Наташа, — я такая голодная, что кажется съем слона.
— Я тоже, аж слюнки текут! — говорю и замолкаю, когда ловлю на себе взгляды всех стояших рядом, — я просто сегодня не завтракала, — и это правда, утром я сделала Герману омлет, сама не хотела, потому что тошнило. Герману же сказала, что ночью ела, поэтому завтракать не хочу.
Мы оставляем на вешалке у входа верхнюю одежду и двигаемся в дальний угол помещения.
С одной стороны я рада, что к нам присоединились Наташа с Робиком, с другой, я не опять не смогу сказать про ребенка.
Мужчины за обедом обсуждают рабочие моменты, мы с Наташей предстоящую ее свадьбу.
— Кстати на следующей неделе мы летим в Париж. Ты же помнишь? — спрашивает Гер.
— Конечно.
— Оо Париж-город влюбленных, — мечтательно произносит Наташа.
— Мы летим на свадьбу, — говорит Герман, — хорошо, что загран паспорт уже готов.
На десерт мы с Наташей остаемся вдвоем, мужчины покидают нас, и мы вдоволь, под удивленный взгляд Наташи, наедаемся черничного десерта.
***
До вечера Людмила Марковна напрягает меня с работой так, что у меня не остается свободной минуты, чтобы пойти к Герману за поцелуем и наконец признаться.
Ну значит не судьба, решаю я и продолжаю работать.
— Милая, — Гер в конце дня сам находит меня за кучей бумаг. — оставь все, поехали нас ждут.
— Ну мне так много надо сделать… — я смотрю на кучу бумаг, Гер тоже туда смотрит.
— Я и так зол на тебя, потому что ты ни разу не пришла ко мне.
— Очень много работы, — я поднимаюсь к нему, обнимаю, беру в руки его лицо, целую носик, а он плавно перемещается к губам.
— Я тебя накажу, — кусает нижнюю губу, — за сегодня и еще за кое-что, но это позже. Сейчас нас ждет моя мама. Поехали.
— Господи, у них еще стоит елка! — я зачарованно смотрю, когда мы переступаем порог дома родителей Германа.
Здесь еще стоит праздничная атмосфера. Волшебство кружит в воздухе под свет мигающих разноцветных гирлянд.
— Ой ну неужели вы приехали? — кричит мама Германа и бежит обнимать нас, следом и отец Германа.
— Мы тоже очень соскучились мама, — говорит Герман.
— А что Нет? Я очень соскучилась, — говорю и еще раз обнимаю эту милую женщину.
— Давайте быстро мойте руки и к столу! — говорит папа Германа и потирает руки, — пока вас ждал слюни пускал, твоя мама не разрешала даже нюхать утку!
Мы смеемся.
— Бедный мужчина голодный из-за нас! — говорю и прохожу в ванную, которая расположена на первом этаже.
Вообще дом родителей Германа очень большой. Для меня словно вилла, разделена на два крыла. В правом расположены спальня родителей и две гостевые, в каждой комнате у них своя ванна. Наверно в этих гостевых располагаются дочь и дети, когда приезжают в гости, я так думаю. На левом крыле три спальни. Одна обставленная, в которой мы спали в прошлый раз, а другие пустые, просто отремонтированные.
После Чудесного ужина мы остаемся в гостиной одни с Германом. Разбирать елку.
Родители поднимаются к себе.
— Иди ко мне, — говорит и тянет меня за собой к елке. Точнее на пол, под елкой. На маленький пушистый ковер, — посидим чуть, потом начнем разбирать.
— Хорошо, — я располагаюсь между разведенных ног Германа, спиной к нему.
Он зарывается в мои волосы и целует шею.
— Я очень соскучился.
— Я тоже.
Гер гладит живот под свитером, нежно, спускаясь ниже к пуговице на джинсах.
— Больше не надевай джинсы, они же обтягивают живот, — говорит и поворачивает мою голову к себе.
— Хорошо, — отвечаю на автомате и в этот момент даже не задумываюсь о том, с чего вдруг такие предостережения с его стороны?!
— По-моему я тебя сейчас трахну под елкой, — он тыкает меня стоячим каменном членом.
— Даже и не думай! Гер родители не спят, могут спуститься в любой момент! — я от страха поднимаюсь, но Гер не дает, и я остаюсь сидеть перед ним, поджимая под себя колени.
— Ладно не буду! Иди ко мне! — тянет меня к себе и сажает на колени, — я хотел тебе это сказать в Париже, но больше тянуть не могу, да и здесь атмосфера ничуть не уступает огонькам Парижа! — говорит и тянет руку в карман.
Я очень сильно волнуюсь и жду, что он мне скажет то, чего я должна была сказать ему еще утром, закрываю глаза и мелко дрожу, но прихожу в настоящий шок, когда слышу:
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, ты согласна выйти за меня замуж? — он открывает бархатную синюю коробочку, откуда сверкает колечко с камушком.
— Я согласна! — не минуту не сомневаюсь в своем ответе, он обнимает, крепко прижимает, после надевает на меня самое красивое кольцо, которое я когда-либо видела.
— Ну раз ты согласна, — мы вдвоем смотрим на лестницу, на которой стоят родители Германа, — может вы переедете к нам? — спрашивает мама Германа, а я думаю, давно ли они там стоят и слышали ли они то, что говорил Герман пару минут назад?
ЭПИЛОГ
ГЕРМАН
Два года спустя
С утра у нас дома настоящий переполох. Все потому, я что у меня сегодня день рождения, который я между прочем не планировал праздновать. Это все Алена.
Ходит еле-еле, как утка, с огромным животом. Ей рожать со дня на день, а она вздумала отмечать мой день рождение.
— В круги семьи! Никого больше!
Ага, я бы охотно поверил, если вдруг в дверь не позвонили Вано с Олей и их маленькой дочкой. Вано распродал в Париже наш общий бизнес в прошлом году и переехал на родину с семей, теперь у нас тут общий бизнес, такой же, как в Париже. Позже приехал и Робик с Наташей и дочкой. Да у всех девочки и у нас с Аленой тоже дочь, Эвелина. Вот эти три маленькие
