О, Боже! Эрик Дитер!
— Я так счастлива! — сказала Вивьен, все еще слегка всхлипывая. — Дорогой, где-нибудь раздобудь шампанского, — обратилась она ко мне, отдав ребенка няне.
— Этого еще не хватало! — отрезал я и в ту же секунду понял причину своей грубости в отношении Вивьен: я был раздражен поведением Сэма, его нежеланием делиться со мной маленьким Эриком. Я боялся, что кто-нибудь догадается о моих переживаниях. Меня постоянно мучил кошмар: мне казалось, что все жалеют меня — ведь у меня нет родных сыновей.
— Извини, — сказал я Вивьен. — Конечно, я куплю тебе шампанского, но ты не очень огорчишься, если я не составлю тебе компанию? Я сегодня неважно себя чувствую. Куда бы ты хотела пойти?
— В «Плазу». У тебя случайно там не забронирован номер?
— Нет. Тебе нужен одноместный?
— О, дорогой, это было бы блаженством! Извини, что я тебе столько всего наговорила, сейчас ты такой же милашка, как двадцать лет назад.
— У тебя есть деньги на чаевые?
— Дорогой, я думала, ты никогда об этом не спросишь! Не мог бы ты…
Я позвонил из «кадиллака» в отель, чтобы убедиться, что у них есть свободный номер, и выписал ей чек на тысячу долларов.
— Теперь, Вивьен, — сказал я, когда машина остановилась перед входом в отель, — ты можешь заказать себе все, что захочешь, и отлично провести время. Ты не обидишься, если я сейчас поеду домой?..
— Конечно!
Она взяла меня за руку, и я вдруг увидел, какие у нее синие глаза, и впервые за весь вечер почувствовал, что это та самая женщина, на которой я когда-то был женат.
— Я хочу поговорить с тобой, — негромко сказала она, — пожалуйста, поднимись ко мне.
— Хорошо, — сказал я после небольшой паузы и вышел из машины.
Посыльный взял сумки Вивьен, и мы направились прямо к регистрационной стойке. Вивьен заполнила бланки. Мы молча подошли к лифту и также молча поднялись наверх. В номере я дал посыльному пять долларов и собрался заказать шампанского.
— Калифорнийское подойдет? — спросил я, проглядывая список вин.
— Нет, конечно, нет! Мы же обсуждали это еще в старые времена, когда выбирали вина для званых обедов. Странно, что ты этого не помнишь! Я-то думала, что Алисия отучила тебя от пристрастия ко всему американскому. Я предпочитаю немного французского шампанского, и пусть оно будет выдержанное.
— Икру?
— Да, из России.
Я сделал заказ и повернулся к ней. Она наблюдала за мной. Ее лицо было бледное, но спокойное.
— Еще что-нибудь? — вежливо спросил я.
— Корнелиус, мы должны кое-что обсудить. Я решила переехать в Нью-Йорк, чтобы быть поближе к Вики и ребенку. Я, конечно, не претендую на Манхэттен, но мне хотелось бы поселиться где-нибудь в Куинсе. Раньше мне казалось, мир рухнет, если я перееду в Куинс, но теперь мне кажется, что он рухнет, если я буду вдали от него.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и спокойно ответить.
— Я понимаю, что Форт-Лодердейл — это не то, о чем ты всегда мечтала. Возможно, если я куплю тебе дом в Палм-Бич…
— Корнелиус, не пытайся оставить меня во Флориде. Я решила вернуться в Нью-Йорк, и так как я собираюсь жить в одном с тобой городе, то ради Вики мы должны поддерживать хорошие отношения.
— Я думаю, ради Вики мы должны держаться друг от друга на тысячу миль! Смотри на вещи трезво! Конечно, было бы прекрасно, если бы мы излучали тепло и дружбу при встрече с Вики. Но этого не может быть: ты ненавидишь меня, а я ненавижу тебя. Это — действительность, и я предпочитаю иметь дело только с ней.
— Отлично, ты хочешь иметь дело с реальностью! Тогда ответь мне, почему Вики вышла замуж за Сэма? Разве она не избавилась таким образом не только от меня, но и от тебя? Разве она не искала этого всемогущего родителя, который мог бы позаботиться о ней, когда у нас все кончилось? Корнелиус, до тех пор пока мы не изменимся и не станем друзьями, Вики будет продолжать оставаться маленькой девочкой, которая постоянно пытается удрать от нас.
— Избавь меня от своей доморощенной психологии! Это ты разрушила Вики жизнь, а не я! Ты была ей никудышной матерью — именно поэтому Вики попросила суд оставить ее со мной.
— Ты подкупил судью!
— Будь я проклят, если это так! Вивьен, мы опять ругаемся! Послушай меня. Ты можешь переехать в Куинс, но не удивляйся, если Сэм окажет тебе весьма прохладный прием, а я постараюсь видеть тебя как можно реже. Ты ведь прекрасно знаешь, что Вики отвергла тебя, и в этом виновата ты сама. «Что посеешь, то и пожнешь», — как сказала моя мать, вернувшись в Веллетрию.
— А когда ты собираешься «пожинать» то, что «посеял»? Ты хотел отнять у меня Вики за то, что я обманула тебя, выйдя замуж за твои деньги. Это была твоя месть!
— Ерунда! Я хотел сделать как лучше для Вики.
— Если бы ты действительно беспокоился о Вики, ты не разрушил бы тот счастливый дом, который я создала для нее.
— Действительно, это был счастливый дом, в котором ты могла спать с каждым встречным, вплоть до гангстера из Лас-Вегаса, — хороший пример для маленькой дочери, ничего не скажешь!
— Но я же вышла замуж за Денни Дьякони! Убирайся, будь ты проклят, убирайся отсюда, оставь меня одну! Мы не можем друг с другом разговаривать!
Я вышел. В коридоре я встретил официанта, несущего поднос с шампанским и икрой. Я был взбешен попытками моей экс-жены разбить лагерь у порога моего дома и тем самым нарушить размеренный ход нашей семейной жизни. Я спустился на лифте вниз, вышел из гостиницы и сел за руль своего «кадиллака». Это была еще одна попытка вернуться домой к Алисии.
— Моя жена уже спит, Каррауэй? — спросил я дворецкого, вернувшись домой.
— Нет, сэр, она в Золотой комнате.
— Принеси мне виски и содовую, пожалуйста. — Я говорил так спокойно и вежливо только с Каррауэем. Мне не нравились английские слуги с их особыми способностями создавать у своих американских хозяев комплекс неполноценности, но этот был своего рода шедевр, а я всегда предпочитал иметь лучшее. Каррауэй ценил мое отношение к нему и в свою очередь был со мной почтителен. По опыту он уже знал, какие неприятности могут его поджидать в тех домах, владельцы которых имеют самое отдаленное понятие о том, как вести себя со слугами, поэтому он ценил то, что имел.
У нас было пять гостиных на первом этаже, библиотека, столовая и танцевальный зал, но мы, как правило, пользовались лишь маленькой и уютной Золотой комнатой. Вивьен когда-то выбрала для этой комнаты оригинальный золотой декор, но позднее по указанию Алисии золотые шторы были сняты, золотая обивка заменена на другую, а золотых тонов ковер отправлен на чердак. Теперь доминирующим цветом в комнате стал бледно-зеленый, но она по-прежнему называлась Золотой.
