Весь вопрос в том, чем заняться, куда податься. Возвращаться в ресторан и продолжать свою деятельность официанткой Нине не хотелось не потому, что она разлюбила эту суетливую и жесткую работу, а просто захотелось перемен. Она вдруг сообразила по ходу своих размышлений, что деньги, как таковые, основной роли в ее выборе не играют. Кредит от Натальи она расходовала крайне бережно, а сама Наталья намекнула, что проведенную операцию по отмывке в случае нужды можно повторить. Так что работа требовалась такая, чтоб быть на людях и вместе с тем надо было не обделять вниманием ребенка. Следовательно, место работы должно быть поближе. Самым близким и завлекательным учреждением оказался телецентр на Шаболовке. Четверть часа пешего ходу до проходной под старую, ажурную телевизионную башню, которую создал инженер Шухов.
Едва отпраздновали Новый год, опохмелились и пришли в себя, как Нина приоделась в темный строгий костюм, соорудила на голове изящную прическу и двинулась на телецентр.
День своего первого появления на Шаболовке Нина запомнила на всю жизнь. Первым, кто встретил ее на проходной, оказался немолодой здоровенный милиционер с автоматом через плечо. К этому времени вид вооруженной боевым оружием охраны уже стал в Москве привычным и никого не удивлял. Но в этом охраннике было столько угрозы и агрессивности, словно в каждом входящем он видел заведомого террориста. Он вперил в Нину стальной взгляд и спросил угрюмо:
– Куда?
– На работу устраиваться.
– Позвоните в отдел кадров по внутреннему.
Он указал стволом автомата на телефонный аппарат и назвал номер телефона.
Со второй попытки трубку подняли, и веселый женский голос произнес:
– Отдел кадров.
– Агафонова говорит. Агафонова Нина Васильевна. Я насчет работы.
– Какой?
– А любой, – недолго размышляя, ответила Нина. – Что-нибудь ведь всегда найдется.
– Найдется, – согласились с ней. – Вам выпишут пропуск, и приходите.
Пропуск в окошечке бюро пропусков она получила минут через двадцать, милиционер с автоматом обнюхал его со всех сторон, только что на зуб не попробовал.
– Четвертый корпус, второй этаж, – уже помягче сказал он, возвращая паспорт и пропуск.
Минуя грозного стража, Нина прошла во двор и увидела, что за въездными воротами толпилось целое стадо автомобилей, как отечественных, так и иностранных. С ранней молодости, еще когда она работала на тракторе, Нина любила все, что передвигается на четырех колесах. Автомобильные права лежали у нее в шкатулке, но за руль ей не приходилось садиться уже много лет. Тем не менее в марках машин она разбиралась и быстро определила, что ближе к корпусам студии стоят дорогие и шикарные «мерседесы», «БМВ» и «ауди», а отечественные «волги» да «жигулята» теснятся в сторонке. Разделение на начальство и подчиненных чувствовалось и по автомашинам, впрочем, решила Нина, такие, как она, бегают на работу пешком, а если живут далеко, то пользуются метро.
Ничего, вдруг подумала она, когда-нибудь я еще приеду сюда на «роллс-ройсе». Мысль была совершенно дикой, ничем не объяснимой и ничем не подкрепленной, но с первого шага по территории студии Нина утвердилась в убеждении, что это то, что она долго искала, куда стремилась и где застрянет на долгие годы.
Коридоры, переходы и лестницы корпуса только укрепили ее в этой вздорной мысли. Туда и сюда сновали ярко одетые, праздничные молодые люди, все были озабочены, все куда-то торопились. На какой-то миг она почувствовала ощущение вечного праздника. Так было с ней в первые годы работы в ресторанах, когда она летела на работу, даже не думая, сколько сегодня сорвет чаевых. Здесь чаевых, понятное дело, не выдавали, но ощущение душевного подъема было таким же.
На лестничных площадках, как и везде в местах, отведенных для любителей покурить, мелькнуло несколько знакомых по экрану телевизоров лиц. Давно и еще при СССР всенародно известный диктор курил трубку и лениво щурился на свою молодую собеседницу, а та краснела, в чем-то оправдывалась и совсем не была похожа на ту механически-жесткую даму, которая чуть не каждый вечер сообщала о международных новостях.
На другом переходе проскочила стайка шумных, ярко одетых девушек, и Нине показалось, что они либо из цыганского театра «Ромэн», либо из какого-то ансамбля, опять же цыганского.
Откуда-то снизу грохнула музыка, проработала пару тактов и смолкла. Но в душе Нины музыка не смолкала.
Это мой мир, подумала она. Пусть я здесь сейчас пылинка и вообще никто, может быть, никем и останусь, но это то место, где мне хочется быть.
Отдел кадров она нашла без затруднений, и полненькая женщина в кудряшках на голове небрежно указала ей на стул, не прекращая пережевывать бутерброд, запивая его чаем из глиняной кружки. Остальные три женщины в кабинете тоже вкушали полуденный завтрак, обсуждали свои дела и на Нину не обращали ровно никакого внимания.
– Зоя Николаевна, – назвала себя дама в кудряшках. – А вы, надо понимать, Агафонова Нина Васильевна.
– Точно, – весело ответила Нина.
– Долго нас искали. Я уж решила, что вы передумали.
– А я присматривалась по дороге, – ответила Нина. – Место работы для себя поинтересней искала.
– Нашли?
– Ага. Хорошо бы директором, режиссером или редактором.
Зоя Николаевна засмеялась и протянула открытую ладонь.
– Давайте ваш диплом и трудовую книжку.
– Книжка есть, а вот диплома не заслужила, – в том же игривом тоне ответила Нина. – Но это, я думаю, еще впереди.
– Конечно, – согласилась Зоя Николаевна и пролистала трудовую книжку. – Так. С постом режиссера и всякого прочего начальства придется подождать. Точнее сказать, будем к названным благам стремиться. Наибольший опыт в работе, как я понимаю из этого документа, у вас в качестве официантки, так?
– Совершенно правильно.
– Ресторана у нас нет. И мне не ясно, чего вы хотите.
– А что есть? – спросила Нина.
– Регистраторшей в бюро пропусков... Работа сменная.
– Скучно. Не люблю на стуле сидеть.
– Кладовщицей в отделе...
– Нет, – прервала Нина.
– Почему?
– Не люблю материальной ответственности. А потом, я же на телевидение пришла и хочу увидеть побольше, как тут всякие ваши дела делаются.
– Девочка с претензиями, – заметила пожилая женщина, включающая в углу кабинета электрический самовар.
– Сейчас все так, – с непонятной обидой сказала Зоя Николаевна. – Ну что ж, если вы желаете побольше мелькать среди творческих работников, то ничего, кроме почетной должности уборщицы, я вам предложить не могу.
– Что убирать? – быстро спросила Нина.
– Третий этаж. Кабинеты, две монтажных и один пролет лестницы. Вам объяснит подробности завхоз.
