— Девочка, ты же знаешь, как я люблю твои волосы. Но на час у меня по записи осветление и стрижка, а пока волосы прокрашиваются, придет одна из моих милых старушек на маникюр. Мой день расписан полностью. Кайлин на обеде, но по возвращении, она тоже будет занята весь день. Мы не можем тебе помочь. Запишись на прием, кажется, у меня есть свободное время в конце следующей недели.
— Но мне нужно привести себя в порядок к вечеру вторника, — заявила она.
— Извини, дорогуша, ничем не могу помочь, — ответил Доминик, качая головой, ее глаза скользнули ко мне и обратно к Доминику, она заговорила нерешительно, и я знала почему.
— Доминик, для Чейза это очень важно. Он сказал мне о мероприятии некоторое время назад, а я начисто забыла. А ты знаешь, он не из тех, кому нравятся отросшие корни, — тихо призналась она.
Хорошая новость. Чейз разозлится на жену за то, что она такая идиотка.
И еще одна хорошая новость. По тому, как она это сказала, было ясно, что она часто вела себя как идиотка, и Чейзу это не нравилось. Тревога в ее глазах говорила, что он не против сказать ей об этом.
И снова хорошая новость. Было ясно, что в доме Китонов не царила атмосфера веселья и счастья.
И последняя, большая, чертовски хорошая новость. У нее действительно были корни. Блондинка была ненатуральной. Мне это нравилось.
Все это заставило меня почувствовать себя лучше. Чрезмерно лучше.
Мои глаза не сузились, и я почувствовала, как приподнялись уголки губ.
— Прости, дорогая. Сегодня никак, — сказал Доминик.
— А ты можешь втиснуть меня куда-нибудь во вторник? — спросила она Доминика, и теперь, чувствуя себя полезной, я потянулась к расписанию, открыла его и перевернула страницы.
— Давайте взглянем.… — вступила я в разговор, просматривая каракули на колонках Доминика и Кайлин. Потом я посмотрела на Мисти. — Прости, детка. Ни одного свободного места. Все занято. — Я перевернула страницу, потом еще одну, потом еще и продолжала, пока не пролистнула через две недели вперед и не объявила: — Есть свободное время через две недели в четверг. На два часа. Тебе подходит?
Она уставилась на меня, затем осторожно прошептала:
— Мне нужно в этот вторник. Можешь кого-нибудь подвинуть?
— Нет, — ответил за меня Доминик, и она посмотрела на него. — Вот что я тебе скажу, милая, в Шантелле есть пара приличных салонов. Может, они тебя примут. Лекси запишет тебя сейчас же, если они не смогут, я приму тебя через пару недель. Позвони в Шантелл.
— Все в Карнэле ходят к тебе или Кайлин. Я не могу поехать в Шантелл, — запротестовала она.
— Дорогая, послушай, — ответил Доминик, его голос становился напряженным, он терял терпение. — Я бы с удовольствием помог тебе, но уже объяснил, что не могу. Мне жаль, что твой мужчина не обрадуется, но, Мисти, я уже говорил тебе раньше, если я тебе нужен, записывайся за две-три недели. У меня куча байкерских сучек, у которых постоянные встречи. Они не подвинутся. И этих сучек нельзя просить подвинуться. А теперь поговори с Лекси, и впредь записывайся заранее, чтобы избежать разочарований. Не можешь ехать в Шантелл, сходи в аптеку, купи осветлитель, а я разберусь с повреждениями во время твоего следующего визита сюда. — Звякнул дверной колокольчик, я перевела взгляд в ту сторону, а Доминик продолжал говорить: — А вот и моя клиентка на час. Привет! — крикнул он и, повернувшись к Мисти, добавил: — Лекси тебя устроит. Наслаждайся Чейзом, дорогая. — Потом он обратился к клиентке. — Красавица, иди сюда. Давай подправим твое великолепие. — А потом он поспешил прочь, когда его клиентка-байкерша двинулась к нему, с нескрываемым презрением глядя на Мисти и в то же время с явным любопытством на меня.
Я проигнорировала это, устроилась в кресле на колесиках и взяла гелевую ручку с тонким стержнем и цветочным рисунком по бокам, которая писала фиолетовыми чернилами, держатель для ручки тоже был фиолетовым (как и большая часть интерьера салона, не говоря уже о вывеске снаружи), но на держателе поблескивали белые бабочки (как и на вывеске над входом).
