С этими словами Марина неловко полезла на сцену, где ее принял в свои объятия тощенький Мишаня, избранный ведущим праздника.
— Минуточку внимания, — заорала она в жалобно загудевший микрофон.
— Марина Игоревна, — Миша попытался отобрать у нее инвентарь. — Чего ты вопишь, как белуга. Нежнее, еще нежнее…
— Родные мои, — со слезой в голосе продолжила Марина. — В нашем коллективе появился новый член!
Подвыпившая часть дам радостно захихикала, мужики подхватили.
— Его зовут Лена!
Зал дружно всхлипнул и полег от хохота. Лена замерла и оцепенела от ужаса.
— Так, Марине больше не наливать! — радостно потребовал Миша. — Лена, ау! Просим сюда! Мы все желаем посмотреть на это чудо природы!
На негнущихся ногах она пошла к сцене. Ее появление в разноцветных лучах прожекторов было встречено овациями.
— Итак, объявляю конкурс! — Миша неожиданно крепко ухватил ее за локоть. — Победитель получает приз — танец с нашей очаровательной Леночкой.
Перед Леной колыхалась пестрая темнота, зал веселился и сверкал голыми плечами женщин, бокалами и улыбками.
— Передо мной стоят 10 бутылок пива. Тот, кто выпьет быстрее всех, получит право на ламбаду с нашей новой сотрудницей!
Лена в ужасе дернулась со сцены, но навстречу ей уже валила толпа желающих попить пива.
— Приз, а ну стой где стоишь, — примирительно зашептал Миша. — Дай людям жизни порадоваться.
Лена в тоскливом ужасе оглядела шумно радующихся неизвестно чему мужиков.
— Так-так, — голосом Деда Мороза на елке в детском саду проговорил массовик-затейник. — Итак, кого мы здесь видим. Цвет общества. Особенно радостно наблюдать нашего бухгалтера Юрочку, который стоит в очереди двенадцатым, хотя бутылок всего десять, как уже было объявлено ранее. Конечно, кому как не бухгалтеру-экономисту знать, что итог зависит не от арифметических действий, а от мастерства считающего! Но с пивом, Юрик, не тот случай. Уж извини!
На дрожащих ногах Лена дождалась окончания пытки и пошла танцевать ламбаду с маленьким толстячком, деликатно отошедшим от нее на метр и медленно вращающим огромным круглым тазом. Сбежать не было никакой возможности, поскольку коллеги тесным кругом обступили танцующих и подбадривали их аплодисментами. Еле живая от стыда Лена топталась до самого конца танца, пока все не отвлеклись на новый конкурс.
— Потрясающе, — защебетала какая-то блондиночка. — Вы так здорово танцуете. Пойдемте к нам!
Лена послушно двинулась за ней, как коза на веревке. Ей что-то наливали, она пила, потом танцевала, а в голове, периодически сталкиваясь, катались две тяжелые свинцовые мысли: почему Вадим не пришел и как прошло ее знакомство с коллективом.
Ближе к ночи и эти две мысли куда-то пропали, оставив в сознании приятную пустоту. Она лихо отплясывала все мыслимые и немыслимые танцы, пока не почувствовала легкую дурноту.
— Где удобства? — навалилась она на Марину, изумляясь неровности звуков, извлекаемых из одурманенных алкоголем связок.
— Направо по коридору, — нечетко проинформировала ее Брусникина.
С трудом сориентировавшись, где в коридоре «право», Лена пошла вдоль стены, ощущая себя матросом на корабле в сильнейший шторм. Где-то впереди тихо ругались два голоса.
— …отстань! Да, я такой, уже не переделаешь!
— Почему бы тебе просто не подойти к ней? Она же даже ударить тебя не сможет, не допрыгнет, — легкий смешок и покашливание.
— И что сказать?
— Веришь? Сейчас — что угодно. Она уже чуть теплая. Бери в охапку и вези домой. Я специально с девчонками договорился, они ее до полной отключки напоили. Не вращай глазами. Уже весь центр в курсе, почему ты в отпаренных брюках ходишь и кому цветочки носишь. Я им обещал, что ты только поговоришь, а руки распускать не будешь, так что не подведи меня.
— Рехнулся?! — выкрик был настолько возмущенным и резким, что Лена едва не споткнулась.
— Ну и дурак. Куй железо не отходя от кассы. Проворонишь, уведу твою зазнобу.
— Я таких шуток…
— Все-все. Умываю руки. Ты просил совета, я тебе его дал. Но тебе он не подходит. Прощевай, коллега.
— Миш!
— Все, дальше сам. Я танцевать хочу. Из-за угла вывернул дизайнер Миша:
— О, Леночка! На ловца и зверь бежит. Что ты делаешь сегодня вечером?
Ответом ему был тягостный вздох. Лена не то что не могла красиво и остроумно ответить, она вообще утратила способность говорить. Ощущение было такое, словно кто-то протер мозг тряпочкой и распрямил извилины. Она одобрительно улыбнулась и похлопала Мишу по плечу, после чего попыталась обойти его, но не рассчитала кривую поворота и повисла у обрадованного дизайнера на шее. Здравый смысл подсказывал, что как раз в этом месте ей должно было стать стыдно, но было почему-то очень весело. Она отлепилась от тщедушного Миши и снова налегла на стену, приятно холодившую разгоряченный лоб.
— Стас, — крикнул Миша. — Освободи помещение, тут девушка твоей мечты ползет.
Лена печально помахала сисадмину рукой и захлопнула у него перед носом дверь. Умыв лицо, она почувствовала себя значительно лучше. Мыться пришлось долго, поскольку водостойкая тушь оказалась не такой уж стойкой и тут же перекочевала на щеки. Решив, что жидкое мыло для рук — не хлорка и особого вреда физиономии от него не будет, Лена, громко фыркая, начала смывать остатки макияжа. Руки слушались плохо, поэтому к концу водных процедур она умудрилась забрызгать блузку и основательно намочить волосы.
— О! — обрадовался ее появлению Миша. — Как парок? Чего веник не взяла? Гляди-ка, молодец какая — голову даже помыла!
Стас сумрачно смотрел на молчащую Лену.
— Ну, я пошел, — Миша со всей силы треснул сисадмина по спине. — Не скучайте тут.
Лена с интересом разглядывала понурого Стаса. Когда молчание стало совсем уж неприличным, он пробормотал:
— Пойдем потанцуем.
Лена изумленно хлопнула мокрыми ресницами:
— Потанцуем?!
Вопрос прозвучал так, словно он предложил нечто немыслимое, например, помочь поменять колесо или почитать вслух «Капитал» Маркса.
Стас растерялся и залился краской. А Лена начала хохотать. Смех был горьким и почти истеричным: вместо широкоплечего красавца Вадима ее приглашает на танец этот похожий на больного журавля компьютерщик.
Потоптавшись рядом с веселящейся из последних сил Леной, он вдруг резко развернулся и пошел в зал.
— Вот здорово! — горько поджала губы Лена. — Даже этот слинял.
В понедельник цветов не было. Вадим уехал в командировку. Лена откровенно грустила и постепенно вливалась в коллектив. После дебюта на юбилее переводчица перешла в категорию «своя в доску» и уже не сидела за столиком одна.
