Кристина села в кресло напротив него.
– Послушай, Гарри, будь честным. Ты же понимаешь, что вы с Соней втягиваете меня во все это. В общем, я в этом не участвую.
– Почему бы тебе самой не пойти к Соне и не сказать ей это? – добродушно усмехнулся Гарри. – Ты отлично представляешь, какой может быть Соня, когда она ставит перед собой какую-то цель. Ее не остановить и самому дьяволу.
– Я ее не боюсь, – ответила Кристина. – В конце концов, это мой дом – во всяком случае, на настоящий момент. Поэтому я не понимаю, с какой стати меня принуждают к тому, чтобы я кого-то селила у себя.
Гарри рассмеялся.
– Ты никогда не умела постоять за себя. Помню, когда ты пыталась конкурировать с Соней в «Алой бабочке», именно мне приходилось принимать весь огонь на себя. А ты вся съеживалась, когда она подходила к тебе. Помнишь, ты плакала в гримерке после того, как она заявила режиссеру, что если они хотят брать неопытных и необразованных школьниц, то пусть не смешивают их с профессиональными актрисами?
– Помню, – вздохнула Кристина.
– В общем, Соня не сильно изменилась, – подвел итог Гарри. – По сути, если хочешь знать мое мнение, она просто стала старше и безапелляционнее. Мы победили ее в «Алой бабочке» – во всяком случае, я, когда сказал, что если уйдешь ты, то уйду и я. Но сейчас у меня нет настроения оспаривать ее решение – мне нравится здесь, – мягко добавил он.
Кристину охватило отчаяние. У нее опустились руки. Она знала, что слаба. Знала, что не сможет противостоять этим двоим и бороться с их решимостью. Она всегда с готовностью подчинялась людям и обстоятельствам и предпочитала действовать по их указке, а не строить собственную линию поведения.
– Иди сюда.
В голосе Гарри слышались командные нотки, те самые властные интонации, которым когда-то она рабски покорялась. Он с улыбкой наблюдал за ней и протягивал руку. Кристина несколько мгновений смотрела на него.
– Почему ты не делаешь, как я сказал? – спросил он.
Кристина нехотя поднялась и села на диван рядом с ним. Он взял ее руку в свою.
– Не переживай из-за Сони, – проговорил он. – Под всей ее властностью и безапелляционностью кроется доброе сердце. И еще ей не откажешь в великодушии – в конце концов, именно она сегодня привезла меня сюда.
– Гарри, я была так счастлива. Впервые за долгие годы я была счастлива. Не порть мне жизнь. – Это была мольба испуганного ребенка.
– Я ничего не порчу, Кристина, я просто хочу сделать тебя еще счастливее. Ты забыла, что мы значили друг для друга?
– Сейчас все по-другому, все изменилось. Я изменилась, и ты тоже, между прочим.
– Я стал старше, если ты это имеешь в виду, Кристина, значительно старше. Я уже не юноша. Я устал, а в последнее время неважно себя чувствую. Я хочу осесть, я хочу иметь свой дом.
– Чепуха, Гарри. Это ты сейчас так думаешь. Ты никогда не осядешь, никогда не угомонишься, ты всегда будешь жить полной жизнью, общаться с людьми и колесить по миру. – Кристина говорила скороговоркой, она чувствовала, что ей не хватает воодушевления и уверенности.
Гарри помотал головой.
– Все это можно было бы сказать про меня десять лет назад или, может, пять. Но сейчас я не настроен на то, чтобы продолжать бороться, я по горло сыт сценой. – Он мгновение колебался. – Может, надо честно сказать, что и сцена сыта мною по горло? Да, я расскажу тебе правду. Я всегда говорил тебе правду, ну, такой, какой я ее видел, верно? Так ты хочешь услышать ее сейчас?
– Нет, не хочу! Пожалуйста, Гарри, не надо все это рассказывать, – еле слышным шепотом проговорила Кристина.
Однако Гарри продолжил:
– Сцена устала от меня, Кристина. Я не могу получить роль, у меня нет ни гроша. Америка больше не нуждается во мне, да и ничего особенного я там не добился. Там слишком много англичан, претендующих на одну и ту же роль. Когда я вернулся в Англию, то надеялся – да, именно надеялся, – что режиссеры с радостью ухватятся за меня, так как сейчас у них под рукой мало молодых актеров. Но все роли, которые мне предложили, были бесперспективны. Я не мог их играть, и, когда мы с Соней встретились, я был в полном отчаянии. Она показала мне выход. Думаю, у нее действительно доброе сердце. Как бы то ни было, она привезла меня сюда, к тебе, Кристина, и ты моя последняя надежда, так что не отвергай меня.
Кристина резко выдернула свою руку из его и вскочила.
– Пожалуйста, Гарри, не надо со мной так разговаривать. Я не желаю слушать. Я помогу тебе, если смогу, но не так, как хочется тебе.
Гарри медленно поднялся.
– Кристина, позволь мне кое-что сказать тебе. У меня больше не было счастья с тех пор, как я бросил тебя, – настоящего счастья. Да, хорошие моменты были, но всего один-два раза. И я имел определенный успех – если это можно назвать успехом – у богатых женщин, у американок, которые на короткое время увлекались мною, а потом уставали от меня, как уставали от всего, что могли купить за деньги. Но все это время я думал о тебе…
– Хватит! – Кристина топнула ногой. – Хватит! Немедленно прекрати! Ты не имеешь права говорить такие вещи. Неужели ты не понимаешь, что все это фальшь? Я ни на секунду не допускаю, что за все эти годы в Америке ты хоть раз вспомнил обо мне. Я знаю тебя, Гарри, я слишком долго тебя любила, чтобы хорошо узнать. Ты рассказываешь мне сказки о том, как думал обо мне, и сам веришь в них. Ты думаешь только о себе; ты всегда думал только о себе. Пока тебе было комфортно, пока тебе сопутствовала удача и ты чувствовал себя на вершине мира, тебя не волновало, что происходит со мной. Мне жаль тебя, очень жаль. Но тебе придется обойтись без моей помощи и идти по жизни своей дорогой, как это делала я после твоего отъезда.
Гарри неожиданно обнял ее.
– Кристина, ты не похожа на себя. Ты не похожа на мою маленькую девочку, которую я когда-то любил и которая любила меня. Кристина, неужели ты забыла то время, когда мы были вместе? У нас было много хорошего; ну, и плохое тоже было, не спорю. Ты часто говорила мне: «Ничего не имеет значения, пока мы вместе, правда?» Помнишь, как ты это говорила?
Кристина замерла. Этого не может быть, говорила она себе, не может быть, чтобы Гарри обнимал ее, а ей хотелось только одного – разорвать его объятия, убежать прочь, спрятаться и не слышать его голоса.
– Кристина, моя дорогая, любимая Кристина. – Гарри крепче прижал ее к себе и, целуя в щеку, стал искать ее губы.
– Не надо, Гарри, прошу тебя. – Кристина уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть.
– Кристина, ты должна вернуться ко мне. Мы поженимся, мы будем счастливы вместе, ты и я, как мы были счастливы когда-то. Если хочешь, я соглашусь жить здесь. Время от времени к нам будут приезжать друзья – только самые близкие и настоящие. Они будут гостить у нас по выходным, мы будем вместе весело проводить время. Но мы забудем о сцене, о тех проблемах, которые с ней связаны. Сад, дети и старые друзья – о чем еще можно желать?