Сняв колпачок, я коснулась кончиком ручки ежедневника.
— Итак, — начала я, лучезарно улыбаясь Мисти, — через две недели в четверг? В два часа?
Ее взгляд скользнул вниз, ко мне.
— Э-м…
— И постоянная запись каждые шесть недель? — уточнила я.
— Гм… — пробормотала она.
Я склонила голову набок.
Она прикусила губу.
— В четверг? Через две недели? В два часа? — подсказала я.
— Я, хм… ладно, — сдалась она.
— Отлично, — я опустила голову и вписала ее имя, пропустив слово «сучка» (по понятным причинам). Закончив, я, все еще улыбаясь, снова посмотрела на нее и спросила: — У Доминика есть твой номер?
— Да, гм… наверное.
— Ладно, тогда тебе нужна карточка с датой и временем записи?
— Э-э, нет, я запомню.
Она не запомнит, идиотка. Она не запомнила, что Чейз закатывает во вторник грандиозную вечеринку, и уж точно не запомнит о записи у Доминика.
Однако, это также могло означать, что она может не явится сюда. Увидев, что я здесь работаю, она, вероятно, решит остановить свой выбор на салоне в Шантелле, независимо от того, что все в Карнэле пользовались услугами такого талантливого стилиста, который должен бы работать в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, но творил в маленьком городке в горах Колорадо, потому что его партнер оказался горцем.
Мне было все равно, забудет ли она о посещении салона или отправится к другому стилисту, меня устраивал любой исход. Хотя я надеялась на последнее, так как это означало бы, что у меня будет меньше шансов увидеть ее снова.
— Хорошо, — сказала я. — Тогда увидимся через пару недель.
Она уставилась на меня. Потом прикусила губу. И по какой-то совершенно безумной причине, решила спросить:
— Ты ведь жена Тая, да?
Сука, сука, сука.
Как, черт возьми, она смеет упоминать при мне Тая.
Сука!
— Ага, — ответила я с еще одной ослепительной улыбкой.
— Я, э-э… — ее взгляд скользнул мимо меня туда, где Доминик шептался с клиенткой, а затем снова ко мне, и она тихо спросила: — Ты знаешь, кто я?
— Ты имеешь в виду, знаю ли я, что именно ты до беспамятства трахалась с Таем, пока кто-то в Лос-Анджелесе совершал убийство? — спросила я в ответ и увидела, как она побледнела. — О да, я знаю, кто ты.
Дрожащей рукой она заправила волосы за ухо и опустила ее.
— Это он тебе так сказал?
— Да. Он. Но все уже в прошлом. Сейчас у него новая жизнь. Он женат. Все хорошо, — солгала я и поняла, что Мисти купилась, потому что она удивленно моргнула.
— Правда? — спросила она.
Я пожала плечами.
— Конечно. Мы счастливы. Все хорошо.
— Значит, он на меня не злится?
Настала моя очередь удивленно моргнуть. Я ничего не могла с собой поделать. Не могла поверить своим ушам.
Неужели она настолько тупая?
Нет, серьезно?
— С чего бы ему злиться на тебя, Мисти? — тихо спросила я. — Хочешь сказать, что солгала полиции и он трахал тебя до беспамятства в Карнэле, пока кто-то совершал убийство в Лос-Анджелесе?
Она отшатнулась на дюйм и быстро выпалила:
— Нет-нет. Я не лгала.
— Конечно, нет, — сказала я так, будто не верила ей, потому что так и было, потому что эта чертова сука лгала.
Она разглядывала меня, и я могла поклясться, что ее губы дрожали.
Затем она быстро вынула очки из осветленных волос с черными корнями и нацепила их на нос.
— Ну, э-э… приятно было познакомиться и, э-э… увидимся через пару недель.
— Не могу дождаться, — выдавила я с сияющей улыбкой.
Она кивнула, посмотрела мне через плечо, повернулась и поспешила прочь.
Я наблюдала, как за ней закрывается дверь, и сжала кулаки. Сделав глубокий вдох, я проследила сквозь полузакрытые жалюзи, как она садится в машину и отъезжает от салона.
Быстро поднявшись, я обратилась к Доминику:
— Извини, можно мне на перерыв? Мне нужно сбегать в гараж. Я ненадолго. Хочу кое о чем поговорить с мужем.
