не случилось. К тому же звание доктора казалось ему достаточно почетным на данный момент, чтобы не тревожиться об остальном. У Кристианы же и так хватало забот, и он не собирался добавлять ей новые.
